Тёмный лорд

Некоторое время Том пребывал в прострации, опасаясь дневника. Постепенно его страхи отошли перед общим весельем. В конце концов он точно не мог сказать, действительно ли шутил с дневником о поджоге или все это привиделось ему во сне. Абраксас Малфой и младший Мальсибер под смех слизеринок и райвенкловок наперебой рассказывали о том, как здоровенный Хагрид ползал на четвереньках, отчищая полы в Запретной секции. Слушая их рассказы, Том невольно проникался подобием веселья.

Писком моды стали плащ-палатки. Старшеклассники увеличивали зимние плащи до огромных размеров — настолько, что они при ходьбе волочилась по земле. Иные лихо носили длинные плащи на руке, свернув их в небрежные рулоны. Надобности в них из-за теплой погоды не было никакой. Однако эти огромные плащи так напоминали о фронтовых пролесках, что девочки таяли при одном их виде.

Выпускные экзамены прошли без происшествий. Комиссия из министерства не сообщила результаты, а забрала работы для проверки. Том, впрочем, не сомневался в своих результатах. Некоторые его открытия по защите и зельям были включены в школьную программу; на трансфигурации, заклинаниях и травологии, он снова продемонстрировал свое превосходство. После ответа Тома о систематизации гербариев доктор Виктор Бергер расспрашивал о его намерении поступить в аспирантуру.

Последний день семестра пришелся на двадцать шестое июня. После завтрака семиклассники остались в зале на получение дипломов. Гриффиндорцы раздувались от гордости — и немудрено, они выиграли Кубок Школы, о чём мечтали последние восемь лет. Зал, одетый в золото и пурпур, был великолепен. На доске почета появился список лучших студентов — как всегда, возглавлял его Том Риддл. Скучая за слизеринским столом, Том ожидал, когда Дамблдор, перебирающий всех по алфавиту, доберется и до его фамилии.

— Энслер, Астлей, Байрли…

От монотонного голоса Дамблдора у Тома возникли ассоциации с процедурой распределения. Когда из-за стола Хаффлпаффа поднялся Филипп Диггори, он вытащил из сумки пергамент и начал демонстративно делать пометки. Счастливая Араминта крутила диплом и улыбалась, несмотря на три «удовлетворительно». Другие ученики продолжали выходить к преподавательскому столу, получать аттестаты и возвращаться обратно: кто с ликованием, а кто — совершенно убитый. Нортон Мальсибер, казалось, был готов разреветься, в то время как Энтони Крэбб улыбался до ушей. Энтони наконец-то вырос, избавившись от придававшей ему детский вид пухлости, и чувствовал себя более уверенно.

— Крашевская Веста! — провозгласил Дамблдор, пытаясь изо всех сил преодолеть гул.

Счастливая полячка вышла к столу и, сделав книксен, пошла к столу Райвенкло. Следом белокурая гриффиндорка Мона МакКейб взяла диплом и почти побежала вниз с подмостков. За ней последовал тучный хаффлпаффец Эндрю Моррис.

Том начал прислушиваться, когда до него донеслось «Пруэтт Игнотус». Дамблдор, сияя, вручил диплом своему ученику. Тот, критически осмотрев пергамент, вернулся к столу Гриффиндора — видимо, он был недоволен некоторыми оценками. Том засунул перо в сумку, свернутый пергамент — в карман и приготовился подняться. Дамблдор кашлянул, опустил глаза к списку учащихся и неожиданно обратился с вопросом к другим учителям. Диппет кивнул.

— Риддл Том! — провозгласил, наконец, заместитель директора. — Объявляю также, что мистер Риддл получает наивысший балл за последние три столетия!

— Этот факт, безусловно, будет отмечен на соответствующей доске! — важно сказал Диппет.

Бурные аплодисменты закрыли зал. Хлопали все, кроме гриффиндорцев. Сильнее всех хлопали Друэлла и Араминта, в глазах которой стояло восхищение. Том, однако, чувствовал в этом веселье странную напряженность. Диппет и Бири в самом деле вопросительно смотрели на Дамблдора, словно желая о чем-то спросить, и тот отвечал им еле слышным движением век. Наконец, аплодисменты стихли, и профессор трансфигурации наклонился к ученику.

— После окончания церемонии зайдете ко мне, Том, — сказал Дамблдор.

— Хорошо, сэр, — Риддл кивнул и, нахмурившись, вернулся к столу. Друэлла и Рэндальф что-то говорили ему, но Том с трудом улавливал смысл слов. Некоторое время он пытался прочесть по губам, что говорят преподаватели, но у него это не сильно получалось. Было только заметно, что Диппет вместе с профессором Мэррифот бросали на Риддла взгляды и о чем-то шептались.

Наконец, церемония была окончена. Не обращая внимания на друзей, парень с волнением вышел в коридор. Девочки обнимали друг друга, показывая дипломы, но Тому было все равно. Миновав лестничные пролеты, он поскорее постучал в кабинет заместителя директора.

— Входите, Том, — Дамблдор словно ждал его, поставив на столик чайник и чашки. Риддл почувствовал, что стол слегка подвинулся, когда Дамблдор сел напротив него.

— Возможно, вы удивлены, что я вызвал Вас после вручения дипломов, — наконец нарушил молчание профессор трансфигурации.

Том осознавал, что его собственные движения стали ещё более суетливыми.

— Признаться, нет, сэр, — он старался, чтобы его голос звучал как можно более безразлично. — За годы учебы я уже перестал чему-либо удивляться.

«Особенно если это связано с вами, профессор», — прошептал в голове ехидный голос.

— Что же, не буду лукавить…. Ваши результаты экзаменов ошеломили и меня. Шестьсот баллов в восемнадцать лет… Это неслыханно! — из уст Дамблдора это прозвучало почти сердито.

У Тома перехватило дыхание.

— О… — от потрясения он не мог сказать ничего больше.

— Именно так! — подытожил Дамблдор. — И вместе с тем… Если я правильно понимаю, вы подавали прошение директору Диппету на преподавание защиты от темных искусств?

— Да, сэр, — ответил Том, хотя при этих словах все сжалось у него внутри: заместитель директора как раз вертел в руках его пергамент. — Если я сделал что-то неправильно…

— Нет, прошение оформлено верно, — нахмурился Дамблдор. — Но, думаю, вы понимаете, Том, что директор Диппет решил вам отказать.

Риддл бросил на преподавателя трансфигурации осоловелый взгляд. Возможно, все происходящее было недоразумением? Белый чайник из китайского фарфора казался начищенным до блеска, и Том, уставился на него неподвижным взглядом.

— Однако профессор Меррифот не далее как позавчера говорила мне, что директор Диппет положительно решил вопрос о моем назначении, — наконец выдавил он из себя.

— Совершенно верно, — Дамблдор еще раз посмотрел на пергамент. Сейчас Том видел перед собой выведенные замысловатым почерком слова «Том Марволо Риддл». — Позавчера директор Диппет был готов подписать ваше назначение в штат Хогвартса. Однако, — рука профессора трансфигурации уверенно поправила пергамент, — сегодня утром свое решение он отменил.

Том посмотрел в окно. Из кабинета профессора трансфигурации открывался вид на школьный дворик, по которому, как обычно, спешили ученики. Некоторые его одноклассники сидели возле камней у озера. Счастливый Игнотус Пруэтт о чем-то рассказывал Малькольму Вэйну, забавно растрепав рыжие волосы. «Наверное, рассказывает, как имеет Лу», — усмехнулся в голове надменный голос.

— К вашему несчастью, Том, пять лет назад заместителем директора стал я, — Дамблдор продолжал смотреть на ученика изучающим взглядом. — Если бы заместителем директора была Галатея Мэррифот, вы без сомнения стали бы преподавателем. Однако, — поднял палец профессор трансфигурации, — коль скоро заместитель директора — я, то… Вы не можете стать преподавателем.