Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия

– Я знаю, девочка, что разрываю тебе сердце. Самое смешное, милая моя Брисеида, что Боб – это побочная выгода. С самого начала нам был нужен именно Сурьявонг.

– Отлично. Поздравляю. Ты гений. Готова сказать еще что угодно, чтобы ты заткнулся и отпустил меня ужинать.

Говорить с Ахиллом грубо – это была единственная иллюзия свободы, которую Петра сумела сохранить. Кажется, это его забавляло. К тому же Петре хватало ума не делать этого при посторонних.

– А ведь ты всем сердцем верила, что Боб тебя спасет? – спросил Ахилл. – Вот почему, когда старина Графф направил свой глупый запрос, ты подтолкнула эту глупышку Вирломи попытаться ответить Бобу.

Отчаяние овладело Петрой. Ахилл действительно за всем следит.

– А как ты думала? Питьевой фонтанчик – самое лучшее место для жучка.

– Я думала, у тебя есть более важные дела.

– Ничего в моей жизни нет важнее тебя, девочка, – сказал Ахилл. – Если бы я только мог привести тебя в свой шатер.

– Ты меня похитил уже дважды. Ты следишь за мной, где бы я ни была. Не знаю, как еще глубже зайти в твой шатер.

– В мой шатер, – повторил Ахилл. – Ты все еще мой враг.

– Ах, я забыла. Я должна желать радовать своего победителя, должна отказаться от своей воли.

– Если бы это мне было нужно, Петра, я бы велел тебя пытать, – сказал Ахилл. – Но я не хочу идти этой дорогой.

– Как это великодушно!

– Да нет. Если я не смогу привлечь тебя на свою сторону свободно, как друга и союзника, я тебя просто убью. Я не любитель пыток.

– Сначала воспользовавшись результатами моей работы.

– Но я ими не пользуюсь, – возразил Ахилл.

– Да, ты прав. Сурьявонга больше нет, и тебе не приходится бояться реального сопротивления.

– Вот именно! – засмеялся Ахилл. – Ты все поняла.

Это значило, что она не поняла ничего.

– Очень легко обмануть человека, которого держат в клетке. Я знаю лишь то, что сообщаешь мне ты.

– Но я сообщаю тебе все, – ответил Ахилл. – Если у тебя хватит ума сделать правильные выводы.

Петра закрыла глаза. Она думала о бедняге Сурьявонге. Всегда был такой серьезный. Он сделал все, что мог, для своей страны и был убит своим начальником. Знал ли он об этом? Будем надеяться, что нет.

Если думать только о бедняге Сурьявонге, можно не думать о Бобе.

– Ты не слушаешь, – заметил Ахилл.

– Да? Спасибо, что сказал. Я думала, что слушаю.

Ахилл хотел было что-то еще сказать, но передумал и наклонил голову. Слуховой аппарат у него в ухе был связан с радиоприемником терминала. Кто-то что-то ему сообщал.

Ахилл отвернулся к терминалу, что-то ввел с клавиатуры, что-то прочел с экрана. На лице его не отразилось никаких эмоций, но что-то изменилось, потому что он был в приятном расположении духа и улыбался, пока не поступил этот доклад. Что-то там случилось. И Петра его теперь достаточно хорошо знала, чтобы различить признаки гнева. Или – она надеялась – страха.

– Они не погибли, – сказала Петра.

– Я занят, – сухо отрезал Ахилл.

Она рассмеялась:

– Но ведь это тебе сообщили? Твои убийцы снова облажались, Ахилл. Если хочешь, чтобы что-то было сделано как надо, – сделай это сам.

Он отвернулся от экрана и посмотрел ей в глаза:

– Он послал письмо из казармы своего отряда. Конечно, чакри это увидел.

– Не убит, – сказала Петра. – Он опять тебя сделал.

– Еле-еле спасся, а мои планы даже на волос не поколебал, это вряд ли можно назвать…

– Да ладно, ты же знаешь, что он тебя вышиб из России сапогом под зад.

Ахилл поднял брови:

– Значит, ты признаешь, что послала ему шифровку?

– Бобу не нужна шифровка, чтобы тебя обставить.

Ахилл встал со стула и подошел к Петре. Она напряглась, ожидая пощечины. Но он вместо этого толкнул ее ладонью в грудь, опрокинув вместе со стулом.

Петра ударилась затылком об пол. В глазах помутилось, замелькали искры. Потом накатила волна тошноты и боли.

– Он послал за своей дорогой Карлоттой, – сказал Ахилл лишенным эмоций голосом. – Она летит к нему за полмира. Правда, очень мило с ее стороны?

Петра едва воспринимала его слова. У нее была единственная мысль: только бы не повреждение мозга. В этом вся ее суть. Лучше умереть, чем утратить талант, который делает ее тем, что она есть.

– Но это дает мне время подготовить сюрпризик, – сказал Ахилл. – Надеюсь, Боб сильно пожалеет, что остался в живых.

Петра хотела что-то ответить, но не могла вспомнить что.

– Что ты говоришь?

– Ах, головочка кружится, бедная Петра? На этом стуле осторожнее надо, когда на спинку откидываешься.

Она вспомнила, что он говорил. Сюрпризик. Для сестры Карлотты. Чтобы Боб пожалел, что остался жив.

– Сестра Карлотта тебя на улицах Роттердама подобрала, – сказала Петра. – Ты ей всем обязан. Вылеченной ногой. Направлением в Боевую школу.

– Ничем я ей не обязан, – ответил Ахилл. – Она выбрала Боба. И послала его. А меня выбросила. Это я принес на улицы цивилизацию. Это я сохранил жизнь ее драгоценному Бобу. Но его она послала в космос, а меня бросила в грязи.

– Бедный мальчик, – вздохнула Петра.

Он с размаху ударил ее ногой в ребра. Петра ахнула, у нее перехватило дыхание.

– А насчет этой Вирломи, – сказал Ахилл, – я думаю на ее примере преподать тебе урок, что значит меня предавать.

– Тоже способ привести меня в твой шатер.

Он ударил снова. Петра попыталась не застонать, но не смогла сдержаться. Стратегия пассивного сопротивления себя не оправдывала.

А он вел себя, будто ничего не случилось.

– Послушай, чего это ты там лежишь? Вставай.

– Да убей ты меня, и покончим с этим, – выговорила Петра. – Вирломи просто попыталась быть порядочным человеком.

– Ее предупредили, чем это чревато.

– Тебе на нее наплевать. Это ты мне хочешь сделать больно.

– Ты переоцениваешь свое значение. А если я захочу тебе сделать больно, то знаю как.

Он замахнулся ногой. Петра сжалась в ожидании удара, но удара не было.

Вместо этого Ахилл протянул руку:

– Вставай, девочка. На полу не спят.

Она протянула руку ему навстречу. Почти весь вес она перенесла на эту руку, так что Ахиллу пришлось тянуть всерьез.

«Вот дурак, – подумала она. – Меня учили самозащите, а ты слишком недолго был в Боевой школе, чтобы пройти этот курс».