Тень и шелк

А затем он задумался, почему Катя Павлова выбрала именно сегодняшний вечер, чтобы открыть ему свое настоящее лицо.

— Прошу прощения, — произнес неслышно подошедший Бостон.

Катя ответила Бостону взглядом, ясно дающим понять: чтобы помешать ей в такой момент, требуется более чем веская причина.

— Вам звонят, — доложил Бостон.

Странное выражение промелькнуло в глазах Кати. Такого внимания мог удостоиться звонок только от одного человека.

«Илья, — с облегчением подумала она. — Наконец-то!»

Глава 6

Катя поспешила из павильона к своему рабочему кабинету, располагавшемуся в дальнем крыле главного строения поместья и соединенному с ним только галереей. Здесь же находились ее личные апартаменты.

Работая или развлекая своего опасного любовника, Катя нуждалась в полном уединении. Изолированность апартаментов отвечала ее желаниям как нельзя лучше.

На телефонном аппарате вспыхивал сигнал. Дрожащими от возбуждения руками Катя поспешно сняла сережку с русским бриллиантом и колумбийским изумрудом с правого уха и положила ее на стол рядом с компьютером.

Запись она включила машинально. Подняв трубку и услышав глухой гул на линии, она поняла: звонят с огромного расстояния.

Она пыталась сдержать волнение, но не смогла.

— Илья! — хрипло позвала она. — Это ты?

Имя эхом отозвалось в трубке.

— Никаких имен, детка, — холодно ответил голос Ильи Касатонова. — Компьютеры США всегда начеку.

Катя вспыхнула — ей не следовало дожидаться напоминаний. Она прекрасно знала, что все дальние международные телефонные переговоры прослушиваются американским агентством национальной безопасности и, вероятно, местными властями.

— Прости… — пробормотала она. — Больше не буду.

Катя была во многом похожа на Тони Ли. Она тщательно скрывала истинные чувства и испытывала лишь презрение ко всем мужчинам мира — кроме одного.

Этот единственный и находился сейчас на другом конце провода.

— Тогда все в порядке, — ответил Касатонов. — Я знал, что ты умница.

— Глупею, только когда речь заходит о тебе, милый. Я волновалась. Ты же знал, что я беспокоюсь, верно? Где ты?

Низкий, бархатистый мужской смех эхом разнесся над материками.

— Там, где мне положено быть, — сообщил Касатонов.

— Значит, он… у тебя?

Снова послышался хохот.

— Разумеется!

— «Разумеется!» — передразнила его Катя. — Тогда почему же ты звонишь так поздно, дорогой?

— Возникло небольшое затруднение.

Катя затаила дыхание.

— С тобой все в порядке? — выпалила она.

— А разве по голосу не заметно?

Она вздохнула:

— Заметно. Просто я волнуюсь. Что же случилось?

— Я подозреваю наших давних друзей из пустынь Калифорнии.

— О Господи… — пробормотала Катя. — Только не это!

— Мне повезло. Остальное не важно.

— Ты в безопасности?

— Пока нет, но скоро буду.

— Все прошло гладко? — спросила Катя.

— Не обошлось без сюрпризов. Похоже, местные власти стали слишком раздражительными.

Сердце Кати ушло в пятки. В минуты величайшей опасности Касатонов всегда держался с неподражаемым спокойствием.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Ничем, если только у тебя нет зафрахтованного самолета на взлетной полосе.

— Конечно, есть!

— И безопасной посадочной полосы там, где нахожусь я.

Последовало молчание. Оба собеседника знали, что безопасной посадочной полосы в Тибете, где все рейсы совершались с одобрения властей, быть не может.

— Что ты будешь делать? — спросила Катя.

— Возьму лодку.

Катя нахмурилась. Она надеялась увидеться с Касатоновым как можно скорее.

— Распорядись, чтобы кто-нибудь встретил меня в условленном месте, — потребовал Касатонов. — Я бы предпочел, чтобы у этого человека были превосходные местные связи. Такое возможно?

Улыбка облегчения скользнула по лицу Кати.

— В принципе — да, — ответила она. — Я знаю такого человека.

— Вот и хорошо. Значит, я буду рассчитывать на тебя.

— А я — на тебя, милый, — промурлыкала Катя.

— Что? Не слышу. Какие-то помехи на линии.

— Ничего особенного.

— Хорошо, а то я подумал, что ты становишься сентиментальной. — Касатонов хрипло рассмеялся. — Ты скучаешь по мне, детка?

— Ужасно, — отозвалась Катя.

— Глупая девочка, что же мне с тобой делать?

Катя закрыла глаза.

— Я могу подсказать сколько угодно ответов, любимый, — пробормотала она. Касатонов грубо прервал ее:

— Сколько раз я говорил: не смей привязываться ко мне! В конце концов мое очередное приключение кончится провалом.

— Нет!

— Да. Мы оба знаем: это не исключено. И что же тогда будет с тобой, глупая?

— Не знаю, — прошептала Катя.

Эхо отчаяния в голосе Кати изумило бы любого из гостей «Гармонии». В ее броне имелась всего одна трещинка, имя которой — Илья Касатонов.

— Я же предупреждал тебя, — мрачно и решительно продолжал Касатонов. — Мы используем друг друга ради взаимной выгоды. Но о любви не может быть и речи. Это сказка для жалких простаков.

Некоторое время Катя молчала. В трубке слышался гул дальней линии.

Наконец Касатонов нарушил тишину.

— Мне пора, — произнес он. Катя с трудом сглотнула, но когда заговорила, в ее голосе зазвучала привычная невозмутимость.

— Когда ты будешь в условленном месте? — спросила она.

— Через четыре дня.

— Жди человека, посланного канадцем по имени Тони.

— Тони? Понял.

В трубке раздался щелчок. Разговор закончился.

Долгое время Катя стояла неподвижно, глядя на безмолвную трубку в руке. Затем, повесив ее с глубоким вздохом, она взяла себя в руки.

Она не задумывалась над собственным влечением к Касатонову. Она просто смирилась с ним и старалась избежать досадных последствий.

Катя давно уже смирилась с необходимостью скрывать свои истинные чувства, и особенно всепоглощающий страх за любимого, которому грозила опасность. Любые сильные чувства могли бы обратить против нее гостей «Гармонии».