Тень сбитого лайнера

– Что все это значит? Мне обещали, что как только я подпишу все бумаги, меня отпустят.

– Кто обещал? – удивился Гончарук и посмотрел по сторонам.

– Ливчук, – прошептал Рахильский.

– Так он тебя и отпустил, – сказал Гончарук. – К нам.

– За что? – ужаснулся Рахильский.

– Не за что, а почему. – Гончарук придавил комара, севшего ему на шею.

– Почему? – проблеял Рахильский.

– Да потому, что ты еврей и друг Коломского.

– Разве из-за этого убивают? – отчего-то удивился Рахильский.

– Радуйся, гад, что хотя бы такая причина есть, – раздался из темноты голос Шуфрича. – Других сейчас вообще просто так отправляют на тот свет.

– Ковальчук! – крикнул куда-то в темноту Гончарук.

– Здесь мы, – раздалось совсем близко.

Лучи фонарей собрались в одной точке, и взору Тараса предстали двое парней из их группы. Он вспомнил, что за час до выезда они вышли из школы, где боевики маялись в ожидании наступления темноты, прихватили с собой лопаты и уселись в видавший виды джип. Теперь ясно зачем. Куртки они сняли, зеленые майки чернели на груди от пота.

– У вас все готово?

– Да, – ответил за двоих Ковальчук и стряхнул с плеча комаров.

Порываясь увидеть, кто стоит позади него, Рахильский засучил ногами и вывернул шею. Наконец ему это удалось. Лопаты в руках боевиков привели его в ужас, и он завыл.

– Замолчи! – прикрикнул на него Гончарук, перевел взгляд на Тараса и приказал: – Упокой его!

– Не буду, – решительно сказал тот.

– Почему? – вскинулся Гончарук.

– Я офицер.

– И что? – Даже в темноте было видно, как лицо Гончарука вытянулось от удивления.

– Очень дорожу этим. – На всякий случай Супруненко сделал шаг в сторону от Шуфрича, стоявшего сбоку. – Если убью, перестану им быть.

Кто-то направил ему в лицо фонарь. Он прикрылся рукой.

– А что, командир, давай его вместе с этой гнидой и закопаем? – раздался чей-то голос.

Однако Гончарук пропустил эти слова мимо ушей, посмотрел на Шуфрича и распорядился:

– Тащите еврея к могиле и кончайте!

– Может, живьем закопать? – неожиданно предложил Иванчук, если верить его рассказам, внук оберштурмбаннфюрера СС.

Парни вновь подхватили под руки воющего Рахильского и поволокли к могиле. Вскоре из темноты донеслись ужасающие хрипы и всхлипывания. Тарас понял, что боевики задушили пленника.

– Тебе повезло, – когда все стихло, проговорил Гончарук, глядя на Тараса. – Только утром меня попросили отправить тебя в зону антитеррористической операции как военного специалиста. А так я здесь же и разобрался бы с тобой. Но ты не радуйся, я бумагу отправлю о неблагонадежности.

– Вот заладил! – Тарас зло сплюнул и отвернулся.

Он не переставал размышлять о побеге. Но была одна проблема – семья. Это единственное, что до сих пор здесь его удерживало. Стоит уйти, и страшно подумать, что будет с Олесей и сыном.

Глава 11 Страшная правда

С утра Федор Степанович испытывал странное чувство. С одной стороны, он тихо радовался устранению свидетеля его неосторожных рассуждений о будущем Украины и президенте. С другой – испытывал страх, что повис на крючке у Ливчука. Тот, конечно, придушил еврея в укромном месте, но зачем-то попутно грохнул его жену и охранника. Хорошо, что додумался устроить инсценировку ограбления. Главными подозреваемыми теперь были все уцелевшие охранники, которых, как выяснилось, Рахильский отпускал на ночь. Но Федора Степановича очень беспокоило то обстоятельство, что депутат привлек к этому мероприятию целую команду.

«Может, поставить ему условие всех уничтожить? – думал Федор Степанович, проснувшись ранним воскресным утром. – Нет, не пойдет он на это, слишком дорожит своими нацистами».

Звонок спутникового телефона, который ему вручил лично Коломский, заставил Морочко вздрогнуть. Этого номера не знал никто, кроме олигарха. К тому же Коломский заверил подполковника СБУ, что канал связи засекречен.

Федор Степанович не сомневался в том, что за деньги сейчас можно все, тем более на Украине. Коломский способен купить целиком батальон радиоэлектронной борьбы вместе со специалистами. В отличие от президента он не скупился в средствах на содержание своей небольшой армии. СБУ, в котором работал Федор Степанович, могло лишь тихо завидовать возможностям аналогичной службы этого человека.

«Неужели он что-то пронюхал?» – поднимаясь с кровати, подумал Федор Степанович и трясущимися руками натянул на себя клетчатые шорты.

У них с олигархом была договоренность, что тот делает звонок, предупреждая, что нужно пообщаться, и дает подполковнику время уйти в безопасное место. Через пять минут вызов повторяется. Точно так же делал и Федор Степанович. Коломский старался не афишировать свои связи с СБУ, которую в народе давно прозвали филиалом ЦРУ.

Морочко взял аппарат с сигарообразной антенной и направился вниз.

– Доброе утро, Федор Степанович! – Охранник отложил на журнальный столик газету и встал с дивана.

– Как прошла ночь? – на ходу спросил Федор Степанович, ловя себя на мысли о том, что вопрос этот по меньшей мере глупый.

Раз он проснулся целым и невредимым, то и так ясно, что ничего не случилось.

– Нормально! – отрапортовал охранник.

На улице было свежо и тихо. Трава серебрилась бисеринками росы.

Федор Степанович надавил на кнопку автоматического набора номера и приложил аппарат к уху.

После двух гудков раздался бодрый голос Коломского:

– Привет, старина!

Он говорил на русском языке, поскольку украинского не знал, да и не собирался его учить. В отличие от быдла, проживающего на юго-востоке страны, от олигархов не требовали владения державной мовой.

– Доброе утро! – ответил Федор Степанович. – Как здоровье?

– Не дождетесь! – отшутился Коломский. – Вообще-то, такой вопрос, слетевший с уст сотрудника СБУ, может насторожить кого угодно.

– Неужели?

– Встретиться надо, – перешел к делу Коломский. – На моей территории. Причем сегодня.

– Что-то случилось? – Федора Степановича вновь охватило волнение.

– Почему ты так решил? – удивился Коломский. – Без моего ведома в этой стране мало что происходит.

Лихорадочно размышляя, как быть, Федор Степанович стал теребить подбородок пальцами свободной руки.

– Хочешь сказать, что можешь игнорировать мое приглашение? – попытался угадать его однокашник.

– Как ты мог такое подумать? – охрипшим от волнения голосом спросил Федор Степанович. – Просто вот так, нахрапом, к тебе же не поедешь. Нужна легенда. Думаешь, о моих встречах с тобой не докладывают наверх?