Тень луны

Джулианна какое-то время смотрела на их удаляющиеся спины, потом повернулась, чтобы снова взглянуть на пару, которая все еще вальсировала. Взглянуть по-новому. Леди Филидия была так прекрасна, что могла заполучить любого мужчину, какого захотела бы. Почему же она позволила своему отцу запугивать герцога, если только обстоятельства не сложились так, как она только что слышала, — новобрачная беременна?! От него!

Она не могла своими близорукими глазами четко разглядеть новобрачных, но видела, как красиво они кружатся в танце. Наклон их голов, когда они смотрели друг на друга, говорил об интимности, которую раньше она не замечала. Она вдруг осознала всю ужасную правду. Они вовсе не были жертвами разгневанного отца, они торжествовали, сумев перехитрить его, уже однажды отказавшего герцогу. Громом прозвучали в ее ушах слова того джентльмена, что леди Филидия носит под сердцем ребенка герцога!

В глубине ее сознания всегда жило подозрение, что внимание герцога к ней было слишком удивительным, чтобы быть искренним. Почему он выбрал ее, когда вокруг столько красивых и более молодых девушек? Теперь она знала ответ на этот вопрос. Потому что ему нужно было хорошее приданое для поместья Монтрозов. Он вел большую игру — и выиграл. Если бы она вела себя менее осторожно, то могла бы оказаться на месте леди Филидии — но без герцога в качестве мужа.

Джулианна чувствовала, как ее охватил жар, потом ей стало холодно, потом опять бросило в жар. Каждый нерв ее тела стонал. Она была в отчаянии, голова закружилась от горя и стыда... и от гнева, такого острого, что она задрожала и шагнула вперед, чтобы взять еще один бокал шампанского.

Никогда в своей жизни она не поступала опрометчиво. И тем не менее, сделав еще один глоток мужества в виде шампанского, она ощутила в себе опасную склонность к безрассудству.

Подняв глаза от бокала, она сфокусировала свой взгляд на счастливой паре, которая все еще кружилась в вальсе. Как уверены они в себе и в своем положении в обществе! Не важно, как они добились того, чтобы жениться, но теперь стали респектабельны.

Чувствуя себя оскорбленной, обманутой, подстегиваемой куражом от шампанского, Джулианна прошла в центр зала и остановилась на пути вальсирующих молодоженов.

Джулианна улыбнулась, когда они натолкнулись на нее, услышала их испуганные вздохи и скорее почувствовала, чем увидела, множество устремленных на нее с любопытством глаз. "Придется вам остановиться", — подумала она. Джулианна смотрела только на вероломного герцога и его коварную молодую жену.

Словно предчувствуя, что произойдет, лорд Дашмор вытянул руку и предостерегающим голосом произнес:

— Джулианна!

Нежный взгляд леди Филидии вдруг стал жестким, а рот сжался, когда она услышала, что муж назвал Джулианну по имени.

Она улыбалась, хотя в сердце своем не испытывала никакого желания улыбаться. Джулианна подняла свой почти пустой бокал.

— Я хочу поднять тост! — сказала она громко. — За герцога и герцогиню Монтроз! За респектабельную женитьбу! И за все то счастье, которое можно купить за сорок тысяч фунтов стерлингов в год!

Не обращая внимания на всеобщий ропот возмущения, она сконцентрировала свой взгляд на потрясенном лице герцога и прошептала:

— Вы были моим последним желанием.

Она сказала эти слова, потому что в ней не осталось ни гордости, ни надежды на будущее.

Джулианна повернулась и вышла из танцевального зала, не обращая внимания на шепот, сопровождавший ее.

Позади себя девушка слышала возмущенные голоса и поняла, что ее никогда уже не пригласят ни на одно светское сборище в Лондоне. Как ни странно, ей было все равно. Шампанское горячей волной пробегало по ее венам, и она чувствовала себя сильной и решительной. Завтра, когда она и весь окружающий мир будут трезвыми, Джулианна, без сомнения, пожалеет об этих последних минутах. Но не сейчас. А может быть, и завтра раскаяние не посетит ее.

2

Сидя в главном салоне особняка своего дедушки, выстроенного в стиле регентства, в Кенсингтоне, Джулианна протянула чашку чая своей кузине и улыбнулась, словно в ее вопросе не было ничего необычного:

— Какие новости. Летти?

Летти испытующе посмотрела на Джулианну, принимая чашку. Со свадьбы герцога прошла неделя, но шок от поведения Джулианны в обществе не прошел. Сплетни бушевали в избранных салонах, в джентльменских клубах и в игорных домах. Скандал не утихал. Летти и Альфред пришли к убеждению, что Джулианна должна осознать результаты своего поведения и посмотреть в глаза неотвратимым фактам. Однако сейчас, сидя напротив Джулианны, Летти не знала, с чего начать.

— О тебе, Джилли, распускают самые грязные сплетни, какие я когда-либо слышала! Говорят, что ты оказалась обманутой, что ты впала в истерику, потому что...

— Почему?

Губы Летти опасно задрожали.

— Потому что ты неправильно поняла доброту Дашмора во время прошлых рождественских праздников. Они считают лорда жертвой его добрых намерений и бескорыстия.

— Бескорыстия? — Джулианна проглотила соблазн рассказать кузине, как далеко протянулось его бескорыстие, что он готов был жениться на ком угодно, даже на прокисшей старой деве, только чтобы спасти свое имение. — Потому что я некрасивая старая дева средних лет, я проклята с самого начала!

— Джилли! Какие слова ты употребляешь!

Джулианна слегка улыбнулась тому, насколько шокирована ее кузина.

— Я эту грязную привычку переняла у дедушки. Конечно, он не одобрит, если узнает, так что не говори ему.

Джулианна нетерпеливо вытащила из кармана очки и водрузила их себе на нос.

— Надо соблюдать приличия. Мама придает такое большое значение приличиям. Интересно, что она скажет, когда узнает, что я проделала? — Джулианна улыбнулась натянутой улыбкой. — Спасибо небесам, они с папой сейчас в Бомбее. Новости туда доходят через месяц. К тому времени анекдот будет уже с бородой.

Если бы Летти услышала от кого-нибудь другого такое циничное высказывание, она была бы ошеломлена, но она знала, что безразличие Джулианны к мнению ее родителей вызвано ее не совсем обычным воспитанием. Ей не было еще двух лет, когда маркиз и маркиза забрали ее в Блад Холл, чтобы освободить ее мать, жену их сына, от забот о маленьком ребенке, поскольку у нее была тяжелая беременность, принесшая в результате двух близнецов. Такая договоренность действовала в течение почти четырех лет. С тех пор Джулианна ощущала себя ближе к своим бабушке и дедушке, нежели к родителям и пяти младшим братьям и сестрам. Когда восемь лет назад ее отец получил дипломатический пост в Бомбее, Джулианна попросила разрешить остаться в Лондоне с маркизом и маркизой. Единственная причина, почему она сейчас не была с ними в Италии, заключалась в том, что дедушка и бабушка настояли, чтобы она оставалась в Лондоне во время светского сезона, надеясь, что она, может быть, найдет себе партию.

Летти вздохнула. Она и Альфред обещали маркизе помочь найти подходящего мужа их кузине — и вот ужасный результат.

Джулианна обернулась к Летти, слегка нахмурившись:

— На чем мы остановились? Ах да, на моем непростительном поведении. Виновато шампанское, я выпила три или четыре бокала. Никогда не делай этого. Мне ужасно ударило в голову. В конце концов, говорят, что я вела себя вполне интеллигентно, хотя это и проявилось в отношении того, кого я избрала и полюбила.

Летти задержала дыхание — в первый раз Джулианна сказала подобные слова. Если ее не прерывать, она может признаться еще в чем-нибудь.