Тень средневекового лекаря

Черная фигура склонилась над ним. В нос ударил тошнотворно-приторный запах. Фигура оказалась большой черной птицей с длинным острым клювом. Чудовищной птицей. Конец огромного, массивного клюва завис над его сердцем.

Том понял, что сейчас будет пронзен этим клювом. Зажмурившись, он стал ждать смертельного удара.

— Миссис Кристмас! По-моему, он очнулся.

Этот голос прозвучал четко и ясно, как колокольчик в непроглядном тумане. Том открыл глаза и увидел над собой лицо. Улыбающееся лицо с резкими чертами и седой шевелюрой в облаке ярко-белого света.

— Том! — В поле зрения появилось еще одно лицо.

— Мама?

Том почувствовал слабость. Страшную слабость. И тошноту. Голова раскалывалась от боли.

Но, по крайней мере, он был уже не там, в другом месте — чужом и внушающем ужас.

Мама взяла его за руку. Она улыбнулась, но Том видел тревогу в ее глазах.

— Ну, заставил ты нас поволноваться!

Том моргнул — из света возникло лицо отца. Он взял Тома за другую руку.

— Я, конечно, знаю, что грязевые ванны улучшают цвет лица, но всему есть предел, не так ли?

Том попробовал улыбнуться.

— А где Джек?

— Здесь, рядом.

Том оторвал голову от подушки. Джек стоял в ногах его кровати. Он улыбался, утирая тыльной стороной ладони лоб в театральном жесте облегчения.

— Что со мною было? — спросил Том.

— А ты разве не помнишь? — ответил вопросом на вопрос Джек.

— Я помню… большую птицу… ворону… или еще какую-то…

Встревоженные лица повернулись к седому мужчине.

— Он еще немного не в себе, — объяснил тот. — Надо немного подождать. Думаю, через несколько минут все пройдет, не волнуйтесь.

Мужчина наклонился к Тому:

— Том, меня зовут доктор Фэрфакс. Ты знаешь, где находишься?

— В Оукхерст Гроув?

— Мы жили там до того, как переехали в Личфорд, — удивленно сказала миссис Кристмас. Том, дорогой, мы больше не живем в Бэннертоне. Теперь мы живем в Личфорде. Мы здесь уже несколько месяцев. Ты не помнишь?

Том огляделся. Четкость зрения наконец вернулась к нему. Из ослепительного света проявились очертания маленькой, по-больничному ярко освещенной палаты.

— О-о! Я оказался под лавиной вонючей грязи. И все из-за Риган.

Родители вопросительно посмотрели на Джека.

— Риган здесь ни при чем, — помотал он головой. — Ее и близко не было.

— Я не хотел сказать, что она это сделала, — поправился Том. Слабость дрожью пробежала по его телу, его неудержимо потянуло ко сну. — Я хотел сказать, она… Ладно, неважно. — Он закрыл глаза. — Я все еще чувствую этот запах, — пробормотал он. — Фу-у!

Том заснул.

Услыхав, что Том проснулся, Джек поднял глаза от книги.

— Привет еще раз! Ну, как тебе, получше? — спросил он.

Том поднял тяжелую руку, чтобы прогнать остатки сна. Джек сидел возле его кровати. В его руке была зажата раскрытая книга. Настольная лампа на шарнирах освещала страницы. За опущенными жалюзи синели сумерки.

— Да, — неуверенно произнес Том.

И попытался сесть. Но это оказалось ему не под силу.

— Нет… — простонал он. — Я весь разбит, руки — как ватные. А родители где?

— Пошли тебе за пижамой и всем остальным. Они скоро вернутся. Есть хочешь? Или, может, пить?

— Пить? Да, хочу.

Джек налил Тому стакан воды из кувшина, стоявшего на тумбочке возле кровати. Тому понадобилось собрать все свои силы, чтобы поднести стакан к губам.

— Почему я так ужасно себя чувствую? — спросил он.

— А что ты помнишь из случившегося? — в свою очередь поинтересовался Джек.

— Да вроде все помню. — Том улыбнулся. — А что? Вы уж решили, что у меня отшибло память? Я что, головой ударился, что ли? — Он нахмурился. — Голова у меня и вправду немного болит. Хотя у меня сейчас такое ощущение, что болит все тело, от головы до кончиков пальцев на ногах. Ничего удивительного, так, наверное, и должно быть, когда на тебя валятся стены. Слушай, Джек…

— Что?

— Если мне опять захочется обрушить стену… Не помню, как я это сделал, но неважно… Скажи, чтоб я этого не делал. Если только заметишь, что я опять собираюсь это сделать, сразу же скажи. Ой, меня тошнит.

— Позвать нянечку?

— Нет.

— Реа очень переживает из-за этого случая, — сказал Джек.

— Как же, переживает она! — проворчал Том. — Приглашает людей, чтобы их потом стенами придавливало. Замечательно!

— Она не виновата.

— Когда меня отпустят домой?

— Пока что полежишь здесь.

Том перевел взгляд на окно.

— Уже почти стемнело.

— Знаю. Тебя оставят здесь на ночь, для наблюдения. Доктора Фэрфакса немного беспокоит, что ты наглотался этой поганой жижи. Он считает, что ты мог проглотить вместе с ней каких-нибудь микробов.

— Еще бы не проглотить! Галлонов десять микробов, наверняка! Риган небось до сих пор помирает со смеху, не может остановиться.

— Вряд ли, — покачал головой Джек. — Она перепугалась не меньше, чем остальные, когда тебя накрыло этой гадостью. Ты это хорошо помнишь? — Джек посмотрел на брата.

— Помню, как стена начала валиться. И как я подумал, что «у-у-упс! — промашка вышла». — Том сдвинул брови, перебирая свои мысли, но с падением стены воспоминания обрывались. — Не-а, после этого уже ничего не помню.

— Я вытащил тебя из-под земляной кучи, — начал рассказывать Джек… — Ты отключился, совсем. Реа помчалась звонить в «Скорую». Фрэнки бросилась оказывать тебе первую помощь. Она была на высоте. И Риган тоже.

Том бросил на брата подозрительный взгляд.

— Надеюсь, они не делали мне искусственное дыхание «рот в рот»?

— Нет, не волнуйся.

— Ну, ты меня успокоил!

— Они убедились, что ты и так нормально дышишь, — произнес Джек, посмеиваясь над Томом. — Потом мы вынесли тебя из ямы, и Фрэнки уложила тебя в более удобное место. «Скорая» приехала минут… минут через пятнадцать, пожалуй. Тогда это нам показалось целой вечностью, — грустно улыбнулся Джек. — А потом, через несколько часов ты пришел в себя и заявил, что во всем виновата Риган. После что-то говорил о больших воронах или еще какой-то ерунде. Доктор Фэрфакс испугался, что ты немного того… Но я его успокоил, объяснив, что ты всегда такой, когда просыпаешься.