Тёмный: Королевская битва

— Да ты что? И чем?

— Их молоко, — улыбается Ком. — Настоящий эликсир жизни. Дети от него растут как на опаре. Болезни обходят употребляющих стороной. Даже неходячие старики встают. В приграничье, такое чудесное молоко расходится по пять серебряных за литр. А мясо по золотому за килограмм. Это настоящая золотая жила. К тому же, повторюсь, что миноски тупые как настоящие коровы. Они… Грамоте их не обучить, они её не воспринимают, мыслительные процессы замедленны. Они могут только жрать, рожать, плакать и давать молоко. Император, давайте не будем спешить. Позвольте мне решить всё это недоразумение…

— Я здесь единственный кто решает, — мрачно говорит Костя. — Я и только я. Не ты.

— Я понимаю, Император. Но осмелюсь сказать, что я из знатного дома. За меня заступятся…

— Ты сейчас угрожаешь мне? — краснеет от злости Костя. — Так… Николс. Этого полумотка допросить с особым пристрастием. Остальных тоже. Я хочу знать что за дела творятся в приграничье. Выполнять. Ах да, никаких ограничений. Выбей из них всё. Алхимик… Ульфер, займись им лично. Если он скрестил животное и человека, значит знает немало. Моор! Миносок собрать, организовать для них лагерь с благоприятными условиями. Детей вернуть, кормить и обращаться как с особыми гостями. Узнаю о поползновениях в их сторону, ползунов кастрирую пассатижами или хрен отстрелю.

Выполнять! Совсем обнаглели, уроды. Устроили мне тут договорняки и запугивания. Собрание закончено. Всем до вечера. Николс, самого ненужного на кол посади, на площади. Дабы остальным память освежить.

— Сделаем, Император, — улыбается начальник госбезопасности.

— Сделаешь, Николс сделаешь. И сделаешь хорошо. Вперёд.

Ближе к вечеру. Нила Пакши.

Весь день Нила мучилась головной болью и виной тому Костя. То сколько вариантов будущего он порождает каждую секунду, заставляет её содрогаться. Проценты трёх самых вероятных сценариев развития событий, то вскакивают и устремляются к небесам, то падают до нуля. Плюсом появляются новые… Так что Нила, весь день следуя за Константином, пытается уловить хоть какую-нибудь закономерность. Что не получается. Причинно следственных связей в безумных поступках Константина нет.

Нила, готова в лепёшку расшибиться чтобы осознать как флирт и поцелуи с Бруэнорой поднимают шансы Кости на выживание. И в то же время, комплимент Надженде все эти повышения устраняет. Почему разговор с главой клана Серебряных Секир, повышает шансы Эльзы уничтожить мир, а разговор с миносками их понижает.

Чем связаны коровы с Эльзой? Как в будущем клан Камнеломов поможет выжить? Почему флирт с Мэй ставит мир на грань уничтожения? Ответов Нила найти найти не может. Однако, действия Константина ей нравятся. Он, по мнению Нилы, ко всем относится с пониманием. Например те же миноски. При общении с ними, все поняли что они на самом деле глупые. Слишком покорные и одни не выживут потому как даже едой себя не обеспечат. Они созданы только для одного, есть, размножаться и давать молоко. И тут двояко, если не вдаваться то да, так и есть, миноски тупые до безобразия. Однако, Костю такие доводы не устраивали и он сделал то, что лучше всего умеет, он копнул чуть глубже. Нашёл подход и открыл всем совершенно другую картину. Миноски — личности, причём довольно сообразительные и в памяти людям не уступают. Да, всё в них вложено при создании, но глупые они не потому что их такими сотворили, а потому что кроме побоев, надругательств и бесконечных доек не самыми приятными способами они ничего не видели. И это при том, что самой старой из них двадцать пять лет. И за эти двадцать пять лет, она уже восьмерых родила. Семерых из которых забрали и наверное съели.

От такого поворота, и от понимания что бросить их нельзя, Костя принимает решение переправить всех, а их ровно пятьсот, взрослых, в Лэртон. Где устроить им ферму. Не в плане того что они будут жить в загонах, а построить им дома по типу общежитий, научить, дать работу и в будущем свободу.

На вопрос какую работу можно дать столь глупым существам, Костя говорит что работать они будут по специальности, то есть давать молоко, но не просто так. Столь ценный продукт, Костя будет у них покупать и распределять среди населения. Взамен коровки получат хорошее питание, зарплату, крышу над головой и человеческое обращение. Они теперь граждане Тёмной Империи, поэтому смело могут рассчитывать на всеобщую поддержку и защиту.

От таких заявлений, в осадок выпадают… Нет, не коровки, они от страха перед странным хорошо относящимся к ним человеком забыли как дышать, а недоверчивые главы гномьих кланов. По мнению которых, Константин человек очень справедливый и не менее умный. Потому как выгоду для государства видит и не упустит. А раз он так хорошо обошёлся с глупыми зверолюдками, к коим коровок уже приравняли, то и к своим гномам отнесётся положительно, не как Синеусый, который только кричал без повода, налоги повышал и в сокровищнице деньги пересчитывал.

Авторитет Константина в Королевстве рос, а вместе с этим почему-то росли его шансы погибнуть. Чуть прибавляли шансы Эльзы уничтожить мир, а вот вариант с выживанием стремительно падал. И чем ближе вечер, тем сильнее он падал.

От чувства собственного бессилия и пугающих перспектив, Нила уже хотела всё рассказать, но Сердце Лэртона запрещало. Ещё масла в огонь подливала Илара, которая как только увидела миносок, сразу начала ревновать Костю. Потому что они красивые, у них милые и слегка глуповатые лица, нежные голоса, большие глаза, а с Костей все они говорили томно вздыхая и с придыханием. Но больше всего, Илару задевало не это, а их фигуры, особенно грудь. Спокойно смотреть на миносок Император не мог и от таких необъятных форм начинал хихикать и глупо улыбаться. И хоть Илара запретила Косте к ним приближаться, в одном из очень туманных вариантов будущего, Нила ясно видит что коровка в семье будет.

****

Время подходит к вечеру. Все собираются у хранилища, то есть у массивных металлических дверей и такой же монументальной лестницы к ним ведущей. А больше ничего. Двери, лестницы, небольшие участки стен и часть потолка с четырьмя люками.

Главы двенадцати кланов с нетерпением смотрят на Костю. Девушки, охрана и маги с колдунами нервничают. Сам Костя, левой рукой обнимает Моану и шепчет ей что-то похабное. Правая из-за всё еще сломанных рёбер примотана к корпусу. И выглядит он до предела расслабленно и весело. Хранилище, которое убивает всех кто к дверям прикоснётся его не волнует…

— Пора начинать, — чувствуя ревность от того как Костя тискает Бабочку вздыхает Нила.

— Ага, начинаем. Нила, Илара, вы со мной. Остальным ждать здесь.

С этими словами Костя идёт вперёд, останавливается у двери и проводит рукой по надписи.

— Войдёт лишь тот, кто закрыл, — читает Костя. — Значит это я. Если верить логике. Хотя в моём случае логика… Надо входить.

— Ты уверен? — вздрагивает Илара.

— Нет, — шепчет Костя. — Но выхода нет. Пшли…

Константин выдыхает, поднимает руку, делает жест в виде креста, мотает головой и прикладывает руку к углублению в виде ладони. На потолке слышится шум, открываются люки, спускаются по мнению Нилы нехилые такие турели и щёлкнув затворами наводятся на Костю. На дверях вспыхивает красная лампа, быстро меняет цвет на зелёный, двери гудя и щёлкая открываются…

— Вроде получилось, — тряся окровавленной рукой ворчит Костя и подмигивает притихшим гномам. — Блин, зачем я столько игл натолкал? Для взятия образца крови и одной бы хватило. Заходим что ли?

Костя, Нила и Илара осторожно заходят внутрь, попадают в огромный тамбур, как вдруг… Дверь с грохотом закрывается, свет мигает, гаснет и тут же вспыхивает.

— Здесь кто-то есть, — настораживается Илара. — Там!

— Стоп, — ловит её за руку Костя. — Ни в коем случае не используй силу. Она нас размажет по стенам тонким слоем.

— Она? — в один голос спрашивают девушки.

— Ага, — указывая рукой вперёд выдыхает Костя. — Код: двенадцать, двенадцать, шесть, пять, три, одиннадцать… Ариана.

— Код принят, — слышится от стены певучий женский голос. — Рада приветствовать вас, Император.

Тут же пространство у стены идёт рябью. Огромный силуэт вспыхивает искрами, проявляется и являет нечто… Нечто с трудом поддающееся описанию. Это девушка, но не человеческая. Черты явно звериные, то есть драконьи. У неё не лицо, а симпатичная драконья мордочка … Одето сие чудо в белую мантию с капюшоном, на голове рога, на которых висят ключи. На правом глазу монокль на золотой цепочке.