Темный свет

— «Он будет в восторге. Как и все остальные. Спасибо, Фонтана. Это чудесно».

Он поднял свой бокал. — «За нас.»

Интимный жар в его глазах вызвал в ней трепет надежды, предвкушения и тоски. Она взяла свой бокал.

— «За нас», — сказала она.

Элвис затрещал на подоконнике. Фонтана рассмеялся и поднял бокал во второй раз.

— «За нас троих», — сказал он.

Сьерра вилкой переложила кусок жареного лосося на тарелку Фонтаны. — «Кстати, сегодня утром я познакомилась с твоим братом».

Близость, пропитавшая атмосферу, испарилась в мгновение ока. Глаза Фонтаны стали жесткими и холодными, как драгоценные камни.

— «Каким братом?»— спросил он.

Ладно, мы вступили на тонкий лед.

— «Ником», — сказала она, пытаясь сохранить непринужденный разговорный тон. Всего два человека, болтающих о семейных делах за ужином. — «Он приходил ко мне сегодня в офис».

— Чего он хотел от тебя?

Она сосредоточилась на подаче салата. — «В данных обстоятельствах совершенно естественно, что он захотел познакомиться с твоей женой, не так ли?»

— «Нет.»

— «Ну, я понимаю, что это всего лишь Брак по Расчету, но это не значит, что семье наплевать/ все равно. Возьмем, к примеру, мою семью. Моя бабушка ожидает, что я приведу тебя на празднование их годовщины в следующем месяце. Если мы все еще будем женаты».

— «Нет.»

Она похолодела. — «Да, я понимаю, мы, вероятно, не будем женаты так долго. Но я хочу сказать, что семья интересуется женой или мужем, даже если брак краткосрочный». — Она вздохнула. — «Как у нас».

— «Я не имел в виду годовщину твоих бабушки и дедушки. Я говорил о моих родственниках Бернсах. Что хотел Ник? И не пытайся убедить меня, что ему просто было любопытно посмотреть на тебя.»

Она очень осторожно отложила щипцы для салата. — «Давай кое-что проясним, Фонтана. Я твоя жена, а не подчиненная. Ты со мной разговариваешь и ведешь дискуссии, а не отдаешь приказы».

Его брови поднялись. — «Похоже, что это ты отдаешь приказы».

Она задумалась. — «Я думаю об этом как об установлении границ. Теперь, возвращаясь к обсуждаемой теме, Ник сказал мне, что в последнее время ты игнорируешь звонки от кого-либо из членов семьи».

Он наколол вилкой кусок лосося. — «Они названивают мне всего около месяца. Вот если бы они пытались дозвониться в течение года или дольше…»

— «Понятно. Тогда ты соизволил бы с ними поговорить. Я тебя поняла».

— «Хорошо. Это означает, что разговор окончен».

— Не совсем, — сказала она ровным тоном.

— «Этого Я и боялся». — Он выпил еще вина и поставил бокал. — «Ник говорил тебе, что Бернс находится на грани банкротства, не так ли?»

— «Да. И что твой второй брат, Джош, может спасти компанию, но ему нужно вливание капитала».

— «Другими словами, Ник просил тебя уговорить меня вложить деньги в бизнес».

— «Он в отчаянии».

Фонтана пожал плечами. — «Наверное, его послала Маргарет. Она самая отчаянная в семье».

— «Кто такая Маргарет?»

— «Мать Ника, вдова отца. Она всегда считала, что компания должна достаться законным наследникам, законным детям ее мужа. Ее худшим кошмаром было то, что я каким-то образом заполучу Бернс и Ко. Когда этот кошмар сбылся, я подумал, что ее хватит Кондратий».

— «Ник сказал, что твой отец оставил тебе контрольный пакет акций, но ты отказался от наследства».

— «Да. В тот день, когда завещание было оглашено в офисе адвоката, я подписал документы о передаче моей доли Бернс и Ко. обратно законным наследникам моего отца».

— «Ты знал о проблемах фирмы, когда отказывался от наследства?»

— «Нет, и Маргарет тоже». — Его улыбка была холодной. — «Ирония жизни. Она испытала такое облегчение, что потом даже прислала мне маленькое сухое благодарственное письмо.»

— «Хорошо», — сказала она, — «так когда же все узнали, что Бернс находится в серьезной финансовой яме?»

Он съел немного рыбы, задумавшись. — «Джош, должно быть, понял, что у него проблемы вскоре после того, как он возглавил компанию. Вероятно, он потратил месяцы, пытаясь придумать какой-нибудь способ спасти ситуацию самостоятельно, прежде чем обратился ко мне».

— Ты говорил с ним?

— «Да. Мы поговорили, и я дал понять, что не хочу иметь ничего общего с этим бизнесом».

— «Почему твой отец в последнюю минуту изменил свое завещание и оставил Бернс и Ко тебе?» — спросила она.

— «Бернс был страстью моего отца», — сказал Фонтана. — «Он посвятил свою жизнь компании. Когда он понял, что его мечта превратилась в кошмар, он не смог с этим смириться».

Она опустила вилку. — «Именно поэтому он покончил с собой? Потому что ему грозила финансовая катастрофа?»

— «Да.»

— «Но это же глупо. Я имею в виду, что можно задуматься о самоубийстве, потому что узнал, что у тебя смертельная болезнь, или потому, что ты сделал что-то ужасное и не можешь с этим жить. Но приставить пистолет к голове, только потому, что у твоего бизнеса проблемы……

— «Слабак?»

Она покраснела. — «Прости меня. Мне очень жаль. Я не должна была этого говорить. Самоубийство — это большая трагедия. Твой отец, несомненно, страдал от тяжелой депрессии. Это такая же болезнь, как и любая другая, и к ней следует относиться соответственно».

— «Забудь о политкорректности. Правда в том, что мой отец был готов пожертвовать всем ради Бернса и компании. Черт, он даже заключил Брак по Завету ради бизнеса. Он хотел финансовых связей, которые могла дать ему семья Маргарет. а амбиции, необходимые для построения Бернса, были самой большой силой отца». — Фонтана пожал плечами. — «Ты знаешь, что говорят о твоей величайшей силе».

— «Это также твоя самая большая слабость», — тихо сказала она.

— «Верно. Единственная защита, которая есть у каждого, — это осознавать и то, и другое». — Вилкой он наколол еще кусок лосося. — «Разделяй и властвуй/ преумножай первое и остерегайся второго».

Она улыбнулась. — «Звучит как девиз.»

— «Спасибо. Время от времени мы, Боссы Гильдий, действительно задумываемся о таких вещах».

— «Не начинай», — предупредила она.

— «Извини. Не могу удержаться от того, чтобы время от времени не указать на то, что в твоем стереотипном представлении о Гильдии есть несколько недостатков». — Он взял бутылку вина. — «Это одна из моих слабостей».