Тень нестабильности

— Мощнейшую взрывчатку с малым радиусом взрыва, разработанную специально для имперских спецподразделений, позвольте заметить! — вклинился Слайн, не то стремясь подчеркнуть уникальность Найриса как поставщика, не то и впрямь оскорбившись пренебрежением, которое рутанец демонстрировал к столь ценному товару.

— Пусть так, — раздраженно бросил повстанец, на сей раз даже не пытаясь скрыть отвращения. — Плата все равно уже оговорена.

— Груз на борту скиммера, как и обычно, — вступила в разговор Лика, стремясь очаровательной улыбкой отвлечь внимание от взгляда — цепкого, оценивающего и, что греха таить, несколько затравленного. Ощущение смутной опасности по-прежнему не покидало ее. — Вам остается выполнить свою часть сделки.

— Разумеется, — произнес он, выразительно взглянув на одного из своих товарищей. Тот понятливо кивнул и направился к нагромождению ящиков в дальнем углу палатки. К столу повстанец вернулся уже с металлическим кейсом — запертым на кодовый замок, как и всегда.

— Вам придется остаться здесь, пока мои люди выгружают товар и проверяют его… сохранность, — мужчина выделил голосом последнее слово и недобро прищурился. На Слайна почему-то напал приступ кашля.

«Привык бояться, что словят на воровстве», — с усмешкой подумала Лика, чуть расслабляясь. Процедура была вполне стандартной, а за вороватым напарником девушка проследила. Никаких проблем быть не должно… наверное.

Но наемнице все равно не терпелось покончить с этой сделкой — и сейчас причина заключалась не только и не столько в близости имперской базы. Лике категорически не нравился тип напротив: отвращение, которое он испытывал что к ней, что к Слайну, опасно сочеталось с агрессией. Повстанцу не просто не нравилось общество контрабандиста и наемницы — его не устраивал сам факт их существования… это не было одержимостью маньяка — Лике скорее вспоминалось отношение к ней некоторых представителей полиции.

«Скорее бы убраться отсюда», — билось в голове у девушки, в то время как с лица не сходила вежливая улыбка.

«Неужели у Айсард лицемерия набралась? Что ж, тоже полезное качество…»

* * *

Чуть больше получаса спустя они летели к резиденции Найриса.

Лика коротала дорогу в тяжелой борьбе со сном. Обессилено привалившись к стене, она тихо радовалась, что этот неимоверно длинный день наконец-то закончился: график наемницы, разрывавшейся между поручениями босса и Айсард, сегодня оказался загружен даже плотнее обычного.

— Крупная у них, наверное, операция намечается. Важная, — подал голос Слайн, вырывая ее из полудремы.

— Угу, — буркнула девушка безразлично.

«Крупная и с треском провалившаяся», — добавила она про себя.

— «Угу»… мне вот совсем другие выражения на язык просятся, — мрачно объявил контрабандист. — Представляешь, как импы после этого взбесятся?

— Ага, — не более содержательно, чем в первый раз, ответила наемница. Слайн был, безусловно, прав: проблемы на головы всех причастных к восстанию теперь будут валиться, как из рога изобилия. Но на сегодня девушка уже устала сокрушаться по этому поводу.

— Хуже всего, что наши друзья, скорее всего, победят…

— Слайн, тебе бы на площадях о конце света вещать! С чего ты взял?

Мужчина невесть с чего рассмеялся:

— А ты что, не знаешь, с кем мы сейчас разговаривали?

Лика отрицательно помотала головой, не особенно интересуясь ответом, но понимая, что от напарника ей все равно не отделаться.

— Этот тип, дорогуша, ни кто иной, как Сельвин Вельн. Рутанский принц без короны, фактический лидер восстания… превосходный командир и ходячая машина для убийств. Вильбурн как-то сражался под его командованием, а потом долго восхищался этим сукиным сыном. Это дорогого стоит, знаешь ли.

— Дорогого, говоришь? — задумчиво протянула Лика, мигом приободрившись.

— Ну, ты же знаешь Вильбурна: чтобы он кого-то назвал иначе, чем салагой… чего ты улыбаешься?

— Не бери в голову.

«Айсард наверняка уже слила мою информацию имперцам, а значит, повстанцев на этой базе ждет радушный и хорошо подготовленный прием. Это что же выходит: с моей помощью импы не только отобьют атаку, но и уничтожат или возьмут в плен чертовски важную персону? Как замечательно… пожалуй, можно попросить у моей милейшей покровительницы премию. Может быть, даже что-то путное из этого выйдет…»

* * *

Ночь выдалась лунной, и дорога, ведущая к блокпосту, хорошо просматривалась даже без специального оборудования. А если учесть, что шлемы штурмовиков в обязательном порядке оснащались приборами ночного видения, повстанцы могли с тем же успехом планировать атаку и днем.

Впрочем, просчетом со стороны противника сержант Ольвер Кеннет это не считал: да, атакующих будет видно, как на ладони… но только когда те выйдут из леса, окружавшего территорию базы со всех сторон. А до тех пор хорошее освещение играет террористам на руку.

Спроси кто сержанта, как он оценивает готовность базы к атаке, и ответ вышел бы… не самым приятным.

«Зеленка не вырублена: подкрадывайся — не хочу, — угрюмо размышлял Кеннет, облизывая пересохшие губы и крепче сжимая в руках винтовку, — дроидов-разведчиков — две штуки на всю базу, и то один на ремонте… турели на металлолом годятся, а личного состава — сорок пять человек, с подкреплениями вместе…» — дальше в своих мыслях штурмовик перешел на ломаный хаттский, периодически разбавляя его фразой-другой на Всеобщем.

За его спиной негромко переговаривались солдаты:

— Похоже, повстанцы решили, что нахрен им наша база не сдалась. А мы тут, понимаешь, в состоянии полной боевой готовности…

— Вот иди и скажи это коменданту. А еще лучше — сибовцам, это ведь они нам напророчили.

— Вот ты правильно сказал — напророчили… как гадалки с базара: то враги нам как снег на голову валятся, то наоборот — нападение пообещали, поставили всех на уши, а потом — отбой тревоги…

Даже искаженные вокодерами, голоса звучали нервно, с наигранной беззаботностью: всерьез на ложную тревогу никто не рассчитывал. Напротив, с каждым часом угроза атаки становилась все более осязаемой, близкой… и подобная болтовня только сильнее нагнетала обстановку.

— Отставить разговоры! — рявкнул Кеннет, резко оборачиваясь к болтунам. — Следить за периметром, если не хотите полететь домой на труповозке!

В недовольные шепотки, последовавшие за этим, он вслушиваться не стал. Пусть себе солдаты бормочут, что хотят — главное, чтоб были настороже.

На какую-то долю секунды сержанту показалось, что за деревьями мелькнуло размытое движение. Но еще миг — и наваждение пропало. Только ветер, казалось, стал завывать чуть громче… и еще громче… и ниже…