Темный разум
Шрифт:
Когда я медленно закрывал за собой дверь, я думал над тем, что у меня осталось ещё три ампулы. Интересно, какой город следующий?
Июль 2019 г.
Бабочка
Я сидел на почти неудобном железном стуле и тупо смотрел перед собой. Ощущение было крайне странное: будто бы кто-то сзади вдарил по черепу с размаху совковой лопатой. Немеющие и слегка подрагивающие пальцы левой руки сжимали внушительной снимок, отпечатанный на толстой плёнке.
В голове по
– Опухоль в затылочной доле. Опухоль… Опухоль…
Прицепом к этой фразе шла целая когорта выражений о том, что эта скотина неоперабельная. Что её корни уже и в мозжечке, и вестибулярном аппарате, и где-то там ещё. И даже, если повезет, хотя в лотерею я никогда не выигрывал, и опухоль окажется вовсе даже не раковой… Врач «обнадежил»: она меня по любому «задушит» через месяц. Самый максимум – через полтора.
Всё, memento mori. А ведь, блин, жизнь только начала налаживаться. Я успел более-менее закончить ВУЗ, устроиться на хорошую работу, жениться. У меня даже скоро будет ребёнок. Хотя, нет. Я не успею. У моей жены будет ребёнок.
Вот как ей сказать? А что сказать родителям? Мама, поди, разрыдается. А бабушке? Нет, им-то точно нельзя. Иначе, не дай Бог, их инфаркт будет на моей совести.
За этими размышлениями меня застал врач.
– Значит, смотри, – начал он по-свойски, – если будет голова болеть, вот эти витаминьчики попей.
Доктор подчеркнул строчку на бумаге.
– Если будет плохо. Прям, туши свет, на скорую, и к нам.
Я, молча, кивнул. Сомневаюсь, что я его слышал.
– Ну, а через год, – он слегка запнулся, – если всё будет хорошо: приедешь, сделаем ещё один снимочек.
– Как может всё быть хорошо? – я был на грани истерики.
Пальцы сами набрали номер отца. Гудок, второй, третий…
– Алло…
– Пап, привет, – как я ни старался, мой голос оставался взволнованным.
– Что-то случилось, Мишкин?
– Да чего-то на душе тяжко, – соврал я.
– Сходи к батюшке.
– Думаешь?
– Уверен.
– Ладно, спасибо, пап.
– Давай, будь здоров.
Отец был, по привычке, лаконичен.
***
– Отче, я, – начал было я, когда храм опустел.
– Не волнуйся. – Глаза священника лучились уверенностью и желанием помочь.
– В общем, я умираю. Мне жить месяц-полтора.
– Ну, какой быстрый. Это, поди, не нам с тобой решать, – улыбнулся батюшка.
– Вы думаете, врач ошибся? Или соврал? – я ухватился за его слова, как за спасительную соломинку.
– Нет. Просто, не решай за Него, – батюшка поднял палец в потолок храма. – Всё может кончиться, или продолжится далеко не так, как ты себе напридумывал.
– Но, мне страшно, – я не стал лукавить и юлить.
– Твой страх понятен.
– А что же мне делать? – голос невольно дрогнул.
– Для начала, давай-ка ты придёшь на исповедь, как полагается. Три денька попостишься, почитаешь Каноны, в субботу вечером на службу, ну, а утром, естественно, не кушамши, на исповедь да на Литургию.
Я сидел и только кивал.
– Вот и славно. А там посмотрим. Ну, ступай. Ступай.
И
священник благословил меня перед уходом.Ни жене, ни отцу, ни, тем более, маме с бабушками я ничего не сказал. На расспросы домашних ссылался на проблемы на работе, которые были. Так что я не врал. Просто берёг их своим молчанием. Хотя в глубине души понимал, что будь я на их месте, то такие вещи про родного человека хотел бы знать.
С тяжелым сердцем я дожил до утра воскресенья. По приходу в церковь, я встал в сторонке. Когда же началась исповедь, я не смог удержаться и разрыдался. Я давился собственными соплями, понимая, сколько дерьма я сделал, и как мало осталось времени, чтобы за это извиниться и исправиться.
Священник, как добрый дедушка, выслушал, не перебивая. Потом забрал бумажку с написанными мною грехами, и пока её рвал, произнёс:
– Всё образуется.
Я склонил голову, и батюшка произнёс надо мной чин отпущения грехов. И когда он закончил, я вдруг ясно понял, что мне делать дальше. Я всё осознал, и сердце успокоилось.
После Литургии из храма вышел уже совсем другой человек.
– И пусть. Неважно, сколько мне осталось, главное не ныть, а продолжать жить. Для того, чтобы успеть сделать многое. Для того, чтобы моим любимым и родным жилось хорошо, и…
***
…Я проснулся. Всё это было сном.
– М-да, приснится же такое.
Но внутри всё ещё теплилось осознание того, что я знаю, что мне дальше делать. Повторное МРТ показало, что это была вовсе не опухоль, а всего лишь особенности развития мозжечка. Как говорится, на скорость полёта не влияет. Да, я не болен и я не умираю.
«У бабочки всего лишь день,
Последний день, чтобы влюбиться и умереть…»
Lumen – Бабочки
Июль 2019 г.
Случайности не случайны?
Солнечный луч нагло слепил меня сквозь лобовое стекло уже видавшего виды ВАЗа. Мыслей в голове не было: мозг был отформатирован тяжелым и довольно энергичным рабочим днём. Приёмник исторгал из себя голос Эдмунда Шклярского:
«…И волосы кудри,
И нос свой напудри:
В театре абсурда
Ты – главный герой!
У– у– у– у…»
Дешёвые колонки старались на все деньги.
Я рулил домой, полностью отключившись от всего, кроме нитки дорожного полотна.
И тут, на залитой солнцем обочине, я приметил одинокую, слегка ссутулившуюся фигуру, с поднятой в понятном любому водителю жесте рукой. Я, если честно, редко кого-то куда-то подвожу. Но тут почему-то мне захотелось остановиться. Это было странное и необъяснимое желание.