Тень Тота

— Возможно. Попытка разгадать одну из таких тайн и привела меня к вам, учитель.

— Понятно. И что это за тайна, Сара?

— «Книга Тота», — без предисловий ответила Сара. — Я должна знать, где она.

Улыбка моментально исчезла с лица мудреца.

— Миш квейс, — тихо отозвался он. — Это плохо…

Вняв предупреждениям, Мильтон Фокс воздерживался от алкоголя до наступления сумерек. Однако в конце концов уверился, что ему необходимо «смыть» пыль каирских улиц крепким напитком, порожденным цивилизацией. Правда, виски, поданное ему в баре гостиницы «Шефард», оказалось недостаточно охлажденным для горячительного напитка и поэтому никакого удовольствия инспектору Скотланд-Ярда не доставило. Морис Дю Гар и Стюарт Хейдн, спустившиеся в бар, застали его в весьма угнетенном состоянии, он мрачно уставился в стакан.

— Quoi? Что это значит, уважаемый инспектор? — усмехнулся Дю Гар. — Вы разочаровались в ячменных плодах британской культуры?

— Смейтесь, смейтесь, Дю Гар, — проворчал Фокс. — Вам легко говорить. У их виски такой вкус, как будто в него верблюд…

— Это еще не повод для того, чтобы опускаться до непристойностей, — осадил его француз, прежде чем инспектор успел их проговорить. — Смиритесь с тем, что ни джина, ни эля здесь нет. Местные, как правило, пьют чай или кофе. Разве не ваша английская пословица гласит: в Риме будь римлянином?

— Мало ли что говорят…

— Это в самом деле так, — кивнул Хейдн. — Арабы пьют кофе с большим количеством сахара да еще с экзотическими приправами. А что они вытворяют с чаем, лучше и не говорить.

— Вы не очень жалуете Египет, не так ли, капитан? — осведомился Дю Гар.

Хейдн мрачно усмехнулся:

— А чего его жаловать? Сухая, выжженная земля, лучшие времена здесь закончились больше тысячи лет назад. Будущее принадлежит Британской империи, в этом не может быть никаких сомнений.

— Я бы не говорил так уверенно, mon capitaine, — заметил Дю Гар. — Земные царства не вечны, в том числе и ваше.

— И это говорите вы? Француз? Разве не ваш Наполеон мечтал основать империю по образцу Римской, которая стояла бы вечно?

— Он был сумасшедшим, — коротко ответил Дю Гар. — Здравомыслящий человек понял бы, что ничто завоеванное вечным быть не может.

— Вы это серьезно? — спросил Хейдн, обменявшись с Фоксом насмешливыми взглядами.

— Вполне, messieurs.

— Ну конечно. Очень по-французски. Ваше лучшее время тоже прошло, и вы завидуете Англии.

— Вы в самом деле так думаете?

— Это же очевидно. Франция — побежденная страна, живет лишь за счет славного прошлого. Мы же — мировая империя, подобной которой в истории человечества еще не было. Она будет стоять и тогда, когда все остальное канет в Лету.

— Вот за это я выпью. — Фокс, пошатнувшись, встал, торжественно поднял полупустой стакан и торжественно произнес: — За ее величество королеву.

— За королеву. — Хейдн тоже встал.

Дю Гар не мог сдержать улыбку.

— Можно узнать, что в этом такого смешного? — раздраженно спросил Хейдн.

— Ничего, messieurs, в том-то и дело. Однако мне было бы интересно узнать, что побуждает благоразумных людей разыгрывать подобные сцены.

— По-вашему, проявлять любовь к отечеству и королеве — это разыгрывать сцены?

— В известном смысле да.

— Тогда вам придется немедленно объясниться, — потребовал Хейдн. — В противном случае мы с мистером Фоксом можем счесть ваши слова непростительным оскорблением.

— Alors, мне кажется, что гордиться своей страной, равно как и употреблять алкоголь в жару, можно позволить себе лишь в ограниченных количествах. Иначе неминуема неслыханная катастрофа.

— Катастрофа? Что вы имеете в виду?

Дю Гар печально улыбнулся.

— Ах, mon capitaine, вы не захотите этого понять. А даже если бы захотели, не мне вам объяснять.

— Не вам? Да что же все это значит?

— Очень просто, — пробормотал Фокс. — Наш друг намекает на то, что он ясновидящий.

— Это правда? — спросил Хейдн.

— Бог знает что вы говорите, — уклонился от прямого ответа Дю Гар.

— И все-таки он прав? Вы в самом деле можете заглядывать в будущее?

— До сих пор мог, — кивнул Дю Гар. — Но поверьте, messieurs, знать будущее — не благой дар, скорее обуза. Ведь вы видите вовсе не только то, что хотите, а так недолго и испугаться. Будущие войны, смерть близких, свою собственную.

— То есть вы знаете, когда умрете?

Дю Гар пристально посмотрел на него и коротко ответил:

— Oui.

— А… а я? — со страхом спросил Фокс. — Это вы тоже можете увидеть?

— Сожалею, monsieur. Я уже говорил, что могу видеть будущее только близких. При всем моем уважении, вы таковым не являетесь.

Инспектор обиженно отвернулся.

— А леди Кинкейд? — спросил Хейдн. — Вы заглядывали в ее будущее?

— Oui.

— И поэтому вы так спокойны, хотя она совершенно одна разгуливает среди всех этих арабов и цветных?

— Уверяю вас, капитан Хейдн, там, где сейчас Сара, ей не грозит ни малейшая опасность.

— Откуда вы знаете?

— Знаю.

— Тогда вы знаете, куда она пошла.

— Oui.

— И говорите об этом только сейчас?

Дю Гар пожал плечами.

— Честно говоря, mon capitaine, не видел причины вам об этом сообщать. Тем более что Сара просила меня молчать.

— А если она в опасности?

— Ей не угрожает никакая опасность.

— Это вы так считаете. Но знаете, я не верю в ясновидение и во всякие такие фокусы. И если у меня есть возможность своими глазами убедиться в том, что с леди Кинкейд все в порядке, то я…

— Но у вас нет такой возможности, капитан Хейдн, — резко перебил его Дю Гар. — Леди Кинкейд не желает, чтобы вы были рядом.

Стюарт Хейдн, потеряв всякое самообладание, засопел, как буйвол.

— Вы самонадеянная французская…

— Contenance, mon capitaine. Спокойствие, — попытался урезонить его Дю Гар. — Это была не моя идея. Сама леди Кинкейд просила меня…