Темный охотник 9

— Благодарю, Луи. Я хочу пересмотра зоны ответственности в районе Арапахо. Нам постоянно предъявляют претензии, обвиняют в провокациях, но при этом мы не имеем никаких реальных рычагов влияния на ситуацию. Предлагаю исправить это несоответствие. Россия готова взять на себя полный контроль над участком периметра в районе Арапахо.

— Вместе с пирамидой? — прищурился Ауизотль.

— Разумеется, — кивнул Голицын. — Как вы могли заметить, пирамида снова работает…

— Хотите позаимствовать технологию создания охранного периметра? — перебил его ацтек.

— А разве защита периметра основана не на вере в бога-солнце? — усмехнулся Чжао. — Не ты ли вчера нам тут втирал? Правда, бог ваш почему-то облажался…

— Это всё из-за… — Ауизотль хотел было снова вставить про демонов, но вовремя заметил нехороший взгляд китайского коллеги. — Давай договоримся. Я не трогаю твоих драконов, а ты не говоришь мне, в кого и как верить.

— Сразу бы так, — благосклонно кивнул Чжао.

— Так всё же, вера или сложная технология? — император Священной Римской империи Максимилиан задумчиво посмотрел на Ауизотля. — Уверен, не мне одному любопытно!

— Технология, основанная на вере! — выкрутился ацтек.

— Которая даёт сбои, — заметил президент США. — В то время как русские уже доказали, что могут, если что, справиться и без неё.

— Силой! — воскликнул Ауизотль.

— Так тебя это пугает? — усмехнулся кайзер. — Но разве не в этом суть периметра? Мы удерживаем то, что пытается прорваться, а силой, верой или шаманскими плясками — это уже у кого как получается.

— Мне нужно сделать перерыв для консультаций, — неожиданно выдал Ауизотль и отключил связь.

— Что ж, у нас есть время обсудить… деликатные вопросы, — протянул кайзер и повернулся к Голицыну, — Брат, а как у твоей дочери с этим Черновым?

Дмитрий Михайлович чуть не поперхнулся водой:

— С каких это пор личная жизнь моей дочери стала предметом международных переговоров?

— Чернов всего лишь барон, — пожал плечами кайзер. — Но барон чертовски сильный. Такую силу должен кто-то направлять. Тебя мы знаем. Не всегда любим, но знаем как порядочного человека и надёжного партнёра.

— У меня тоже есть дочери, если что, — вставил король Франции.

— Старшей из них тринадцать! — фыркнул кайзер. — У меня вот семнадцатилетняя…

— Которая весной выходит за моего сына! — напомнил король Швеции.

— Густав, конечно выходит, это я так, для иллюстрации, — отмахнулся кайзер. — Я и предлагаю нашему брату хорошенько подумать. Титул не проблема, вон, Ауизотль ему как минимум князя за Арапахо должен.

— Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните, — усмехнулся Голицын. — Но, уверен, этот вопрос — исключительно внутреннее дело моего рода… и рода Черновых, если уж на то пошло.

— Не совсем, Дмитрий, — подал голос император Священной Римской империи. — Беря на себя Арапахо, ты ведь делаешь ставку на Чернова, не так ли?

— Максимилиан, ты же понимаешь… — начал было Голицын.

— Я понимаю, что для всех будет лучше, если Чернов останется у русских, — кайзер многозначительно обвёл взглядом присутствующих и остановился на короле Франции. — А не найдёт себе пару у кого-нибудь с чрезмерными амбициями по захвату всей Европы.

— Это кто тут с амбициями? — вскинулся Луи. — Уж кто бы говорил!

— Давайте признаем очевидное, — вздохнул Максимилиан. — Россия здесь — единственные, кто не претендует на господство в Европе. У них и своей земли достаточно.

— Вот именно! — оживился Мусасимару. — Столько земли, что они просто не знают, что с ней делать!

— А я смотрю, кто-то в себя поверил? — усмехнулся Чжао. — На подвиги потянуло? Лавры Наполеона покоя не дают?

— Ничего, — улыбнулся молчавший до того король Исландии, — компост из японских солдат получится ничуть не хуже, чем из французских или немецких.

— Господа, господа, — президент США поспешил вмешаться, заметив, как темнеют лица монархов, — давайте не будем накалять обстановку! И кстати, неужели только я заметил, что Чернов… давайте называть вещи своими именами… что Чернов и иномирная княжна — любовники?

Голицын закатил глаза, Луи одобрительно выгнул бровь и улыбнулся, Чжао понимающе усмехнулся. И только Мусасимару презрительно скривился, но его мнения никто не спрашивал.

— Вижу, ни для кого это не новость, — кивнул своим мыслям президент. — И раз уж мы закрыли вопрос с демоническим происхождением…

На всякий случай он опасливо покосился на китайца, но тот сидел с непроницаемым лицом, ожидая продолжения.

— … то может как-то поспособствовать легализации их союза? — закончил свою мысль Джеймс, и тут же добавил: — В дипломатических целях, на случай, если в будущем нам придётся встретиться с народом инферн. А какие они воины, девушки сегодня показали. И это несмотря на то, что, как мы знаем, минимум половина из них вообще не бойцы, а целительницы!

Слушали его внимательно и не перебивая.

— Да, поднасрали нам ацтеки, — выразил общее мнение кайзер и повернулся к Голицыну. — Брат, сделай хотя бы княжне нормальные документы. Пусть уже молодые люди…

Голицын, сидевший в это время с вытянутым от офигевания лицом, перебил своего дальнего родственника:

— Фридрих, я что-то вас не понял, — он оглядел остальных членов Совета. — Мы здесь собрались чтобы обженить Чернова? Или серьёзные вопросы решать?

— О, что может быть серьёзнее? — улыбнулся король Франции.

— Так вы бы хоть определились, на ком из принцесс вы его женить хотите! — рассмеялся Голицын.

Луи с Фридрихом переглянулись.

— На обеих, — развёл руками кайзер. — А что, у тебя какие-то проблемы с ксенофобией?

Голицын, хлопнув себя ладонью по лицу, собрался уже было ответить, но в этот момент вернулся Ауизотль. С заметно подёргивающимся глазом, он начал неожиданно спокойным тоном:

— После консультаций я решил, что мы готовы передать ответственность за Арапахо русским, на условиях аренды земли…

— У тебя что, солнечный удар? — поинтересовался Голицын.

— … за один теоку в год! Сроком на пятьдесят лет!— выпалил ацтек и поднял палец. — Но! С одним условием. Ни Россия, ни кто другой не лезут в наши внутренние дела. Особенно в том, что касается религии! Не хотите следовать нашим традициям — да и хер с вами! Еб**есь с этим сраным Арапахо сами! — сорвавшись, он перевёл дыхание и снова надел маску приличного политика. — Но в случае нового прорыва Россия компенсирует нам весь сопутствующий ущерб и затраты на его устранение!