Темный соперник

Нет, он не произнес этих слов вслух, но она услышала их, такие проникновенные и обольстительные, словно шорох собственных мыслей. Ей почему-то подумалось, что происходит нечто ей неведомое, непохожее на то, что случалось раньше. Крепким мужским коленом Ройс раздвинул ей ноги. Затем она почувствовала, как он задрал подол ее джинсовой юбки. Его разбухший до неимоверных размеров член теперь упирался в шелк ее трусиков. Элли ахнула. Их взгляды встретились.

Я хочу тебя прямо сейчас.

Да, подумала Элли.

Ройс крепко сжал ее голые ягодицы и, приподняв ее выше, своим горячим, набухшим копьем отвел в сторону шелковый шнурок стрингов. Элли ахнула и обвила ногами его бедра. Не спуская с нее взгляда, он медленно опустил ее на себя и вошел в нее.

Из горла Элли вырвался сдавленный стон, голова запрокинулась. Ее тело плотно обтягивало его член, подобно перчатке. Еще миг, и ее пронзила сладкая судорога. Ройс тотчас расплылся в довольной улыбке и погрузился в нее еще глубже. От ощущения его твердого как камень члена внутри себя у Элли закружилась голова. Сладкие судороги продолжались.

Ройс еще крепче сжал ее в объятиях, и их тела задвигались в едином ритме.

Эйлиос.

Элли испытывала нечто большее, нежели простое удовольствие от этих жадных, ритмичных погружений его члена в глубины ее естества. Наслаждение было столь велико, что грозило превратиться в приятную муку. Казалось, что кровь закипала в жилах, еще мгновение – и она достигла пика. Ее тотчас омыло волной облегчения и любви. Из горла ее вырвался крик – она не ожидала ощутить его эмоции, как будто те были ее собственные. Экстаз был таким всепоглощающим, что вместе с наслаждением нес боль. В следующий миг, выкрикнув ее имя, Ройс излился в нее горячей струей семени.

Элли открыла глаза и посмотрела на него. Лицо его было искажено страстью, глаза пылали расплавленным серебром. И все-таки он улыбнулся ей. Элли тотчас ощутила и его наслаждение, и его гордость собой. Ее тело тотчас отреагировало на этот первобытный триумф самца, оно как будто взорвалось фонтаном и разбилось на миллион крошечных осколков. Из глаз брызнули слезы восторга.

Я хочу тебя.

Хорошо, бери больше.

В следующий миг он достиг нового пика. На этот раз семя было таким горячим, что казалось, вот-вот обожжет ее изнутри. Элли начала судорожно корчиться в сладких муках.

Наконец Ройс затих. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, пот градом катился по лицу и телу.

Элли схватила его за плечи и улыбнулась.

– Я люблю тебя.

Его глаза тотчас вспыхнули радостным блеском. Он нагнулся, задрал ее футболку и, опустив чашечки лифчика, потянул зубами за сосок. Элли простонала от удовольствия. Он по-прежнему оставался внутри нее, и его член бешено пульсировал.

Белая энергия.

И в этот момент на нее опустилась новая волна удовольствия, мягкая и нежная, за которой неотвратимо надвигался новый пик. Элли лежала тихо, все ее чувства были объяты огнем, и все равно она услышала его.

Не отдавая себе отчета в собственных действиях, она зачерпнула со дна своего естества целительную силу и излила ее на него.

Ройс поднял голову, и их взгляды встретились.

Боже, как он нуждался в ее исцеляющей силе! Элли излила на него еще одну пригоршню. Удивление в его глазах тотчас сменилось удовольствием, облегчением и вновь удовольствием. Не сводя с нее взгляда, он возобновил движения, чуть нежнее, но столь же глубоко и решительно. Не в силах сдерживать себя, она вновь воспарила вместе с ним к вершинам блаженства.

Но, даже корчась в сладких муках экстаза, она щедро делилась с ним белой энергией. Ройс снова простонал от удовольствия. Элли же не выпускала его из себя, не отпускала от себя.

Эйлиос?

Голос Ройса каким-то образом проник сквозь темные, плотные облака. Элли вздрогнула. Она сама не заметила, как на мгновение не то забылась, не то потеряла сознание.

Ройс заключил ее в нежные объятия и с тревогой заглянул ей в глаза. Элли нашла в себе силы улыбнуться ему, а про себя подумала: «Боже, что только что произошло, сразу после прыжка?»

– Наверное, я сделал тебе больно? – спросил Ройс.

– Нет, конечно. – Элли нежно дотронулась до его щеки и тотчас поняла, насколько обессилела. Кисть подрагивала, сама рука едва двигалась в плечевом суставе. С другой стороны, чему удивляться, ведь она так щедро поделилась с ним целительной силой, причем на самом пике оргазмов, которых она испытала не один десяток. В эти мгновения она не отдавала себе отчета в собственных действиях, не контролировала своих порывов. Ее рука устало сползла к его шее, затем переместилась на грудь, где легла на льняную ткань рубахи. Ее не удивило, что он по-прежнему тверд как камень и готов к новым подвигам. И она бы с радостью приняла его в свое лоно, если бы не овладевшее ею изнеможение.

– Я не совсем уверена, почему это случилось, но это нельзя передать словами, – прошептала она. – Как ты себя чувствуешь?

Ройс взял ее руку в свою и сжал.

– Ты поделилась со мной целительной силой. Тебе не следовало этого делать. Смотри, как ты ослабела, в то время как во мне силы столько, что хватило бы не на один десяток таких, как ты.

– Просто я хотела… Ты ведь тоже хотел меня. Признайся, тебе ведь понравилось?

Его взгляд тотчас сделался серьезным. Было видно, что он медлит с ответом.

– Тебе следовало приберечь свою силу для тех, кто в ней нуждается, в первую очередь для больных, и, может, быть, для Эласед.

Его слова стали для Элли ушатом холодной воды. Она вздрогнула и попробовала присесть. Ройс помог ей приподняться, и она тотчас ощутила, как в его жилах пульсирует ее целительная сила.

– Я надеялась тебя исцелить, – прошептала она.

Ройс на мгновение задумался.

– Сейчас во мне столько силы, что я без труда могу руками разломать пополам камень, – произнес он и поморщился. – Прошу тебя, больше никогда этого не делай, хорошо?

Элли протянула руку, чтобы погладить его прекрасное лицо. Боже, как ей хотелось, чтобы он сказал ей, что тяжкое бремя вины и раскаяния, которое он носил на своих плечах несколько столетий, наконец, оставило его.

– Просто так произошло. Ты захотел меня, я захотела тебя, и одно повлекло за собой другое.

Ройс одарил ее пристальным взглядом.

– То была La Puissance.

В душе Элли тотчас шевельнулась тревога.

– Кроме шуток, живо признавайся. Мы что-то не то сделали?