Темный огонь

– А каким образом вы собираетесь предать огласке его темные делишки? Поставить в известность правление Линкольнс-Инна?

– Именно так.

– Что ж, вам лучше знать, – одобрительно кивнул Кромвель.

– Я собираюсь расспросить его о том, какое отношение к делу имеет Ричард Рич.

Кромвель помрачнел, услышав это имя.

– Да, Барак уже сообщил мне о том, что нам следует внести Рича в список подозреваемых. Его и Норфолка.

Он метнул взгляд в сторону закрытой двери, и в глазах его вновь вспыхнули искорки гнева. Я содрогнулся при мысли о том, какая участь ожидала бы герцога, имей он несчастье оказаться во власти моего патрона.

– Билкнэп и Марчмаунт пользуются покровительством Рича и Норфолка, – произнес я и добавил после недолгого раздумья: – Сегодня утром я видел Рича и Норфолка вместе, в бывшем монастыре Святого Варфоломея. Вполне вероятно, они вступили в сговор.

– Сейчас все вступают в сговор и плетут интриги против меня, – пробормотал Кромвель. – Бывшие мои друзья становятся врагами или осведомителями, идут на всяческие подлости ради того, чтобы сохранить свое положение после того, как я впаду в немилость.

Кромвель вновь пристально посмотрел на меня.

– Очень может быть, Билкнэп рассказал Ричу о греческом огне, а тот, в свою очередь, рассказал Норфолку.

– Милорд, все это лишь предположения, которые необходимо проверить.

– Так проверяйте, сделайте милость, – угрюмо кивнул Кромвель.

– Мне удалось также узнать, что по приказанию Рича рабочие сейчас перекапывают монастырское кладбище, – сообщил я. – В самом скором времени они намерены приняться за кладбище больницы. И мне пришло в голову, что вместе со старым солдатом, который привез греческий огонь из Византии, могли захоронить сосуд с этим веществом. Подобная находка была бы нам очень кстати. Я подумал, может, мне следует еще раз побеседовать с Кайтчином.

– Да, это предположение тоже стоит проверить, – кивнул Кромвель. – Если мы отыщем хоть малую толику греческого огня, я могу пообещать королю, что вскоре мы получим больше. Однако вы должны действовать осторожно. Смотрите, чтобы Рич не проведал о ваших планах. Грей сообщит вам, где расположен дом, в котором нашли приют Кайтчин и матушка Гриствуд. И попытайтесь вытянуть из Билкнэпа как можно больше. Эту головоломку необходимо решить, Мэтью, – произнес Кромвель, и в голосе его послышалась мольба. – Я верю, что вы на это способны.

– Мы непременно добьемся успеха, милорд, – веско произнес Барак.

На несколько мгновений Кромвель погрузился в задумчивость.

– Скажите, Мэтью, вы видели фреску Гольбейна? Я молча кивнул.

– Да, мимо нее невозможно пройти. Эта картина так и дышит жизнью, правда? Кажется, изображенные на ней монархи вот-вот сойдут со стены.

Кромвель взял со стола изломанное павлинье перо и вновь принялся вертеть его в руках.

– Король на этой картине выглядит таким сильным и здоровым. Ноги у него мощные и крепкие, как у ломовой лошади. Видели бы вы его сейчас. Незаживающие язвы на лодыжках доставляют ему столько страданий, что порой он не может ходить и его приходится возить в кресле…

– Милорд, не стоит говорить об этом, – торопливо перебил Барак.

– Я не могу молчать о том, что меня тревожит, – досадливо махнул рукой Кромвель, – так что вам придется послушать. Я уверен, у короля больше не будет детей. Он так болен, что мужская его сила совершенно оскудела. Полагаю, именно поэтому он впал в такой гнев, увидав Анну Клевскую. Просто-напросто он понял, что не сможет выполнить с нею свою главную супружескую обязанность. Он рассчитывает, что с милой малюткой Кэтрин Говард дело сладится лучше. Но думаю, все его надежды пойдут прахом.

Кромвель помолчал, сосредоточенно ломая остатки пера.

– И если я прав, через год или около того Кэтрин повторит участь королевы Анны. И тогда Норфолк лишится королевской благосклонности. Мне надо во что бы то ни стало дожить до той поры.

Несмотря на то что в комнате было жарко, по спине у меня пробежали мурашки. Холодная расчетливость, с которой Кромвель рассуждал о королевской немощи, поразила меня. А упоминание о том, что король более не в состоянии произвести на свет дитя, вполне можно было расценить как государственную измену.

Судя по пронзительному взгляду Кромвеля, он догадался о том, какие чувства меня обуревают.

– Мои слова привели вас в смятение, не так ли, господа? – спросил он, переводя взгляд с меня на Барака. – Что ж, на прощание могу лишь повторить то, что вам и так хорошо известно. Если в назначенный день мы не представим королю греческий огонь, пеняйте на себя. Вы слышали, что сказал Норфолк. Он намерен поквитаться со всеми моими приближенными. Так что не теряйте времени даром.

Кромвель глубоко вздохнул и проронил:

– Я вас больше не задерживаю.

Я открыл было рот, но Барак тихонько коснулся моей руки и предостерегающе покачал головой. Низко поклонившись, мы вышли из кабинета. Барак бесшумно закрыл за собой дверь. В приемной мы наткнулись на озабоченный взгляд Грея. – Вы получили какие-нибудь новые распоряжения, джентльмены? – спросил он.

– Нет. Нам надо узнать, где скрывается мастер Кайтчин. Лорд Кромвель сказал, что вы сообщите нам об этом.

– Сейчас.

Грей взял листок бумаги, написал на нем несколько слов и протянул мне.

– Думаю, соседство с вдовой Гриствуд не слишком по душе Кайтчину, – заметил он, попытавшись улыбнуться. – С этой женщиной трудно поладить.

– Благодарю вас, мастер Грей. И прошу вас, будьте осмотрительны, – сказал я на прощание.

ГЛАВА 29

Вечером того же дня мы с Бараком направились на набережную. Таверна, в которой Барак назначил встречу моряку, недавно совершившему плавание по северным морям, находилась у самого берега реки. Она оказалась довольно мрачным заведением, пропахшим пивом и речной водой. Сквозь маленькое грязное оконце была видна пристань Винтри, где теснились многочисленные склады. Я припомнил, что где-то здесь находится склад, дело о продаже которого было у меня изъято.

Вечер только начинался, и посетителей в таверне было немного. Внимание мое привлек странный предмет, подвешенный на цепях к потолку в центре зала. То была огромная бедренная кость, размерами раза в три превосходящая человеческую. Барак отправился к стойке за пивом, а я подошел к диковинной реликвии и прочел на прикрепленной к ней табличке: «Нога древнего великана, извлеченная из Темзы в 1518 году». Именно в этом году я прибыл в Лондон. Я прикоснулся к кости, и она с тихим звоном закачалась на своих цепях. На ощупь она оказалась холодной, точно камень.«Неужели эта кость в самом деле принадлежала человеческому существу невероятных размеров?» – подумал я.