Тень Города

Американец шёл к их машине, улыбаясь, — то ли от пережитого шока, то ли оттого, что сумел показать себя с лучшей стороны, — и демонстрировал мирные намерения, подняв ГМ-94 над головой, едва ли не на вытянутых руках.

Обернувшись к Анне, майор понял причину столь комичного поведения резидента, — девушка вышла из машины и держала Нилсона на прицеле своего «девяноста первого», что показалось забавным и самому Владимиру.

— Ладно, Аня, перестань в человека целиться, он в нас стрелять не будет, потом, неловко, помог же, — Владимир постучал по заднему стеклу, привлекая её внимание, — садись быстрей, Аня. Сейчас наша кофемолка сдаст назад, заберём Нилсона, и сделаем отсюда ноги, стемнеет только через полчаса, а наша стрельба вряд ли осталась незамеченной, к тому же, бронер изуродован к черту!

— Слушаюсь, товарищ майор! — Анна улыбнулась Владимиру, удачно пошутила, изобразив поведение «модели», бросила автомат на сидение, и показала дипломату жестом, что всё в порядке, — мы сейчас подъедем, быстро садитесь, и… — женщине тоже стало немного неловко, она улыбнулась Нилсону, и поспешила занять место в машине. Едва бронер подъехал к резиденту, тот, не мешкая, едва ли не запрыгнул на своё место, захлопнул дверь и передал помповый гранатомёт Владимиру:

— Хорошее оружие, мистер…

— Нилсон, спасибо! Вы нам очень помогли! — Владимир перебил американца, оглядев его — «профессионал, при прыжке на ходу парой ссадин отделался!» — впрочем, не только, на спинном щитке жилета была чёткая отметина от автоматной пули, но прошла она по касательной, разве синяк будет.

— Что вы, мистер Синеусов, не мог же я ждать, пока этот гангстер разнесёт нас к дьяволу — и меня, в том числе, своей гранатой, — дипломат улыбнулся, — всё равно, основную работу сделали вы, только… Не могу понять, почему вы и мисс Васильева так оберегали свою секьюрити, а не наоборот? — резидент с недоумением посмотрел на майора.

— Ну… Почему оберегали — и рассказывать долго, и выдавать гостайну резиденту США я не в настроении, да и, всё равно, поверите вы вряд ли — Владимир улыбнулся, — да, кстати, раз о тебе речь зашла, Таня, что нам делать с тем решетом, в которое превратился бронер, у тебя есть чем восстановить покрытие?

— В наличии ремонтный и резервный комплекты, товарищ майор! — отрапортовала восемнадцатая, — и не только для корпуса; пробоины в бронестёклах заполним специальным гелем, выравнивающим коэффициент преломления, и прозрачной плёнкой, а пока, до наступления темноты, я намереваюсь, оставаясь, по возможности, незамеченными, отъехать немного от места перестрелки, завернуть в глушь, и…

— Я понял, майор, она всё-таки машина, так? — Нилсон перебил «модель», — а вы просто боялись, что если струя попадёт в элемент питания, он… он же не атомный? — удивление резидента сменилась испугом.

— Ну вот, Джерри, вы и сами догадались. Элемент не атомный, но, в принципе, вы не слишком далеки от истины. Рвануть может как добрая авиабомба. И… Надеюсь, раз всё поняли, то, больше не будете злить нашу титановую Барби? — Владимир улыбнулся, и обратился к Восемнадцатой, — Таня, местность наверняка пара милицейских вертов прочешет — и хорошо, если только милицейских, автомобильные патрули, а до захода солнца час почти! — Анна с сомнением посмотрела на модель, резидент схватился руками за голову и что-то бормотал — молился ли он или матерился могла разобрать только восемнадцатая, но Владимир решил не уточнять и дать человеку собраться с мыслями.

— Устраивать облаву точно не будут, — «модель» сделала вид, что не обратила внимания на поведение Нилсона и фразу Владимира, продолжив разговор по сути, — в стиле криминальных разборок — утопить повреждённую и засвеченную машину в Кубани или Афипсе, а самим пересесть на новенькую — уголовники бы сделали именно так, и отмечали бы успех операции в каком-нибудь ресторане, а менталитет будет рассматривать только криминальную версию. Абрамов же, и его друзья, активно действовать точно не будут — затаятся и выждут. Не уверена, что они уже знают, что мы ушли от наёмников, — машина рассуждала с логикой, достойной опытного аналитика вооруженческого или контртеррористического управления, что удивило Владимира — от него нахваталась, что ли с этими «процессорами самообучения?».

— Но, Таня, — на основной вопрос майор ответа так и не получил, — с воздуха местность наверняка прочешут!

— Не успеют, семь минут лёту от ближайших милицейских площадок, патрульный сейчас висит возле водохранилища, а мы, уже через три минуты, по моей карте, окажемся в достаточно глухом месте, экранированном кронами деревьев с воздуха, к тому же, гравий и трава не дадут отследить нас по следам протектора. Потом, я укрою машину интеллектуальной маскировочной плёнкой, которая полностью изолирует инфракрасное излучение разогретого двигателя, и, к тому же, снимая данные с периметра, выдаёт полученные данные на сетку фотодинамических полимеров, которые создают изображение, неотличимое от естественной местности, для человеческого глаза и электронных оптико-инфракрасных приборов. Другими словами, опытный лесник, пройдя в трёх метрах рядом, увидит только холмик, поросший травой. Коэффициент поглощения радиоволн идентичен почве, так что…

— И что, Таня, мы будем часа три отсиживаться под этим колпаком, без возможности контролировать ситуацию? — Владимиру не понравилась идея «зарыться в землю» потому что, если их смогут отследить, то они могут и не обнаружить противника, сидя под этим экраном.

— Что вы, Владимир Александрович. Вы будете сидеть на травке у костра, метрах в ста от бронера, изображая туристов, на закат смотреть, ситуацию контролировать, в общем, — вино пить и шашлык жарить, мясо у меня есть хоть и не маринованное! — машина перебрала с шутками и Владимир одёрнул её…

— Мне твои шуточки! — майор покачал головой.

— Вот и приехали! — модель резко остановила машину, — Выходите, берите что нужно, а я пока маскировкой займусь.

Стоял тёплый и ласковый вечер. Неровный, в безветренном вечернем мареве, громадный оранжевый шар солнца, заметный в просвет между деревьями, опускался над полями в дрожащем тёплом воздухе кубанского летнего вечера. Позавчера они с Анной точно так же смотрели на закат в Иллюзии, а закат всё не хотел сменяться белой ночью… Сколько всего произошло за два этих дня… Но сейчас они были близко к цели — как никогда.

Восемнадцатая развернула рулон маскировочной плёнки, натянула и закрепила, почти как палатку, немного повозилась с каким-то аппаратом, и, на удивление Нилсона, вместо серой матовой плёнки возник небольшой холмик, поросший травой. Анна с Владимиром уже разожгли костёр. Южное солнце опустилось за горизонт и первые звёзды зажглись в вечернем небе.

Ждали они не долго, милицейский Ми-8 пролетал над ними дважды, ещё пару раз шелестел винтами где-то неподалёку. Полностью стемнело только к одиннадцати, и, когда они, во вполне непринуждённой обстановке, ели мясо, просто печёное на углях, с хорошим вином, восемнадцатая, сняла маскировочный комплект, и начала приводить в порядок потрёпанную «десятку», восстанавливая покрытия и полимерные блоки изменения объёмных характеристик.

Когда она закончила, едва прошло часа три, но Анна и Владимир разморились, и спали рядом, прямо на траве, дипломат ходил взад-вперёд, то и дело прикладываясь к бутылке вина, сосредоточенно думая о чём-то, с недоверием поглядывая на боевую машину.

Модель подошла к Синеусову и сильно дёрнула его за руку, тот проснулся мгновенно:

— Что? Уже?..

— Товарищ майор, разбудите Анну, уже два часа ночи, а вы говорили…

— Да, да, спасибо! — Владимир потянулся, присел на корточки и нежно потрепал волосы Анны — вставай, милая, пора…