Тень против Якудза. Книга 2

Когда Нарита вышел из кабинета, я сразу же дал команду племянникам начинать скандал на первом этаже. Дальше все пошло как по маслу. Джордж сначала испугался, секретарша, оказавшаяся ещё и телохранительницей, попробовала сопротивляться, но была моментально нейтрализована мастером Шином. Резерфорд быстро пришел в себя, понял, что ему никто не угрожает, а когда узнал, что я сын дайме Ибури, договориться с ним получилось очень легко.

Кабинет я покидал полностью удовлетворенный разговором. Моя война с Кимурой будет профинансирована, первую половину денег Джордж обещал перечислить на следующий день. Вторую часть получим, как только проведем против якудзы парочку ярких акций.

Реквизиты счета в швейцарском банке, заблаговременно выданные мне хакершей, я передал ему в кабинете.

После сорока минут обсуждений всех деталей и нюансов, я отдельно оговорил право действовать на своё усмотрение, с тем условием, что ущерб от наших операций будет серьезный и направленный на главные цели войны: освобождение порта от бандитов и уничтожение организации семьи Кимура.

На прощание отдал Джорджу брелок охраны, с уже вставленными батарейками и порекомендовал уладить вопрос с секьюрити «Акумы». Например, заявить, что сотрудники СБ «Балтимор Групп» провели тест профессионализма японской охраны и захвата босса, с целью доказать боссу уязвимость перед нападением профессионалов. Резерфорд кивнул и пообещал разобраться с этим вопросом.

Расстались мы вполне довольные друг другом. Когда уселся в машину, пискнул смартфон. Окошко «Конфидента» мигало цифрой один. Окрыл приложение — сообщение от Йоко:

«Ты уже в машине?»

Быстро набрал и отправил ответ:

«Да. Только сел. Разговор наш слышала?»

«Конечно. Слушали вместе с Рюу-саном. Он просил передать, что доволен. Сегодня утром дзенин переговорил со своими людьми. Семья Яно ждет тебя в своем поместье под Токио. Хотят обсудить условия сотрудничества и внести предоплату. Адрес я уже скинула Вану. Смотаешься туда»?

Я хмыкнул, почему бы и нет? Снова забарабанил пальцами по виртуальным клавишам:

«Без проблем. Прямо сейчас?»

Ответ пришел через минуту:

«Решай сам. Но я бы не теряла времени. Тебе ещё интересная встреча предстоит. В Токио приехал Накамура. Поселился в отеле „Токио Спейс Тауэр“. Я даже номер его пробила через внутреннюю базу данных. Решает какие-то вопросы с поставками комплектующих для своей фирмы. Завтра после обеда уезжает. Рекомендую, заскочить к нему сегодня, после встречи с Яно. Тогда сможешь без спешки обсудить с ним все вопросы, а завтра утром улететь обратно, поскольку профессор Ода сейчас находится на международном научном консилиуме в Гамбурге».

«Хорошо, принял. Так и сделаю», — ответил я.

К поместью Яно мы приехали через час. Дом семьи оказался трехэтажным особняком у озера,огражденным металлическим забором. Встретила нас служанка — улыбчивая женщина лет пятидесяти. Разговаривать с родителями я пошел в одиночестве. Шина, Вана с племянниками усадили в беседке-пагоде на берегу озера и пообещали принести чаю с фруктами.

Меня провели в прихожую, попросили снять туфли и выдали пушистые тапочки. Затем служанка пригласила пройти в гостиную, и, оказавшись за моей спиной, бесшумно исчезла.

В комнате на огромном диване сидели, обнявшись двое.

Мужчина увидел меня, нежно отстранил от себя прильнувшую к нему женщину и встал. Следом за ним поднялась супруга.

Охаё, годзаимас, — произнес он.

— Охаё, — присоединилась к нему жена.

И оба склонились в глубоком почтительном поклоне.

— Охайё, — я поклонился в ответ, но не так низко, подчеркивая статус клана.

— Как к вам обращаться? — уточнил мужчина.

Я чуть помедлил с ответом, разглядывая парочку. Пятидесятилетний мужчина в белой рубашке и классических темно-серых брюках когда-то был привлекательным и статным. Правильные черты, открытый прямой взгляд. В этом человеке чувствовалась цельная прямая натура и сильная воля. Но горе наложило свой отпечаток. Лицо осунулось и постарело, морщины обозначились четче и глубже, под глазами пролегли черные круги.

Женщина в традиционной сиреневой юкате выглядела уставшей и сломленной. Она сохранила остатки былой красоты: изящную фигуру с тонкой талией и, несмотря на возраст за сорок, милое лицо с лучиками еле заметных морщинок. Но некогда гордо расправленные плечи бессильно поникли, а в угасших глазах светилось надолго поселившееся страдание.

— Называйте меня Тень, — ответил я. — Мое истинное имя вам знать ни к чему.

— Как скажете, Тень-сан, — поклонился мужчина. — Меня зовут Таро, а это моя супруга Нацуко-сан.

Стоящая чуть позади женщина согнулась, сложив ладони домиком.

— Очень приятно, — я вежливо улыбнулся. — У меня не очень много времени, поэтому давайте отставим условности и сразу перейдем к делу.

— Присаживайтесь, Тень-сан, — мужчина указал ладонью, на стоящий в стороне круглый стол. — Нацуко попросит Мэйко приготовить чай, и вернется. А мы можем пока начать разговор.

— Ладно, — я пожал плечами и опустился на стул.

Мужчина сел напротив. Женщина, неслышно ступая, удалилась в коридор. Через пару секунд до меня донеслись приглушенные голоса хозяйки и служанки.

— Слушаю, вас, Таро-сан, — я тактично напомнил хозяину о предмете разговора.

— Секунду, — левое веко мужчины нервно дернулось. Он резко встал и подошел к небольшому шкафу напротив. Взял в руки небольшую фотографию в рамке, шумно выдохнул и сглотнул, собираясь с силами. Вернулся обратно и протянул руку со снимком.

— Взгляните.

Я осторожно принял издрогнувшей ладони фотографию. На ней застенчиво улыбалась девушка-подросток. Красивое личико, очень похожее на маму в молодости, искрящиеся радостью карие глаза с длинными пушистыми ресницами и милыми ямочками на гладких щечках. Тоненькие лодыжки выглядывали из сиреневой школьной юбки, над нагрудным карманом жакета, сверкала золотистая вышивка школьного герба — восходящее над раскрытой книгой и отложенной ручкой солнце. Зауженный внизу пиджак подчеркивал тонкую талию.

— Это наша Йоко, — голос Таро дрогнул. — Фотографию сделали за месяц до гибели. Она была замечательным ребенком и идеальной дочкой. Другой такой уже не будет. Никогда.

Лязг и звон заставили меня повернуться. На пороге стояла Нацуко. По щекам женщины катились крупные слезы, оставляя на щеках прозрачные дорожки. Лицо искривилось в страдальческой гримасе. Женщина с трудом удерживалась, чтобы не зарыдать во весь голос. Поднос трясся в дрожащих руках, фарфоровые пиалы и серебряные ложки дребезжали, из носика чайника толчками выплескивался исходящий паром темно-зеленый напиток.

— Нацуко, о боже, — Таро быстро встал, забрал у женщины поднос. Поставил его на стол, усадил жену и ласково обнял её за плечи:

— Не плачь, дорогая. Йоко, сейчас в лучшем из миров, вдали от земной суеты. Смотрит на нас сверху и улыбается, — успокаивал супругу мужчина, поглаживая ладонью по волосам.

— Я уже в порядке, Таро, — женщина вытерла подушечками пальцев слезинки, сложила ладони домиком и поклонилась:

— Простите нас, Тень-сан. Душевная рана ещё свежа и каждое воспоминание о Йоко доставляет боль.