Тень и искры

Откинув назад голову, Нектас устремил взгляд поверх моего плеча, а потом отвернулся. Когда он оттолкнулся задними лапами, земля задрожала. Мощные крылья с шипами размахнулись, и нас обдал порыв ветра. Дракон с поразительной быстротой поднялся в небо.

– Видишь? – Эш крепко держал поводья Одина. – Он не причинит тебе вреда.

Я трогала дракона.

Это все, о чем я могла думать.

– Можешь опустить руку. – В его тоне прозвучало веселье.

Моргая, я прижала руку к груди.

– Это дракон, – вымолвила я.

– Он дракен, – поправил Эш. Нектас тем временем летел вперед. – Они все дракены.

Они? Дракены? Остальные холмы тоже оказались не холмами. Они встряхивались и, следя за Нектасом, поднимали к небу головы, формой напоминающие ограненный бриллиант. Их крылья раскрывались, взметая комья земли и пыль. Дракены поднимались и вытягивали шеи. Все они были меньше Нектаса, но не менее сильными. Их чешуя блестела в звездном свете, как оникс, когда они отталкивались задними лапами и взмывали в небо.

– У тебя… тебя защищают четыре… дракена? – спросила я.

Сердце ухнуло вниз. Конечно, я не забыла, какие стражи у Первозданных. Но все равно испытала потрясение.

Эш подтолкнул Одина вперед.

– Да.

Я проследила, как три дракена догоняют в небе Нектаса, грациозно размахивая крыльями.

– У них есть имена?

– Орфин, Этон и Кроули, – ответил Эш. – Орфин и Этон близнецы. Кроули – кажется, их дальний родственник.

– Ты называешь их дракенами? А чем они отличаются от драконов?

– Очень многим.

Я подождала.

– Пожалуйста, скажи, что будешь объяснять дальше.

– Буду. Просто думаю, как это сделать. – Его большой палец снова пришел в движение. – Драконы – очень древние существа. Очень могущественные. Некоторые считают, что они существовали в обоих царствах задолго до богов и смертных.

– Я… этого не знала.

– Ну конечно. Давным-давно один очень могущественный Первозданный подружился с драконами, несмотря на то что не мог с ними общаться. Он хотел узнать их предания, их историю. Он был тогда очень молод и… довольно импульсивен. Он знал, что единственный способ поговорить с ними – дать им облик богов, двойную жизнь. В которой они могли бы обращаться то в драконов, то в богов.

Должно быть, молодой Первозданный, о котором он говорил, – Колис. Единственный Первозданный, который способен создавать любые формы жизни.

– Они могут выглядеть как ты и я?

– По большей части, – подтвердил он. Мне очень хотелось узнать, что он имеет в виду. – Тех, что выбрали двойную жизнь, назвали дракенами.

– А драконы еще остались? Те, которые не меняют облик?

– К сожалению, нет. Драконы и дракены живут необычайно долго, но их предки давно вымерли. – Его большой палец лениво вырисовывал круги. – Они не единственные, кому тот молодой Первозданный даровал двойную жизнь.

Я когда-то слышала о существах, которые живут в море у берегов Илизиума. У меня возникло множество вопросов, но все они отошли на задний план, когда я увидела, куда полетели дракены.

Внизу появилась освещенная факелами стена – высокая, как внутренняя стена Вэйфейр, но замок, в котором я выросла, бледнел в сравнении с тем, что возвышался на пологом холме. Это было огромное сооружение. В небо возносились башни и башенки, замок, обласканный звездами, блестел как тысячи светильников. Он напомнил мне Теневой храм, только гораздо крупнее.

К самым стенам подступал густой лес, а позади них, насколько хватало глаз, сверкали пятнышки света. Их было столько, что и не сосчитать. Город.

Мы начали спускаться с холма, приближаясь к воротам. Сердце бешено заколотилось, а внутри скрутились узелки страха. Я замерла от предвкушения и чувства, напоминающего любопытство, но гораздо глубже него.

– Это твой дом?

Воздух стал разреженным, и я не была уверена, что мне не показалось, будто вокруг дворца кружили дракены.

– Он известен как Дом Гадеса. Окружающая его стена называется Валом, – объяснил Эш. – Внутри Вала располагаются и Гадес, и город Лифи, до самого Черного залива.

Дорогу впереди обступали деревья, но стена и ворота стали видны лучше. На стене что-то находилось – несколько объектов, которые я не могла разглядеть. Мы завернули за поворот дороги. Стена, похоже, была возведена из тенекамня, но ее поверхность не казалась такой гладкой и блестящей. Она не отражала свет звезд, а словно поглощала любой свет, отчего фигуры на стене было трудно рассмотреть, пока массивные железные ворота не начали бесшумно открываться.

Я скользнула взглядом по стене, и у меня закружилась голова. Силуэты на стене напоминали кресты. Я почти перестала дышать, хотя грудь поднималась с каждым вдохом.

Это были люди.

Голые люди, пришпиленные к стене кольями, воткнутыми в руки и грудь. Их головы безвольно свешивались, воздух наполняло зловоние смерти.

К горлу подступила желчь. Я крепче вцепилась в луку седла и прошептала:

– Зачем? Почему эти люди висят на стене?

– Это боги, – ответил Эш тоном бесстрастным и холодным, как вода в озере. – И они служат напоминанием.

– О чем?

– О том, что жизнь любого существа хрупка, как огонек свечи, – ее легко загасить или затоптать.

* * *

Два дракена спустились по обе стороны от ворот, подняв порыв ветра, и приземлились на Вал. Ни то, как содрогнулась стена, ни глубокий рокочущий звук, который они издали, не прогнали ужас от того, что я видела на Валу.

Я ошеломленно молчала. Люди на Валу – мужчины и женщины в черной и серой броне останавливались и низко кланялись, когда Эш проезжал мимо. Но я их едва видела. Едва замечала множество балконов и винтовых лестниц, которые соединяли этажи дворца.

Эш прибивал богов к стене.

Я оторопела от такой жестокости. У того, кто однажды сказал, что каждая смерть должна оставлять отметину, слова расходились с делом. Мы въехали в ярко освещенную конюшню.

Из стойла к нам вышел мужчина и с поклоном принял поводья Одина. Если он что-то говорил, я не слышала. Если он смотрел на нас, я ничего не видела.

Казалось, меня сейчас стошнит.

Я не протестовала, когда Эш первым спешился и поднял руки, чтобы помочь мне. Я едва почувствовала его ладонь на моей пояснице и мягкую солому под ногами, когда он повел меня из конюшни к боковому входу в замок.