Темный любовник

Повисла пауза.

Дариус использовал это время, чтобы подумать о своих братьях.

Как он скучал по Рофу. По всем ним.

Но единственным человеком, которого он хотел бы увидеть, была Бет.

— Она вышла замуж, — внезапно произнесла Дева-Летописица. — Твоя дочь. Ее взял в жены достойный мужчина.

Он закрыл глаза, сознавая, что не имеет права спрашивать. До смерти желая знать. Надеясь, что его Элизабет будет счастлива, кого бы она ни выбрала.

Дева-Летописица, казалось, была удовлетворена его молчанием.

— Посмотрите-ка на него, ни единого вопроса. Какой самоконтроль. В награду за твои хорошие манеры я скажу то, что ты так жаждешь узнать. Это Роф. И он взошел на престол. Твоя дочь — королева.

Дариус опустил голову, не желая показывать свои эмоции, не желая, чтобы она видела его слезы. Возможно, она могла бы подумать, что он слабак.

— О, принцепс, — сказала Дева-Летописица мягко, — в твоей груди теснятся такая радость и такая печаль. Скажи мне, общества сыновей в Забвении недостаточно для того, чтобы твое сердце успокоилось?

— Я чувствую себя так, будто бросил ее.

— Она больше не одинока.

— И это хорошо.

Повисла пауза. — И тем не менее, ты хочешь увидеть ее?

Дариус кивнул.

Дева-Летописица отошла к стайке птиц, которые выводили веселые трели, сидя на белом дереве, усыпанном белыми цветами.

— Каково твое желание, принсепс? Ты добиваешься разрешения, чтобы посетить ее? Что-то мимолетное? В ее снах?

— Если это не является оскорблением, — он старался, чтобы его слова звучали официально, потому что она была достойна почтительного отношения. И потому, что надеялся — это склонит ее на его сторону.

Одежды всколыхнулись, и из-под них появилась сияющая рука. Одна из птичек — синица — прыгнула к ней на палец.

— Ты был убит бесчестным способом, — сказала она, поглаживая грудку крошечной птички. — Кроме того, ты верно служил расе на протяжении столетий. Ты был благородным принцепсом и прекрасным воином.

— То, что я угодил Вам своими поступками, является для меня самой лучшей наградой.

— Несомненно, — она тихонько свистнула птичке. Птица, в свою очередь, прочирикала что-то, будто бы отвечая. — Что ты скажешь, принцепс, если я предложу тебе больше, чем ты просишь?

Сердце Дариуса забилось быстрее. — Я скажу «да».

— Не зная, что я хочу предложить? Или какой жертвы это потребует?

— Я доверяю Вам.

— И почему ты не король? — спросила она с легкой иронией, отпуская птицу. Богиня посмотрела на него в упор. — Вот что я предлагаю. Возможность прожить жизнь заново. Встречу с твоей дочерью. Шанс снова вступить в борьбу.

— Дева-Летописица… — он вновь опустился на колени. — Я согласен, хотя и сознаю, что не заслуживаю такой милости.

— Я не приму от тебя этот ответ. Вот чем ты пожертвуешь. У тебя не будет никаких осознанных воспоминаний о ней. Ты не будешь тем, кто ты сейчас. И я потребую взамен как жертвенный символ одну из твоих способностей.

Дариус не знал, что означает последняя фраза, но не собирался спрашивать.

— Я согласен.

— Ты уверен? Тебе не нужно время, чтобы обдумать все еще раз?

— Благодарю Вас, Дева-Летописица. Но мой выбор сделан.

— Да будет так.

Она подошла к нему, и из-под черного одеяния показалась сияющая рука. В тот же момент покров, закрывающий ее лицо, начал сам собой приподниматься. Свет был настолько слепящим, что Дариус даже не мог рассмотреть черты ее лица.

Когда богиня обхватила его подбородок и затылок, вампир затрепетал перед лицом ее силы. Она могла бы уничтожить его, если бы это вдруг взбрело ей в голову.

— Я дарую тебе новую жизнь, Дариус, сын Марклона. Возможно, ты найдешь то, что ищешь, в этом воплощении.

Она прижалась к его губам, и вампир почувствовал такой же шок, как в момент смерти. Весь этот молекулярный взрыв, как будто его тело растворилось в воздухе, а душа вырвалась на свободу и воспарила.

Глава 55

Мистер Икс открыл глаза и увидел перед собой несколько размытых, неясных вертикальных линий. Решетки?

Нет, это были ножки стульев.

И сейчас он валялся животом вниз на твердом сосновом полу, под столом.

Когда он оторвал подбородок от пола, перед глазами в очередной раз все поплыло. «Черт, до чего же болит голова. Такое чувство, что ее раскроили надвое», пронеслось в его сознании.

И тут в его памяти всплыло все случившееся: как он дрался со Слепым Королем, как женщина ударила его чем-то тяжелым по голове. Его падение.

Припомнил, что, пока Слепой Король пытался остаться в сознании после полученных ран, а женщина была сосредоточена лишь на своем мужчине, он смог отползти к минивэну. Отъехав за пределы города, к горам на самой границе Колдвелла, мистер Икс каким-то чудом смог найти свою хижину и с трудом забраться внутрь прежде, чем потерял сознание.

Только богу было известно, сколько он так пролежал.

Маленькие окна в бревенчатых стенах пропускали лучи наступающего рассвета. Неужели наступило следующее утро? Отчего-то мистер Икс сомневался в этом. Казалось, он потерял не одни сутки.

Осторожно пошевелив рукой, он коснулся затылка. Рана была еще свежей, но уже затягивалась.

Собрав все силы, что в нем имелись, ему удалось приподняться и облокотиться о стол. В таком положении он действительно почувствовал себя немного лучше.

Ему повезло. Серьезные удары и ранения могут навсегда вывести лессера из строя. Не убить, а сделать больше неспособным сражаться. За прошедшие десятилетия мистер Икс не раз встречал членов Общества, мечущихся из одного укрытия в другое, медленно загнивающих от своей беспомощности вернуть былую форму. Они все были слишком слабы, чтобы убить себя, и тем самым обрести желанное забвение.

Мистер Икс посмотрел на свои руки, перепачканные уже засохшей кровью Слепого Короля и землей с пола сарая.

Нет, он не жалел о своем побеге. Порой лучшее, что может сделать лидер — это удалиться с места сражения.

Когда потери слишком велики, а проигрыш почти осязаем, самый разумный маневр — это отступить и выбрать другой день для схватки.

Мистер Икс уронил руки. Похоже, ему понадобится больше времени, чтобы восстановиться, но за это время он не должен потерять власти над своими людьми. Отсутствие сильного лидера было весьма опасно для Общества. Особенно для Старшего лессера.