Тень Орла

Они сидели на пороге какой-то заколоченной лавки. Эвридика шумно дышала, вывалив громадный мокрый язык. Ритул потрепал ее по загривку и перевел взгляд на Тень. Советник был бледен синюшной бледностью и, похоже, еле стоял на ногах.

– Дай, взгляну, – потребовал Ритул.

Тот не сопротивлялся. Обнажив плечо, и тем самым открывая солнцу беззащитное тело господина, наемник внимательно осмотрел рану. Потом оторвал от своей рубахи две полосы ткани: одну свернул в несколько рядов и сильно прижал к ране. Другой туго перевязал плечо.

– Дырка у тебя в плохом месте, – просто сказал он, – легкое не задето, но если не остановим кровь в ближайшее время – грузи корабль.

– Я ничего не понимаю, – сказал вдруг Тень. Голос его был тих, и в нем явственно слышалось потрясение. – Я должен был погибнуть, как только первый луч солнца коснется меня. Но я жив! Как это могло получиться? Неужели Они проявили милосердие?

– Надо пробираться во дворец, – решил Ритул, – иначе Их милосердие тебе не пригодится. Кстати, давно хотел спросить, а кто Они, собственно, такие?

Тень молчал, и Ритул внимательно пригляделся к хозяину. Вопреки опасениям, выглядел он неплохо. Даже бледность его уступила место легкому румянцу. Странному такому румянцу…

– Пить хочется, – сообщил Тень.

* * *

Несмотря на неудачу первого штурма, Сандак не спешил ввести в бой главные силы, отборных воинов в железных доспехах, ядро своего войска, приберегая их для встречи с «настоящим противником». Кем был этот противник, Сандак, конечно, знал. Но умалчивал. Скфарны не просто так оказались у стен Акры. Они шли на восток…

Второй раз военачальник Сатеник решил штурмовать Акру силами приставших к войску беглых рабов, самих жителей полиса, бежавших «из-под Тени», и тех безудержно храбрых, лихих воинов, что выкладывались в едином порыве, а после, если довелось выжить, сами не могли надивиться на свои свершения.

Получили свое место в предстоящем сражении и Йонард-Берг, Танкар и Эрон-певец.

Скфарны умели не только сражаться, в тяжелой работе им, пожалуй, не было равных, если только работа эта хоть как-то касалась любимого дела кочевников – войны. Огромный земляной вал был почти уже закончен. Лучники занимали места. Устанавливали уже пристреленные камнеметы, встав в «цепочку», быстро подавали друг другу заранее подобранные камни нужной величины и веса. Всадники, оставив коней, готовились к штурму. Башни высоко возвышались над землей, отбрасывая длинные тени. От этих древних приспособлений веяло легендами о блистательных походах Александра и царя Дария. Строить их и использовать в бою, для осады городов, скфарны научились как раз у этих двоих, которые неоднократно били их, и почти совсем было разбили, рассеяли по степи, стерли с лица земли… Но древние боги заступились за своих детей. Завоеватели упокоились в земле, а скфарны крепко усвоили их жестокие уроки.

От башен пахло свежеструганным деревом и горячей смолой. Воины без спешки и суеты занимали свои места, подчиняясь приказам десятников.

Починенный и укрепленный таран готовили к штурму.

Прозвучал удар гонга. И в то же мгновение с земляного вала посыпались стрелы и камни. Скфарны кидали их не жалея, потому что о том был специальный приказ Сандака. Многие стрелы летели к городу, неся на своем хвостовом оперении огонь, эти были очень опасны! Потому что в некоторые баллисты вместо обычных камней Борнак велел зарядить горшки с земляным маслом. Разбиваясь за стенами, они пачкали черной вязкой жидкостью стены, крыши, мостовые, а летящие вслед за ними огненные стрелы заставляли черные лужи вспыхнуть.

К счастью, Акра была на две трети каменной, и большого вреда эти пожары городу причинить не могли, но страху навели изрядно!

По плохо струганным опорам, цепляясь за поперечные брусья, Йонард вместе с остальными лез вверх. Неожиданно земля под ногами качнулась, скфарнов чуть не снесло вниз, но, боги милостивы, удержались. И рванули наверх с удвоенными силами, сообразив, что башня двинулась к стене.

На узкой и шаткой площадке Берг оказался в числе первых. Штурмовой мостик, как большой шершавый язык, лизнул каменную стену. Йонард примерился и, стараясь не думать о высоте, в два прыжка одолел расстояние между башней и стеной. Оказавшись на твердом, он почувствовал себя настолько уверенно, что подскочившего к нему наемника встретил почти как родного – счастливой улыбкой. И прямым северным мечом. Это и сгубило парня. Улыбку он увидел и удивился, а вот выпад остро отточенной стальной полосы проглядел.

Следом за Бергом на стены прыгали все новые и новые воины, завязалась крепкая драка. Танкар отбросил шлем – подарок Сандака – и дрался так, где копьем, а больше привычным своим оружием, тяжелой гирькой на цепочке, и эта «игрушка» при всей своей легкости валила защитников города не хуже камнеметов Борнака.

Йонард заметил, что жители Акры, которых судьба и собственная добрая воля занесла в лагерь кочевников, почти все шли в бой без доспехов. Оказалось – правильно. Завидев на стенах своих, многие защитники из горожан бросали оружие и кидались обниматься, а кто и разворачивал свой меч против недавних союзников. Жизнь «под Тенью», при «новом порядке», опротивела свободолюбивым горожанам хуже несоленой похлебки.

Внезапно послышался треск, а за ним страшный грохот и крики: повалились ворота. Скфарны ворвались в город…

Он показался им пустым. Еще мгновения назад кишащий людьми, ощетинившийся мечами и копьями, огрызавшийся стрелами и камнями из баллист, город вдруг словно оцепенел. У ворот еще продолжалась свара, Отар со своими воинами держал северную башню, Даг закрепился в восточной, но передовой отряд скфарнов, растекшийся по улицам, улочкам и переулкам в предвкушении грабежа, уже начал недоуменно оглядываться.

Богатейший, по их представлениям, город не оправдывал ожиданий. Дома по большей части стояли заколоченные, лавки были закрыты. На пробу сбив засов с одной брошенной таверны, трое мальчишек-скфарнов обнаружили лишь низкие скамьи, тяжелые столы и необожженную глиняную посуду, которой цена – медная монета за десяток. Ценностей не было. Не было и хозяев, даже допросить некого. Выскочив из таверны, мальчишки бросились было вперед по улице, рассудив, что жители домов, близких к стенам, конечно, попрятались и попрятали свое добро, ну что с них, нищих, взять? Там, наверху, дома побогаче, и барахла побольше, и прятать, небось, подольше. Так что если они поспешат, так вполне успеют за этот поход взять богатые подарки своим невестам. Часть войска кочевников рассудила так же, и молодые скфарны неожиданно обнаружили себя в роли предводителей большой ватаги.

Отойти далеко от стен они не успели. За ближайшим поворотом пахнуло близким морем, взгляду открылся кусочек порта, где на спокойной воде бухты уже догорали корабли наемников. И тут ноги их словно приросли к мостовой. Задние налетали на передних, спотыкались, спрашивали, кое-кто даже помянул темных богов. Но передние ряды не двигались с места, словно путь им преградил сам Черный аххор… Постепенно крики и толкотня стихли.

Посреди улицы стоял старик. Самый обычный старик с длинной сучковатой палкой, одетый в нищенские лохмотья. Волосы его были совершенно седыми, лицо – морщинистым, как кора дерева, и силы в нем было, верно, не больше, чем в морском ветре, умирающем в этих узких улочках.

– Уйди, – крикнул юноша-скфарн, один из тех, кто выскочил вперед. Он был, в общем, не злым парнем, и стариков чтил. – Уйди, отец. Я не хочу тебя убивать!

– Он же не понимает по-нашему, – шепнул ему товарищ, которому тоже было отчего-то не по себе, но он, отчаянный храбрец, скорее попытался бы оседлать Черного аххора, чем признался, что источник странной тяжести, сдавившей грудь, этот немощный старик.

Вняв совету друга, юноша попытался объясниться со стариком жестами. Но тот вдруг сделал шаг вперед, прямо на скфарнов. Потом еще один. Гордые победители едва не попятились, но сообразили, что старый человек хочет всего лишь подойти поближе, верно, он плохо слышит. Да и видит, должно быть, не очень. Он, может, и не знает, что город взят.