Темный янтарь 2

— Пошли-пошли, – Робин увлекает ошалевшего Яниса вдоль широкого прохода.

Впору подумать, что спятил товарищ старший сержант. Но Янис отчетливо помнит себя контуженным, вот тогда да, тогда ум за разум заезжал. Сейчас вполне нормально с головой, это с окружающим не все нормально. Отчего все штатские и какие-то странные?

Появляется человек в форме – сплошь в черной, с лицом, закрытым медицинской повязкой, но почему-то без автомата, идет наперерез, что-то нервно говоря. Посылается решительным Земляковым по известному адресу.

Адресация и уверенность старшего лейтенанта действуют на Яниса успокаивающе. А тут еще мост оканчивается спуском вниз: рядом лестница и самодвижущийся эскалатор. Ага, так это Москва!

— Москва? – спрашивает Янис с некоторым облегчением.

— Она, – признает Робин, глядя на товарища по разведгруппе с откровенным любопытством.

— А мост как называется?

— Новоандреевский. Это около ЦПКиО.

— Э… понятно. Я тут недалеко бывал. А почему санитар в черном?

— Это не санитар. Гражданская охрана, типа вспомогательной милиции. В маске, потому что тут санэпидемиологическая обстановка нехорошая. Болеет народ. Ты лучше руками ни за что не хватайся. Придем, придется хорошо руки помыть.

— Не только руки, – сумрачно добавляет Земляков. – В карантине все можно помыть, время будет.

…Лестница заканчивается, впереди выход в сквер. На спустившихся людей в форме с возмущением смотрят две пожилые женщины и собачка в шикарнейшей камуфляжной жилетке.

— Нацики бесстыжие! – ругается одна из бабулек. – И это в такое время!

— Мы с реконструкции, – непонятно объясняет Земляков. — Видите, какие побитые. Жертвуем собой во имя достоверности. Кому-то надо за немцев играть.

Бабульки все равно ругаются, Робин в голос ржет.

Земляков тоже хихикает, довольно нервно, и спрашивает:

— Янис, ты вообще как?

— Вообще нормально. Только нехера не понимаю. Мы как сюда попали?

— Не понимать – тоже нормально. Я в какой раз этак, но все равно не совсем понимаю. Тут, строго говоря, дело техники. В общих чертах объясним, время будет.

Нелепые и измятые бойцы идут сквером. Воздух пахнет чем-то химическим, бензином, от формы разведчиков почему-то отдает горелым. За зеленью проносится что-то лакированное, нестерпимо нарядное.

— Легковая машина, – поясняет Робин. – Внешне лоск, внутри примерно то же самое, что в «кюбеле», только продвинутее.

— Да, я понял.

Группа пересекает по подземному ярко освещенному туннелю широкий проспект. Движение просто адское – машины, блестящие автобусы, все сияющее, даже глазам больно. Скорость, изобилие, теснота… не, в таких условиях водить невозможно.

Прошли вдоль проспекта, по пустынной дорожке. Ни единого пешехода. Неужели тут все только на автомобилях ездят?!

Металлические ворота с вполне узнаваемой армейской звездой. Земляков жмет локтем кнопку на стене, одновременно колотит сапогом в створку двери.

— Эй, в автоколонне!

Дверь немедленно открывается. Трое бойцов вваливаются в пустой тамбур.

— Земляков, ты ли это?! – ахает динамик под потолком.

— Мы. Код четыре. Отворяй карантин, извещай техников.

— Делаем. Медбригаду?

— Не надо. Царапина у меня, остальные в норме.

— Вот ты даешь. Прям как обычно…

Двор тоже пуст. Лишь откуда-то изнутри доносится ревун-сигнал, довольно мелодичный. В углу двора появляются люди в форме, близко не подходят.

— Нам сюда, – Земляков пинает очередную дверь. Коридор, открытая дверь в конце, внутренние окна, загораются длинные лампы под потолком…

— Все, можно перевести дух. Но сначала в душ!

[1] На петлицах эстонского СС красовалась перевернутая «Э» с мечом и «отрубленная» рука с мечом.

[2] Солдатская книжка немецкого образца. Видимо, документ эстонского легиона СС имел некоторые отличия, но найти оригинальный документ не удалось.

[3] Старший лейтенант цитирует малоизвестную в то время сказку авторства Д.Р. Толкиена.

[4] Видимо, следствие вмешательства «К». Вообще с картами минных полей в те дни дело обстояло сложно.

[5] Название изменено. Разведгруппа высадилась где-то между городком Локсе и деревней Тситре. Примерно через месяц – 22 сентября – прямо в Локсе с 12 торпедных катеров будет высажена усиленная рота 1-го отдельного батальона морской пехоты. Сопротивления десант не встретит, но возьмет изрядные трофеи.

[6] Подразумевается военный легковой автомобиль повышенной проходимости Volkswagen Typ 82. Название «лоханки» (Kubelsitz) объединяет все немецкие военные легковые автомобили упрощенной открытой конструкции.

[7] Шутце – звание рядового, «стрелок».

[8]Улица Лай (Lai tanav, «Широкая улица») — одна из самых знаменитых улиц старого Таллина.

[9]Geheime Staatspolizei – «тайная государственная полиция», если по простому – гестапо.

[10] Walther РРК (Polizeipistole Kriminal) – весьма известный компактный пистолет. Земляков не очень большой поклонник Джеймса Бонда, просто так сложилось у переводчика – доверяет этому оружию.

[11]Площадь Лосси (Lossi plats, Дворцовая площадь) — площадь в старом районеВышгород.

[12] Подразумевается пленочный (!) фотоаппарат «Leica» из обширного семейства фототехники, производившегося немецкой компанией «Leica Camera AG».

Глава 18. Как такое может быть?

Расположение Отдела "К". (не совсем точная реконструкция)

— Да как это может быть?!

— Ну, это еще до нас так вышло, – Робин заерзал. – Объяснить сложно, я, честно говоря, вообще в политике не силен. Я простой морпех. Жека освободится, он тебе подробнее объяснит. Но так-то всё точно – в самом конце 1991-го это случилось. Развали… самораспустилась страна. Вот почитай, тут причины и ход объясняются. В краткой форме. А как новости прокручивать, я уже показал.

Сбежал Робин. Малодушие проявил. Техник из морской пехоты: соображать, стрелять, бить врага умеет, объяснять невозможное – не очень. И домой ему хочется. В ближайшее время старшему лейтенанту в командировку не Прыгать, так что сидеть в карантине смысла нет.

Карантин был нужен вовсе не для временной изоляции прибывших из Иного Прошлого, как сначала закономерно подумалось Янису. Наоборот – чтобы в то прошлое не занести заразу из здешнего Современного. Но, наверное, занесут, в смысле, уже занесли.