Тень луны

Бегуньи уже приближались к финишу, толпа зрителей орала, выкрикивала имена, ее в том числе, но ей было не до того, чтобы задуматься, кто это подбадривал ее. К собственному удивлению, она была уже второй и догоняла бегущую впереди.

Крики толпы достигли своего крещендо, когда она преодолевала последние ярды. Вдруг она осознала, кто-то кричит, напоминая ей, что нужно в третий раз подбросить блин. Пот мешал ей глядеть, блин взлетел выше, чем следовало, и ей пришлось остановиться, чтобы поймать его на сковородку. На этом она потеряла несколько секунд и прибежала к финишу второй.

— Это было замечательно, ваша светлость! — воскликнула одна из женщин и фамильярно похлопала Джулианну по спине.

— Я всегда говорила, что в жилах Кингсбладов течет хорошая девонширская кровь, — сказала другая. — Вы сегодня хорошо потрудились, ваша светлость!

Вокруг Джулианны собралась толпа, все сердечно поздравляли ее, как будто она победила в состязании.

Слишком взволнованная, чтобы что-то говорить, Джулианна молча принимала поздравления. Только когда заметила ухмыляющееся лицо Роба Уиила, Джулианна вспомнила о его вызове.

— Ну что, мистер Уиил, — сказала она, с трудом переводя дыхание, — как видите... мы, Кингсблады... готовы принять любой вызов. — Не дав ему возможности ответить ей, она обернулась к молодой женщине, которая одолжила ей сковородку, и сказала: — Как вы считаете, я заработала горячую порцию блинов?

Молодая женщина жестом показала на раскинутую неподалеку палатку.

— Сколько захотите, миледи.

Женщина улыбалась и кивала головой, но ее взгляд был устремлен мимо Джулианны к молодому человеку, стоявшему рядом с ней.

— Это ваш муж? — поспешно спросила Джулианна.

— Да, миледи. — Она вытащила из-за своей спины маленькую девочку, державшуюся за ее юбку. — А это моя Бесси.

Джулианна улыбнулась девочке:

— Держу пари, Бесси, что ты любишь блины, правда?

Девочка очень серьезно кивнула головой, а потом у нее вырвалось:

— С медом!

Джулианна рассмеялась:

— Я как раз купила горшочек меда. Что, если мы откроем его и съедим?

Бесси снова кивнула. Джулианна взяла ее за руку, и они пошли вместе с родителями ребенка в палатку, где пекли блины.

Остаток дня прошел в том, что все пили и ели, Джулианна встречалась с людьми, которые до этого стеснялись близко подойти к ней. И хотя она не смогла запомнить имена всех младенцев, родившихся в округе за последние двенадцать месяцев, зато все узнала про ревматизм миссис Уилкс и про ногу Элама Дэвиса, которую он потерял при ловле рыбы, и о многом другом. Жена Джеда Колемана принесла бутыль яблочного сидра.

В конце дня неожиданно поднялся ветер. Его порывы сопровождал дождь. Смеясь и подшучивая друг над другом, люди стали разъезжаться по домам.

Джулианна нашла Джоша у дверей таверны, шляпа его, как всегда, была низко надвинута на лоб.

— Пора ехать домой, — сказала она размягченным от яблочного сидра голосом.

— А вы выпили, ваша светлость, — заметил он. Его голос тоже звучал мягче, чем обычно.

— Так же как и ты.

Она сделала шаг к таверне, чтобы укрыться от дождя с ветром, а он вытянул руку, чтобы остановить ее:

— Вы не хотите остаться здесь на ночь?

— Нет, — хрипловато ответила она. — Я хочу домой. Сейчас же.

— Миды остались в деревне у друзей. — Его голос звучал тихо, ласково и неотразимо. — С моря надвигается дурная погода.

— Мы поедем домой!

— Вы промокнете насквозь, — пробормотал Джош, но пошел разыскивать повозку.

Обратная дорога оказалась долгой, трудной и холодной. Дул такой сильный ветер, что у Джулианны начали стучать зубы.

— Вам холодно? — услышала она голос Джоша, который, как и раньше, стоял у нее за спиной.

— Да! — Голос ее прозвучал жалобно, но справиться с ним она не могла.

Мех на ее плаще набух от тумана и прилипал к коже. Весь мир вокруг стал серым и черным, и она пожалела, что уехала из деревни.

Она почувствовала, как Джош сунул ей в руки вожжи.

— Держите! — крикнул он.

Она взяла вожжи и услышала какое-то движение позади себя, что-то зашуршало на дне повозки.

— Это попона с пони, — объяснил он, усаживаясь рядом с ней.

Впервые проявляя к ней доброту, он прижал ее теснее к себе и натянул на них обоих попону.

— А вы упрямая женщина, ваша светлость.

— Я знаю, — отозвалась Джулианна, чувствуя, что слишком удручена ветром и дождем, чтобы вступать с ним в спор.

Она прижалась к его плечу, с благодарностью ощущая теплоту его тела, крепость обнимавшей руки, и слегка озадаченная такой интимностью с человеком, который ей не нравился и которому она не доверяла.

Он прижимал ее всю дорогу до дома, и объятие его было сильным, надежным. К тому времени, когда впереди замаячил темный силуэт Блад Холла, ей уже было все равно, кто ее обнимает и почему: ребра ныли от дневного состязания, а мышцы побаливали.

Когда Джош остановил повозку у дверей Блад Холла, Джулианна каюте-то мгновение сопротивлялась, не желая оторваться от него. Его объятие было нежным и теплым. Даже запах его тела казался успокаивающим и почему-то знакомым. Это был запах настоящего мужчины, и она неожиданно ощутила свою женскую незащищенность: все ее тело желало одного — чувствовать его тепло, ощущать так близко мужское тело.

— Вас, наверное, лучше отнести наверх?

Ее поразил звук его голоса: глубокий, сочный и удивительно бодрый.

— Отнести? — отозвалась она, поднимая голову. Вокруг них была темнота. Его лицо казалось только тенью. Что-то в ней шевельнулось, проснулось. Она почувствовала, как его рука коснулась ее шляпы, потом холодные пальцы дотронулись до ее лица. В следующий момент она подумала, что сейчас он поцелует ее. И сама не зная почему, она подняла голову. Он наклонился над ней:

— В доме никого нет, кто поухаживал бы за вами. Может быть, мне подняться с вами?

Слова, которые он произнес, были только вежливы, голос спокоен. Она никогда в жизни не ощущала ничего подобного — этот мужчина затронул в ней какие-то скрытые струны. Но в этот момент она увидела в окне второго этажа короткую и такую яркую вспышку света, что свеча не могла быть ее источником.