Тень Тритона

– И что нам это дает?

– Да я тут подумал... Если он рискнул сюда, к нам, перебраться - то наверняка имя сменил. А кем ему легче всего прикинуться?

Морозенко помассировал пальцами подбородок.

– И кем же?

– Ветераном, участником боевых действий! Опять же, льготы можно получить какие-то. Одним словом, слиться со средой, стать незаметнее.

– Как хамелеон, что ли?

– Да, пожалуй, это имя ему больше бы подошло... Но для этого ему нужны были бы документы. И желательно не липовые, а настоящие.

– Настоящие? Где ж их взять? Кто их ему выдаст?
– удивился Морозенко.

– Верно - никто. А ты вспомни, какая тогда в Чечне неразбериха была, когда отряд Басаева на минное поле заманили!

– Февраль 2000-го? Как же, помню... Мы тогда посчитали, что Тритон погиб. А он выжил. И тогда же, вероятно, сбежал из Чечни, от греха подальше. Он ведь не идейный был, а наемник.

– Согласен - сбежал. Но - как? Просто, куда глаза глядят? Не похоже это на него, ох, непохоже! Скорее всего, Игорь, он завладел чьими-то документами, а владельца ликвидировал. Так что тебе следует поискать списки пропавших без вести за тот период наших офицеров, чином не ниже майора или капитана. Понимаю - работа большая, но... Иначе нам его не найти...

***

Спустя неделю

– Вот, держи, - Морозенко протянул Неделину несколько скрепленных листков формата А4.
– Пришлось задействовать все мои связи, да и без конторы не обошлось...

Трофим внимательно вчитывался в имена и фамилии тех, кого, скорее всего, давно уже не было в живых.

– Так, июль девяносто девятого... Нет, это рано. Ага, вот...

Внезапно Трофим прервал чтение и отложил листы. Вздохнул, вроде бы с облегчением. И улыбнулся - странной, печальной улыбкой.

– С тобой всё в порядке?
– спросил его Морозенко.

– Теперь - да. Он попался...

Подойдя к металлической сетке, Трофим громко окликнул человека по имени.

Человек обернулся, помахал Трофиму рукой.

– Сейчас выйду!

Они двинулись по аллее, вглубь парка.

– Ну, как дела?
– спросил человек.

– Да так, с переменным успехом... Работа, дом... Ты мне вот что скажи... Хотя нет, правды ты все равно скажешь.

Человек внезапно остановился.

– Не понял...

Они стояли под раскидистым деревом, распространявшим вокруг аромат цветения. Где-то вдалеке гуляли мамаши с детьми. Шум проспекта сюда почти не доносился.

– Так вот ты какой..., - сказал вдруг Трофим.

Человек сделал пару шагов и резко развернулся. Теперь они стояли друг напротив друга.

– И долго ты будешь мне тут голову морочить?

– Забавно слышать это именно от тебя, - усмехнулся Неделин.
– Тритон...

Человек вздохнул, глядя куда-то вдаль.

– Чего молчишь? Овчарова ты здесь, на этом месте, порезал? Он что, раскрыл тебя? Или ты так, на всякий случай? А джип - джип Ивановского, на котором ты меня сбить пытался - ты его где прячешь? Я ведь тогда видел брелок у тебя и связку - значения просто не придал... Не вышло задавить - так ты на меня этого урку натравил, да? Еще и фотографией моей запасся заранее... А Ольгу, Ольгу Сомову - за что? Она догадалась, да? Или ты побоялся, что она мне про тебя расскажет точно так же, как рассказывала всё тебе? Ты вообще кем ей представился - уж не боевым ли товарищем ее мужа, Ивановского Андрея, которого ты, по приказу Басаева, в ловушку заманил своими ложными радиопереговорами в эфире?..

Несколько секунд молчания, тишины... Трофиму казалось, что сам воздух вокруг них наэлектризован.

– Всё сказал?
– хмуро спросил человек.

– Не всё, Лёня. Остальное тебе следователи на допросе скажут.

Трофим заметил - у его визави слегка дернулась правая рука. Небольшой клинок скользнул из рукава куртки и привычно лёг в правую кисть. Тот самый клинок, которым убита была Ольга. И которым тяжело был ранен Евгений Овчаров...

– Не хочется мне убивать тебя, Трофим, - тихо произнес Спасский.
– Вот... Не хочется, а надо...

Атака!.. Трофим успел уйти в сторону, блокировать удар. Его противник вновь бросился вперед. И опять Неделина спасла лишь его реакция. На третьей попытке Трофим поймал-таки Спасского за запястье и нанес удар сверху, ребром ладони, обезоруживая. Но и сам тут же пропустил, прозевал подсечку - Спасский всё же был не рыночный уркаган с гаечным ключом...

Трофим оказался на земле, на асфальте, и видел, как его враг достает из-за спины, из-за пояса пистолет; видел, что он, Трофим, не успевает...

– Бросай оружие, Тритон!

Спасский дернулся, отвлекся, не целясь, пальнул на голос и - побежал прочь.

Мимо Трофима, все еще лежавшего на земле, пронеслись трое в штатском, с оружием. А затем подбежал и Морозенко...

– Ну ты как, в норме?..

– Уйдет..., - прохрипел Неделин.

– Не боись, не уйдет - район оцеплен, контора нам помогает. Они за Овчарова на него злы...

***

Поздно вечером Морозенко усталый, но вполне довольный, сидел в квартире Неделина и под дешевый грузинский коньяк рассказывал Трофиму финал эпопеи с Тритоном.

– Побегал он от нас, конечно, капитально. Из парка к складам рванул заброшенным. Отстреливался грамотно - двух моих парней зацепило. Потом спецназ подоспел... Шашками его дымовыми стали выкуривать. Ну, и... В общем, подстрелили его. Но - до больницы довезли. Без сознания. Тут, откуда ни возьмись, гэрэушники нарисовались - у них тоже к нему свой интерес был. На врачей ноль внимания - ну, борьба с терроризмом, и всё прочее... Вкололи ему какую-то адскую дрянь - он в себя пришел, показания дал. Да и помер...

Морозенко глотнул из своей рюмки.

– И что? Угадал я про него всё?

– Ну... Почти. Джип Ивановского он сразу же после покушения на тебя в лесу сжег. Ольгу он действительно заподозрил в том, что она может проболтаться - в телефоне ее он дневник обнаружил, записи - с кем она, где и как... Там все мужики обозначены были - Л.С.
– это он сам, значит... Ты - соответственно, Т.Н. И так далее... Была у нее такая вот фишка. И потом, фотки. Она его пару раз снимала на этот телефон. Тебя тоже... Так у Тритона твое фото появилось. Потому мы телефон и не нашли на квартире после убийства - он его позже в Москва-реке утопил. А ключи от джипа себе забрал. Ольге он представился сослуживцем Андрея - в этом ты был прав на все сто. А Овчаров... Просто он чуть раньше догадался проверить списки пропавших без вести офицеров. Пошел к Спасскому, чтобы прощупать его. Эффект неожиданности, так сказать... Они же были знакомы через тебя, верно?

– Верно. А сам-то он кто? Как его настоящая фамилия.

– Герман Ребров он. Из Молдавии родом. Служил там в полицейском спецназе, в отделе радиоразведки. Коллега он твой, получается... После войны в Приднестровье уволился, подался на заработки в Турцию. Там его и нашел вербовщик от Дудаева. Когда басаевский отряд на минном поле почти весь погиб, он в бега ударился. Ну, и встретил на вокзале в Ханкале одного майора-отпускника, тот к себе на Дальний Восток собирался. Выпили, то да сё... Ребров его подальше от глаз куда-то заманил и - ножичком. Тело в речку сбросил, течением его унесло. Документы, соответственно, забрал. И сам стал Леонидом Спасским. Ветераном Чечни... Кстати, дома у него при обыске мы несколько паспортов нашли, на разные фамилии. Один даже польский паспорт, представляешь? Вот такая история, Трофим Яковлевич.