Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942-1943

Выйдя к Волге севернее города, они пересекли ее с запада на восток, а затем, ориентируясь по руслу реки, зашли на цель. Основной удар вновь пришелся по нефтеперегонному заводу имени Кирова и поселку Князевка, расположенному рядом, на берегу Волги. В результате попаданий фугасных и тяжелых зажигательных бомб возникли крупные очаги пожаров. В общей сложности сгорели 37 000 тонн нефтепродуктов. В поселке Князевка также возник большой пожар, охвативший сразу несколько улиц. В результате были уничтожены сто жилых домов, погибли пятнадцать человек [161] .

161

Ченакал Д.Д. Указ. соч. С. 136.

Во время бомбардировки огнем зенитной артиллерии был подбит Не-111Н-16 W.Nr. 110071 G1+AR унтер-офицера Герхарда Крюгера из 7-й эскадрильи KG55 «Грайф». Экипаж передал по рации, что продолжает полет на одном двигателе, однако самолет так и не вернулся на свой аэродром. Следует заметить, что расстояние от Саратова до линии фронта составляло около 670 километров, и дотянуть до нее на одном моторе было довольно сложно.

Как потом оказалось, пролетев около 200 километров, Крюгер совершил вынужденную посадку юго-западнее Саратова. Через четыре дня экипаж, в который помимо Крюгера входили штурман фельдфебель Карл Шухольц, бортрадист унтер-офицер Херман Оплингер, бортмеханик унтер-офицер Альфред Эккерт и бортстрелок унтер-офицер Готтхард Хойер, был пойман и взят в плен.

Похожим образом складывалась судьба другого бомбардировщика – Не-111Н16 W.Nr. 150273 6N+IL обер-лейтенанта Герхарда Пуклитша (штурман гауптман Хельмут Фрицше, бортстрелок унтер-офицер Штрайхер, бортрадист обер-фельдфебель Шварц) из I./KG100.

«После налетов на автомобильный завод «Молотов» в Горьком, проведенных из Сещинской (центральный отрезок фронта) ночью между 3 и 6 июня 1943 года, наша L/KG100 7 июня перебазировалась обратно в Сталино, – вспоминал впоследствии Пуклитш. – Оттуда мы должны были производить ночные налеты на индустриальные объекты Саратова, особенно на крекинг и шарикоподшипниковый завод.

Целью на 13.06.1943 года был определен крекинг. А уже находясь над крекингом, согласно приказу, особое внимание необходимо было уделить его электростанции. Это был второй налет на данную цель, и мы, как и в прошлую ночь, были готовы к сильной противовоздушной обороне и многочисленным прожекторам.

После нормального старта, произведенного в 19.46 в вечерних сумерках, полет проходил без особых происшествий. Когда совсем стемнело, мы на высоте 3200 метров пересекли фронт в районе Шахт и продолжили полет в свете луны и при хорошей видимости. Внизу была лишь небольшая облачность.

Ориентиром выхода на цель был предусмотрен большой железнодорожный мост через Волгу, находящийся юго-восточнее крекинга. С этой точки мы должны были атаковать цель, делая подлет к ней с противоположной стороны от луны. Крекинг расположен к югу от Саратова на краю аэродрома, к которому также примыкает и шарикоподшипниковый завод. Эти объекты из-за своей огромной значимости для военной промышленности соответственно были и защищены средствами ПВО. И уже с приближением к району цели был открыт ураганный огонь зенитной артиллерии и включены прожекторы.

Пройдя над мостом, мы повернули влево для захода на цель. Теперь ПВО сконцентрировалась на подлетающих к цели машинах. В это время над объектом повисли и осветительные ракеты, так что стало светло как днем. Заходим на цель. Бомбовые люки открыты. Из-за небольшой протяженности указанной цели – электростанции крекинга мы сбрасываем с коротким интервалом восемь бомб, которые точно ложатся в цель. Мы повторяем эту операцию три раза, заходя на цель с одного и того же направления. Бортстрелок может хорошо наблюдать за разрывами, что многократно фиксирует на фотокамеру.

Во время последнего захода цель уже находилась в плотном дыму пожарищ, что сильно осложняло видимость. Зенитки, как до этого, так и сейчас, ведут огонь из всех стволов, и помимо разрывов крупнокалиберных снарядов мы видим и следы трасс от снарядов мелких и средних калибров. Повсюду шарят прожекторы, один из которых несколько раз проскользнул рядом с нашей машиной. И вдруг один захватил нас и стал удерживать. Тут же к нему присоединились еще три, четыре, а потом и целая дюжина прожекторов, так что теперь нас по курсу вел целый пучок яркого света. В кабину проник настолько яркий свет, что мы, чтобы довести этот заход на цель до конца, натягиваем солнцезащитные очки, называемые летчиками «лягушачьими глазами». Однако теперь батареи открыли огонь по нашему освещенному самолету. Нас болтает от взрывных волн, исходящих от детонирующих снарядов. И тут два мощных толчка – в нас попали. Левый мотор теряет мощность и начинает гореть.

За нами потянулся длинный шлейф дыма. Теперь необходимо срочно заглушить поврежденный двигатель. Для этого я выключаю зажигание, включаю систему пожаротушения и устанавливаю пропеллер мотора на режим планирования. Но этого сделать не удастся, так как явно задет и механизм изменения шага лопастей винта. Машину сильно тянет влево, и я пытаюсь ее сбалансировать.

Между тем горение прекратилось. И в этот момент раздался крик бортстрелка: «Сзади истребитель!» Одновременно мы видим, как мимо нас вперед проносятся трассы его очередей. Тут же в ответ атакующему застучал пулемет бортрадиста и «спарка» бортстрелка. Только благодаря неимоверным усилиям удалось оторваться от несколько раз атаковавшего нас ночного истребителя и снова направить машину на нужный курс. Вероятно, это произошло из-за того, что задние стрелки, может быть, попали во вражеский истребитель, так как он в какой-то момент вдруг резко отвернул и оставил нас в покое» [162] .

162

Фрицше К. Воздушный стрелок. Сквозь зенитный огонь. М.: Яуза-Пресс, 2009. С. 69.

Летчики 144-й иад ПВО в ту ночь доложили о семи воздушных боях и двух сбитых самолетах. Старший лейтенант А. Гончаренко по прибытии на аэродром сообщил, что в районе деревни Квасниковка он перехватил один «Хейнкель» и сбил его пушечно-пулеметным огнем. Вероятно, именно он и атаковал бомбардировщик Пуклитша.

С трудом выйдя из зоны зенитного огня, «Хейнкель» на высоте 2000 метров взял курс на восток. По сути, экипаж оказался точно в таком же положении, как и вышеупомянутый Не-111 G1+AR унтер-офицера Крюгера из 7-й эскадрильи KG55. Пуклитш добавил мощности правому мотору, однако машина все равно трудно управлялась и не хотела держать высоту. Как было предусмотрено в таких случаях, летчики начали выбрасывать за борт все «ненужное», в том числе бронелисты, пулеметы и боеприпасы. Однако бомбардировщик все равно постепенно терял скорость и высоту. В результате после полутора часов неимоверно сложного полета «Хейнкель» даже не достиг Дона, а до линии фронта все еще оставалось порядка 500 километров. Положение было отчаянным, и бортрадист стал постоянно передавать на аэродром сигнал SOS, а также курс, высоту и скорость полета.

В конце концов было принято решение идти на вынужденную посадку на советской территории. «Газ сброшен, система пожаротушения включена, закрылки выдвинуты, и включены посадочные фары, – вспоминал Пуклитш. – Земля быстро приближается – это пашня. Удар, самолет проскользил на брюхе и наконец остановился. Внутри кабины поднялось облако пыли. Остекление носа самолета разбилось, а нижний отсек стрелка оторвался. По счастливой случайности никто не пострадал. Воцарилась жуткая тишина. В этот момент загорелся правый мотор. Вероятно, во время удара о землю горючее или масло попало на раскаленные патрубки выхлопной системы, что вызвало воспламенение. Мы срочно покинули машину и начали закидывать огонь землей. Это дало положительный результат – огонь потушили. Не шевелясь, вслушиваемся в темноту. Вроде бы тихо. Мы снова устремляемся в кабину, уничтожаем приборы, радиопередающие устройства и карты целей и спасаем фляжки, сумку с провизией, огнестрельное оружие, сигнальный пистолет и боеприпасы к нему. Нам удается найти патроны с зелеными и белыми ракетами, а также несколько патронов ЕS6, отстрел которыми был знаком идентификации на сегодняшний день. Патроны с красными ракетами занесло кучей образовавшегося мусора, так что мы их найти не смогли.

Между тем бортрадист в последний раз пытается связаться с нашей станцией в Сталино, но аппарат молчит. Теперь мы уничтожаем и его. Уничтожить весь самолет методом подрыва или поджога мы не решаемся, так как это могло бы указать путь к месту его нахождения. Мы осознаем, что наш полет на такой довольно низкой высоте не остался незамеченным и что нас уже начали искать» [163] .

Пуклитш принял единственно верное решение – немедленно покинуть место посадки и уходить. Экипажу Не-111 6N+IL в общем-то уже дважды повезло. Во-первых, они, несмотря на повреждения, сумели уйти из района цели, во-вторых, приземлились в безлюдной местности. По всей видимости, где-то в равнинной местности в междуречье Хопра и Медведицы к северу от Серафимовичей. К тому же пока еще было темно, что давало большие шансы на исчезновение. Уйдя довольно далеко от самолета через бурьян и высокую траву, летчики спрятались под кустом.

163

Фрицше К. Указ. соч. С. 70—71.