Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия

«Я это придумала, – сказала себе Петра. – Судя по всему, эти контейнеры вообще не содержали эмбрионов. Зачем бы Волеску стал ими жертвовать, когда ему достаточно было всего лишь солгать, сказав, что в этих трех контейнерах – эмбрионы с „ключом Антона“?»

Убедив себя таким образом, что ни один из ее детей не пострадал, она поблагодарила Волеску за помощь, потом они с Бобом дождались его ухода прежде, чем приступать к следующим процедурам. Волеску не вынес из комнаты ничего такого, что туда не приносил.

После этого на глазах у Петры и Боба оставшиеся шесть эмбрионов были заморожены, контейнеры помечены и спрятаны так, чтобы никто к ним не имел доступа.

Утром перед имплантацией они оба проснулись с рассветом, слишком взвинченные, чтобы спать. Петра лежала и читала, пытаясь успокоиться, Боб сел к столу и стал смотреть почту и бродить по Сети.

Но он тоже не мог отвлечься от предстоящей процедуры.

– Дорого обойдется, – сказал он, – держать охрану для тех, что мы не подсаживаем сегодня.

Она знала, к чему он клонит.

– Ты знаешь, что надо будет держать их замороженными, пока не выяснится, что с первым имплантированным все в порядке. Это не навсегда.

Боб кивнул:

– Но я, как ты знаешь, не идиот. Я отлично понимаю, что ты хочешь сохранить все и имплантировать их по очереди, чтобы завести столько моих детей, сколько получится.

– Конечно, – согласилась Петра. – Что, если наш первенец окажется таким же мерзким типом, как Питер Виггин?

– Невозможно, – ответил Боб. – У моего ребенка может быть только ангельский характер.

– Согласна, но почему-то я об этом подумала.

– Значит, охрану придется держать годами.

– А зачем? – спросила Петра. – Никому не нужны оставшиеся дети. Мы уничтожили тех, у кого был «ключ Антона».

– Это мы знаем. И все равно это дети двоих человек из джиша Эндера. Даже без моего дефекта они стоят того, чтобы их украсть.

– Но они еще много лет не будут представлять никакой ценности.

– Не так уж много, – возразил Боб. – Сколько нам с тобой было? Даже сейчас – сколько нам? Людей, которые захотят прибрать к рукам этих детей, вложить сколько-то лет в обучение и приставить их к работе, достаточно много. Играть в игры и выигрывать войны.

– Я никогда не дам никому из них ничего похожего на военное образование, – твердо сказала Петра.

– Ты не сможешь им помешать.

– У нас хватает денег, спасибо Граффу за выбитые для нас пенсии. Я постараюсь, чтобы охрана была надежной.

– Я не про то. Ты не сможешь помешать детям стремиться к военной службе.

Тут он был прав. При тестировании в Боевой школе проверялась склонность ребенка к командованию, к боевому соперничеству. К войне. Боб и Петра показали, насколько в них самих сильна эта страсть. Вряд ли их ребенок будет счастлив, даже не попробовав военной жизни.

– По крайней мере, – не сдавалась Петра, – им не придется уничтожать инопланетных захватчиков еще до своих пятнадцати лет.

Но Боб не слушал. Вдруг он напрягся, читая какое-то сообщение на экране.

– Что там? – спросила она.

– Думаю, это Хана-Цып.

Она подошла посмотреть.

Письмо прошло через анонимайзер от азиатского провайдера с названием «Загадочный Восток». Тема была такая: «Не птица курица». Цыпленок. Хана-Цып. Так прозвали в Боевой школе Хань-Цзы, который тоже был членом команды Эндера и сейчас, как предполагалось, был серьезно задействован в Китае на стратегическом уровне.

Письмо от него Бобу, до недавнего времени командующему силами Гегемона, было бы высшей степенью предательства. Послание было вручено незнакомцу на китайской улице – наверное, туристу с европейской или африканской внешностью. А понять его содержание было нетрудно: «Он думает, что я сказал ему, где будет Калигула. Я не говорил».

«Калигула» – это могло относиться только к Ахиллу. «Он» должно было относиться к Питеру.

Хань-Цзы сообщал, что Питер думает, будто источником информации о тюремном конвое был он.

Неудивительно, что Питер был уверен в надежности этого источника – сам Хань-Цзы! Поскольку Хань-Цзы был членом группы, похищенной Ахиллом, у него было много причин ненавидеть Ахилла. Достаточный мотив, чтобы Питер поверил, будто Хань-Цзы сообщил ему про Ахилла.

Но это не был Хань-Цзы.

А если так, то кто мог бы послать такое сообщение, притворяясь, что его послал Хань-Цзы? Сообщение, которое оказалось верным?

– Сами давно должны были понять, что это не Хана-Цып, – с досадой сказал Боб.

– Мы даже не знали, что Хань-Цзы предполагался как источник, – возразила Петра.

– Хань-Цзы никогда не дал бы информацию, которая привела бы к гибели китайских солдат. Питер должен был это знать.

– Мы бы это поняли, – уточнила Петра, – но Питер Хань-Цзы не знает. И он нам не сказал, что Хань-Цзы – его источник.

– Хотя мы, конечно, знаем, кто был этот источник, – сказал Боб.

– Надо немедленно сообщить ему, – решила Петра.

Боб уже стучал по клавишам.

– Только это значит, что Ахилл прибыл туда полностью подготовленным, – сказала Петра. – Я бы удивилась, если бы он не нашел способа читать почту Питера.

– А я пишу не Питеру.

– Тогда кому?

– Мистеру и миссис Виггин, – ответил Боб. – Два отдельных письма. Кусочки мозаики. Есть шанс, что Ахилл не наблюдает за их почтой, а если наблюдает, то не слишком плотно и не поймет, что эти два послания надо сложить вместе.

– Нет, – возразила Петра. – Без головоломок. Следит он или нет, но времени терять нельзя. Он там уже не первый месяц.

– Если он увидит письмо открытым текстом, это может спровоцировать его на действие. Тогда это будет смертный приговор Питеру.

– Извести Граффа, пошли его туда.

– Ахилл не может не знать, что Графф уже однажды приезжал вывезти наших родителей. И его прибытие тоже может послужить толчком.

– О’кей, – сказала Петра, подумав. – О’кей. Тогда Сурьявонг.

– Нет.

– Кодированное сообщение он поймет сразу. Так у него мозги устроены.

– Но я не знаю, можно ли ему доверять.