Тень света

– И что надо сделать? Ну, чтобы ты ушла?
– уточнил я - Просто у меня профиль другой...

– Люби меня - перебила меня Аглая, приложив ладони к моей груди. Холод, исходящий из них моментально проник сквозь ткань - Отдай мне часть своего тепла, мне нужно всего мгновение, чтобы ощутить себя живой, и тогда моя душа отправится за кромку. Навсегда. Навеки.

А вот теперь, дядя Ермолай, я понял, чего ты так хмыкал. Задачка-то и вправду не из простых. Но спасибо тебе уже за то, что дал понять одну очень важную вещь - моя жизнь Аглае не нужна. Если бы не эта подсказка, сразу бы 'нет' прозвучало.

Теперь же если сомнения и есть, то в основном морально-этического и физиологического характера. То есть - надо ли оно мне вообще и, если да, то все ли выйдет как надо технически? Нет, так-то осечек по этой части у меня не бывало, но то ведь с живыми? А эта хоть и симпатичная, но холодная как лед и вон, сквозь нее так и не пропавшую серебристую дорожку на воде немного видно.

– Если ты мне откажешь, то я пропала - немного застенчиво проговорила Аглая - У каждой из нас есть только один шанс обрести покой. Любая русалка может позвать живого человека посмотреть наш последний летний танец, а после предложить ему лечь с собой. Он доброй волей должен согласиться сделать это. И если это случилось, то душа той русалки освободится от проклятия, что ее в реке держит. Но сделать такое русалка может только раз, второго шанса не будет.

– То есть?
– уточнил я.

– Обратно в реку мне теперь нельзя, я же отказалась от подаренного мне посмертия. Так что утреннее солнце сожжет тело сразу же после восхода - мягко пояснила Аглая - А то, что от меня останется, будет до скончания веков мотаться по дорогам в виде пылевого вихря, вместе с такими же бедолагами, которые никому не нужны. Но я на тебя зла держать не стану, если ты мне 'нет' скажешь. Я же все понимаю. Да и себя жалеть не стану, это был мой выбор. Просто не хочу я больше в реке, не могу. Лучше вихрем по дорогам, чем...

Договорить я ей не дал, поскольку решение для себя принял. Правда, имелись поначалу все же кое-какие сомнения, но - не оплошал. Хотя, возможно, дело было еще и в пикантности происходящего. Шутили про интим с русалкой многие, но кто может похвастаться, что он у них на самом деле был?

Я вот могу.

Закончилось, правда, все довольно неприятно. В какой-то момент лежащая подо мной девушка выгнулась дугой, ее тело, до того призрачно-бледное, на секунду налилось краснотой, а еще она охнула, но, что примечательно, не так, как предполагал данный момент. Это, скорее, был предсмертный возглас. А секундой позже я понял, что лежу на чем-то склизком, мокром и пахучем.

Это были останки давным-давно сгнившего человеческого тела. Как видно, все, что осталось от русалки Аглаи.

Я вскочил на ноги и начал шустро отряхивать с себя какие-то зеленоватые ошметки, водяных жуков и прочий дурно пахнущий мусор.

В этот момент моих щек коснулся легкий ветерок, и я услышал еле различимый шепот: 'Свободна! Спасибо! Прими мой дар'.

Сразу скажу - что за дар я от Аглаи получил, для меня так и осталось загадкой. Я и голову потом в воду засовывал, думал, что, может, дышать в ней смогу, и рыб пытался разговорить - все впустую. Как оно раньше было, так и сейчас осталось.

Может, что путное могли бы мои приятели из отдела 15-К подсказать, да только им я про произошедшее рассказывать не стал. Ни к чему им про это знать. Это личное.

А потом мы вовсе в город вернулись, где нам всем не до того стало. Мне так точно. Штука в том, что к моей основной работе добавилась еще одна, нежданная-негаданная. Вот правду говорят - вслух иными вещами шутить не стоит. Сказанное может быть кем-то услышано, и стать правдой.

В моем случае так и произошло.

Глава вторая

О какой шутке я веду речь? О той, когда я сказал, что не пора ли открывать частную практику и делать деньги на нежданно-негаданно свалившихся на меня способностях.

Я вот тогда пошутил и забыл. А вот Ольга Михайловна, та, что носит фамилию Ряжская, обо мне взяла и не забыла. Если точнее говорить - сработала цепная реакция. Ей про меня жена покойного Семена Марковича рассказала, а она, в свою очередь, дала на меня наводку своей подруге, у которой, как назло, серьезные проблемы нарисовались.

Причем, заметим, даже не с загробным миром проблемы. Со здоровьем. Казалось бы - где я, и где здоровье этой гражданки?

Но кого бы это интересовало? Точнее - кого бы интересовало мое мнение?

Хотя - нет. Это я, пожалуй, вру. Ряжская действовала очень тонко и, я бы сказал, уважительно. Ну, насколько подобное возможно по отношению ко мне, человеку не её круга и не её социальной прослойки. И не надо морщиться. Социальная дифференциация была, есть и будет, тут уж ничего не поделаешь. Даже наши дикие предки, те что в пещерах жили и мамонтов гоняли, и те делились на группы по степени полезности для общества.

Другой разговор, как к этому относиться. Можно булькать, подобно чайнику и исходить на яд, считая, что мир к тебе несправедлив, но при этом не делая ничего для того, чтобы что-то для себя изменить. Еще можно пробиваться наверх, идя по головам и не жалея ни себя, ни других. Это путь воина, он тернист и опасен, но пройдя его до конца, ты имеешь все шансы получить большую награду. Правда, не факт, что она обрадует тебя, к тому времени издерганного, измученного и окончательно потерявшего веру в человечество победителя. И, наконец, можно просто определить свое место в системе мироздания, то, которое тебе идеально подходит и в битве за которое ты понесешь минимальные потери, а после с интересом наблюдать за первыми и вторыми. В последнем случае горних высот тебе не видать, но нервы и здоровье ты сбережешь.

Я, если честно, как раз из последних. По крайней мере - был еще в начале лета. То есть в мечтах по дороге на работу или с нее мне часто представлялся невероятный карьерный взлет, только вот делать для него вне грез мне ничего не хотелось. Потому как это было связано с массой разнообразных последствий, причем - нежелательных.

Офисная жизнь - она как река. Ее питают десятки или даже сотни ручейков, которые внешне вроде бы и незаметны на фоне широкого полноводного русла, но при этом они есть. За внешним благополучным и дружелюбным фасадом любой более-менее крупной организации скрываются такие страсти и драмы, что Шекспир, узнав сюжеты иных из них, удавился бы от зависти. Куда там его 'Гамлету' и 'Макбетам', что их средневековые топорные интриги против нынешних офисных 'многоходовок', иногда меняющих не то, что штатное расписание, но и само лицо компании.

И если ты задумал занять место повыше своего теперешнего ранее того момента, когда шеф сам скажет что-то вроде: 'А не засиделся ли у нас такой-то в своей должности? Пора бы и повысить парня', будь готов к тому, что мир для тебя уже никогда не станет прежним. Тебя ждут битвы почище, чем в Гражданскую войну были. Друзья будут становиться врагами, бывшие недоброжелатели - временными союзниками, ты узнаешь про себя и людей, с которыми ты работал бок о бок много лет, столько всякого, что волосы не только дыбом встанут, а, может, и вовсе нафиг выпадут.