Темный

Тем временем мы сблизились с противником еще больше. Дистанция сто пятьдесят метров и начал стрелять «Хеймдаль». Длинными очередями пулемет выкашивал вражескую пехоту, а я снова искал цель.

Танк. На нас шел республиканский «Конкистадор», а вслед за ним из дыма выползали «Саблезубы», «Скарабеи», самоходные установки и бронетранспортеры. Видимо, мы столкнулись с теми самыми вражескими бронесилами, которые прорвали фронт 21–й дивизии. Однако они оказались совсем не там, где предполагала наша разведка, а гораздо ближе. Следовательно, прорыв более серьезный или республиканцы двигались быстрее. Неважно. Главное — выжить.

Поймал в прицел «Конкистадора».

— Бронебойным!

— Есть.

Стреляем и снаряд отскакивает от лобовой брони вражеского танка. Только сноп искр и никакого результата.

— Кумулятивным!

— Есть!

Еще один выстрел и на этот раз «Конкистадор» не выдержал. Кумулятивный снаряд прожег броню и уничтожил экипаж.

Справа из дыма выскочила республиканская самоходка «Шип», и тут не оплошал наш связист. Он развернул «Хеймдаль», ударил в упор и слабая противопульная броня не выдержала. САУ резко дернулась и замерла.

— Отличная работа, связист! — закричал я.

— Да, господин капитан! — отозвался он и тут нас снова достали.

Сильнейший удар заставил «Берсерка» вздрогнуть и башня стала стремительно наполняться дымом. Он шел из машинного отделения. Значит, нам попали в корму и, скорее всего, это сделали вражеские пехотинцы.

— Всем на выход! — хватая сумку с документами и автомат, я открыл люк и начал выбираться.

Взгляд вправо. Взгляд влево. Много дыма и сражение идет по своему собственному сценарию. Но я разглядел гада, который подбил мой любимый «Берсерк». Это был молоденький солдатик в серой шинели и с разряженным тубусом одноразового гранатомета. Он выстрелил и остался стоять на месте. Может быть, растерялся, сопляк.

Передернув затвор «тимура», я срезал его короткой очередью и спрыгнул на землю. За мной последовали члены экипажа. Слава богам и предкам, все живы, и я указал в сторону ближайшей лесополосы:

— За мной, ребята! Попробуем отсидеться в стороне! Не отставать!

22

Мы спаслись. Благополучно добрались до лесополосы, а за ней оказалось еще одно поле, которое заросло высоким бурьяном. И по нему мой экипаж попытался вернуться обратно на шоссе. Но из этого ничего не вышло. Нас заметили вражеские пехотинцы, которые открыли огонь из пулеметов, и пришлось убегать в противоположную сторону.

Драпали быстро и долго, до тех пор, пока не выдохлись. А когда остановились и снова оказались в зеленке, то я залез на высокое дерево и осмотрелся.

Республиканцы отстали. На поле боя затишье и много подбитой техники, возле которой ходили вражеские солдаты. Целых «Берсерков» не видно. Только бронемашины нордов. Следовательно, сотый батальон отступил или полностью уничтожен. Вероятнее всего первое. Полковник Рекио увел остатки батальона, а мы оказались в окружении.

Что делать? Во — первых, необходимо выходить на соединение со своими и двигаться на юг. Во — вторых, нужны припасы и теплая одежда, все-таки поздняя осень. В — третьих, надо раздобыть оружие и боеприпасы, а то у нас только три автомата (свой «тимур» связист оставил в танке), четыре пистолета, две ручных гранаты и пара ножей.

Спустившись с дерева, я окинул взглядом своих парней, которые расположились под деревом, и сказал:

— Пошли, воины!

Молча, они поднялись и двинулись за мной.

Шли весь день с короткими привалами, до позднего вечера. Я очень сильно опасался, что по нашим следам пошлют егерей с собаками. Но мы оказались слишком незначительной целью. Поэтому обошлось. Нас никто не преследовал и на ночь мы остановились.

С продовольствием беда, в запасе только несколько плиток пайкового шоколада. С водой тоже плохо. Рядом ни одного ручейка и на всех только две пустые фляги. Однако получилось найти лужу, и эта проблема решилась. После чего мои бойцы немного приободрились, но опять-таки ненадолго. Наступила ночь и она принесла холод. Огонь развели, для этого вырыли ямку. Вот только все равно продрогли, так что не выспались и утром вставали тяжело.

Шоколад доели, немного размялись и опять движение. Добрались до шоссе, и пошли вдоль него. Была надежда, что встретим царские войска, но вместо своих увидели республиканцев. С севера на восток по дороге двигались только они. А после полудня мы нашли труп нашего снайпера. Он лежал в кустах и на его голове, выклевывая человеку глаза, сидела откормленная черная ворона.

— Кыш! — я прогнал падальщика и подошел к мертвецу.

Это был молодой парень в маскхалате. На плече нашивка 3–го полка спецназа «Тихая смерть», белая молния на черном щите. Как он здесь оказался? Ответа на этот вопрос не было. Но отчего он погиб, понятно сразу. В груди несколько рваных пулевых ран.

Пока я осматривал труп, мой стрелок обнаружил оружие снайпера, превосходную винтовку «VS-2», и его рюкзак, в котором нашлись патроны, запасные магазины, консервы, немного медикаментов и вода.

Спецназовца похоронили и я забрал его личный жетон, который снял с шеи мертвеца. А затем мы устроили обед, подкрепились и я почистил винтовку. Кстати, отличное оружие. Калибр 7.62 мм. Скорострельность 50 выстрелов в минуту. Начальная скорость пули 800 м/с. Прицел ПС-1. Прицельная дальность 1300 метров. Магазины на десять патронов. Я с такой винтовкой работал по заказу Робинзона два года назад. Помнится, тогда устранил одного аристократа, который промышлял поставкой малолетних девочек в бордели для очень богатых клиентов.

«Эх! Как давно это было», — с тоской я вспомнил столицу, собрал винтовку и опять поднял воинов.

Нужно было идти, и мы шли. Час за часом. Километр за километром. И, наконец, оказались в небольшой роще, откуда открывался превосходный вид на деревеньку с незатейливым названием Смирна. По крайней мере, если верить карте, и я не ушел с маршрута. Между нами и деревней поле, а на нем сотни людей и десятки легковых автомашин.

Сначала я не понял, кто эти гражданские и что они здесь делают. Но вскоре все разъяснилось. Это были этнические вальхи — поселенцы. Когда мы захватили южную половину материка Окс, царское правительство развернуло широкомасштабную агитационную компанию по переселению людей в колонию. Как водится, людям обещали льготы, подъемные премии, беспроцентные кредиты и землю. Вот многие и повелись. Точных цифр не знаю, но около пяти — шести миллионов этнических вальхов, как правило, из самых бедных слоев населения, перебрались на Окс. Люди верили, что они будут в безопасности. И вот итог. Началась война и многие не успели эвакуироваться. Кто поумнее, тот сразу схватил детей в охапку и драпанул, а копуши, наиболее зажиточные, долго собирались и оказались в окружении.

— Командир, может, сходим к нашим, попросим продуктов и новости узнаем? — спросил меня Костя Самохин.

— Погоди, — я покачал головой. — Они не просто так здесь стоят. Наверняка, беженцев остановили. Значит, здесь есть охрана.

Действительно, охрана была. Мы заметили людей в одинаковых коричневых куртках и с автоматическими винтовками. Но это были не солдаты. У всех имелись белые повязки с какими-то надписями. Следовательно, скорее всего, это местные сепаратисты, которые переметнулись на сторону республиканцев.

— И что будем делать? — снова подал голос Самохин.

— Ждать до темноты. Ночью попробуем сходить к беженцам. А сейчас отдыхайте.

Я принял решение. Однако темноты дождаться не получилось. Примерно через час из деревни выехало несколько бронефургонов и грузовиков, которые были набиты республиканской пехотой и «коричневыми» сепаратистами. Они выгрузились возле лагеря, окружили его, и началось то, чего я не мог представить. Республиканцы открыли огонь по гражданским людям. Солдаты убивали некомбатантов без колебаний и сомнений. А потом стали хватать девушек и женщин, которых бросали наземь и насиловали. Крики. Выстрелы. Плач. Рокот движков. Слезы. Горе. Смерть. Смех карателей. Все смешалось.