Тень горы

Что до меня, то я всегда искал чего-то большего, нежели молитвы, обеты и обряды почитания, описанные в священных книгах. Я вечно сомневался и пытался разобраться в себе самом, тогда как Абдулле подобное было неведомо: он был уверен в собственной правоте и непобедимости, как самый могучий из орлов, парящих в небе над его головой.

Мы с ним были очень разными людьми, по-разному относились к любви и по-разному реагировали на угрозу. Но дружба – это тоже своего рода вера, особенно для тех из нас, кто не очень верит во что-то еще. Простая правда заключалась в том, что при одном лишь виде Абдуллы мне становилось легко и хорошо на душе.

Я следовал за ним по пятам, лавируя в транспортном потоке и выжидая подходящий случай, чтобы с ним поравняться. Меня всегда восхищали его свободная посадка и непринужденная манера вождения. Бывают «наездники от Бога», которые как бы составляют единое целое с лошадью; примерно то же самое можно сказать и о «мотоциклистах от Бога».

Фардин и Хусейн, сопровождавшие Абдуллу, также были отличными гонщиками – они носились по этим самым улицам чуть ли не с младенчества, совершив свои первые поездки еще на бензобаках отцовских мотоциклов, – но все равно им было далеко до филигранной манеры езды иранца, способного ручейком просочиться сквозь любое дорожное столпотворение.

Когда рядом с его байком образовался просвет, я поддал газу, и Абдулла оглянулся. Улыбка узнавания вмиг стерла с его лица мрачные тени, и он, сбросив скорость, направил мотоцикл к тротуару. Фардин и Хусейн повторили его маневр.

Я затормозил рядом с Абдуллой, и мы обнялись, не слезая с байков.

– Салям алейкум, – сердечно приветствовал я друга.

– Ва алейкум салям ва рахматуллахи ва баракатух, – прозвучало в ответ. «И тебе мир, милость Аллаха и Его благословение».

Фардин и Хусейн поздоровались со мной за руку.

– Я слышал, ты едешь на встречу, – сказал Абдулла.

– Да, мне позвонил Назир. Я думал, ты тоже там будешь.

– Конечно буду, я туда и направляюсь, – заявил он.

– Ну тогда ты выбрал очень длинный объездной маршрут, – засмеялся я, поскольку он только что ехал в другую сторону.

– Сперва надо провернуть одно дельце. Это не займет много времени. Давай с нами, отсюда недалеко. Держу пари, тебе не случалось бывать в таком месте и общаться с такими людьми.

– Хорошо, – согласился я. – И куда же мы едем?

– Потолковать с велокиллерами, – сказал он. – По делам нашей фирмы.

Я действительно никогда не бывал в логове велокиллеров. И вообще, мне о них мало что было известно. Но, как и всякий человек с бомбейских улиц, я знал имена двух лидеров этой банды. И еще я знал, что там, куда мы едем вчетвером, у них будет как минимум шести-семикратный численный перевес.

Абдулла вновь завел мотоцикл, подождал, когда мы сделаем то же самое, и нырнул в поток транспорта – легко и непринужденно, с гордо поднятой головой.

Глава 6

Мне доводилось мельком видеть велокиллеров, с бешеной скоростью проносившихся по запруженным улицам Воровского базара на своих отполированных и обильно хромированных велосипедах. Эти ребята традиционно носили яркие облегающие майки, узкие белые джинсы и наимоднейшие кроссовки. Волосы они зачесывали назад и смазывали маслом. Еще одним отличительным признаком их банды были татуировки на лицах для защиты от дурного глаза, тогда как собственные глаза они прятали за зеркальными очками-авиаторами, ослепительно сверкавшими под стать хромированным великам.

По общему признанию бомбейского криминального мира, они были самыми эффективными убийцами, каких только можно купить за деньги, уступая в искусстве владения холодным оружием лишь одному человеку в городе: Хатоде, мастеру ножевого боя из мафии Санджая.

Мы углубились в хитросплетение улочек, кишащих лоточниками и попрошайками, и наконец припарковали мотоциклы перед лавкой, в витрине которой были выставлены аюрведические [22] снадобья и шелковые кисетики с магическими травами, ограждающими от любовного проклятия. Я хотел купить один такой, но Абдулла мне не позволил.

22

Аюрведа – традиционная система индийской медицины, основанная на древних философских представлениях о гармонии тела, ума и духа с окружающей нас Вселенной.

– Над нами Аллах, а с нами наша честь и наш долг, – проворчал он, кладя руку мне на плечо. – И нам не нужны никакие амулеты и зелья.

Отметив про себя, что надо будет в другой раз вернуться сюда одному, я последовал за своим правоверным другом.

Абдулла вел нас узеньким коридором-проулком, в котором едва могли разминуться боком два человека. По мере удаления от улицы здесь становилось все темнее, пока стены не сомкнулись вверху почти невидимой в сумраке аркой, именуемой Башнями Белла-Виста.

За аркой крытые проходы разветвлялись, а в одном месте мы и вовсе прошли через частный дом. Его владелец, пожилой мужчина в рваной цветастой майке и больших затемненных очках с диоптриями, сидел в кресле и читал газету. Он даже не поднял глаза от страницы, чтобы посмотреть на людей, гуськом шествовавших через его, насколько я понимаю, гостиную.

Далее был еще более темный проулок, затем последний поворот в этом лабиринте – и мы очутились в просторном, залитом солнцем дворе.

Мне приходилось слышать об этом месте, оно называлось Дас-Раста – Десять путей. Ветвисто пробиваясь через хаотичные скопления домов, пути сходились на круглой площади под открытым небом. Это была территория общего пользования, однако чужаки здесь не приветствовались.

Из окружающих окон высовывались жильцы, наблюдая за происходящим на Дас-Расте. Некоторые спускали или поднимали на веревках корзины с овощами, готовой едой и другими товарами. Другие просто пересекали двор, появляясь и исчезая в туннелях, которые, как спицы колеса, разбегались отсюда во все стороны, соединяя Дас-Расту с внешним миром.

В самом центре двора из мешков с зерном и бобами была сооружена ступенчатая пирамида вдвое выше человеческого роста. И на ступенях этой пирамиды сидели велокиллеры.

Импровизированный трон на вершине занимал Ишмит, их вожак. Его длинные, ни разу не стриженные волосы соответствовали религиозным традициям сикхов, но, кроме длины волос, ничто более не указывало на его принадлежность к сикхизму. Волосы не были спрятаны под аккуратную чалму, как принято у сикхов, а свободно ниспадали до пояса; тонкие обнаженные руки были покрыты татуировками, на которых изображались совершенные им многочисленные убийства, а также победы, одержанные в гангстерских войнах. За поясом узких джинсов были заткнуты два длинных кривых ножа в богато украшенных ножнах.