Тень убитого врага

– Так это вы, – неласково проронил Львов, – незваный-непрошенный помощник правоохранительных органов?

– Видимо, я, – с достоинством ответил Андрей.

– Но к убийствам бомжей, как ты понял, он никакого отношения не имеет! – поспешил вставить Артем.

– Да чего ж тут не понять.

– Вот и хорошо, – с облегчением произнес Михеев. – Ты все прочел?

– Нет, – неожиданно ответил Львов. – Еще немного осталось.

На самом деле немного осталось.

Виктор, брезгливо морщась, пробежался по пьяным излияниям: как Глеб Студенецкий первые часы после убийства продолжал ощущать странную потерю чувств, мир для него лишился большинства красок, мелодий, ароматов… и как он объяснял это защитной реакцией организма. А потом он стал бороться с собой, убеждая себя, что совершил сильный поступок, что переступил барьер, дающийся немногим… и убедил, и ощутил прилив сил, взглянул на мир как победитель, как абсолютно свободная личность, перешагнувшая через табу, созданные для серой массы людишек, покорно несущих свое ярмо. И сломал барьер! В чем-то он покривил душой даже перед самим собой, но в целом… В целом описал как есть. Душа его наполнилась торжеством, он готов был ощутить себя новым Наполеоном… И вдруг началось это загадочное преследование.

Во время встречи с Михеевым Студенецкий не сказал детективу, что душа его суеверно содрогнулась. Когда раздался тот странный телефонный звонок в его доме и из трубки полился бесплотный смех, по спине миллионера потек какой-то совершенно запредельный холод. Не может быть! Этого не может быть!..

Он сразу же вспомнил Андрея: это что же, сам, своей рукой убил одного, и тут же воскрес другой, точно дух первого вернулся, чтобы мстить?! Нет, нет, этого не может быть!..

Конечно, он никому он об этом не сказал, даже виду не подал, все пережил наедине с собой. Но после случая с плакатом «Разыскивается» решил посоветоваться с Хвостенко.

Тот в мистику не верил, но в то, что Тропинин не сгинул в лагере, а как-то ухитрился уцелеть, а теперь живет под чужим именем и мстит – вполне. Впрочем, черт его знает, может быть, это вовсе и не он. Чего только не бывает между небом и землей!.. Но в любом случае рассудительный Геннадий предложил Студенецкому схему двойной слежки, подробно расписал ее… и тот ухватился за это.

А Геннадий, как бы невзначай, тут же сообщил Глебу, что у него, Хвостенко, уже готовится материал для следующего «Суда».

Это еще раз перевернуло все нутро миллионера. Какой-то необъяснимый микровзрыв случился в его мозгу, и он вцепился в мысль, что этот второй приговор и второе убийство окончательно разорвут цепи злых случайностей вокруг него и воспарит он над нашей грешной планетой даже не императором, а неким полубогом…

И все это он постарался излить на тетрадных листах.

– Бред, – с отвращением сказал Львов, отшвырнув тетрадь. – Нет, он маньяк, это точно. Хотя… Хотя, черт его знает, может, нарочно эту дрянь сочинил, чтобы его невменяемым признали. Бывает такое. Ну, ладно, детали уточним потом, а суть мне ясна. Одно неясно: если тот труп, что был в лесу обнаружен, это их работа… то как же они так прокололись? При такой-то постановке дела!

– Что думаешь делать? – нетерпеливо перебил его Артем.

– Ну, что! – усмехнулся Виктор. – А то ты нашу систему не знаешь. Если сейчас все делать официально, докладывать начальству… время потеряем безнадежно, так?

– Так.

– И этого бедолагу в подвале шлепнут… А втроем мы не справимся, не наш профиль.

– Тоже верно.

– Еще как верно… Значит, будем задействовать личные контакты. Вот что, сейчас едем…

– Погоди, – вновь перебил Артем и кивнул в сторону Тропинина: – Но я надеюсь, что Андрей заслужил… отпущение грехов?

– А я почем знаю? – удивился Львов. – Я что, поп, что ли?

– Ну ладно, ладно! Неудачно выразился. Но ты же понял, что я имею в виду!

– Да понял, конечно.

– Ну и?

– Я еще ничего не решил, – холодно ответил Львов.

– Ну, Виктор!..

– Я еще ничего не решил! И все, хватит об этом. Сейчас едем, куда я скажу. Все пересаживаемся в мою машину, и поехали!

5

Личные контакты Львова оказались командиром роты полицейского спецназа – на базу этого подразделения майор и велел ехать.

Комроты – тоже майор – невысокий, но дьявольски мощный, словно литой из чугуна, с похожими на гири кулаками, мужик лет сорока в сером «городском» камуфляже и черном берете, выслушав Львова, только покачал головой:

– Ну, Виктор Сергеич, ты хоть отдаешь отчет, во что меня втягиваешь?..

– Отдаю, Петрович, – очень спокойно ответил Львов. – Ответственность полностью беру на себя.

– Ну да, – с сарказмом проговорил камуфляжный майор, – а мне потом скажут: ты что, младенец бессмысленный, что повелся на эти сказки? И под зад коленом со службы, без пенсии… И куда прикажешь податься?

– Ну, ты без работы не останешься!..

– Ладно, шутки в сторону, – отмахнулся ротный. – Говоришь, речь о жизни и смерти? Задачка, однако! Мои люди ведь не бездельничают, там задействованы, сям задействованы… Отделения хватит?

– Десять человек?

– Двенадцать. Я – тринадцатый.

– Нормально. Но надо скрытно подобраться, чтобы никто ничего не заподозрил!

– Это уже наши заботы, – отрезал майор и стал распоряжаться.

Маскировочные мероприятия воплотились в грузовике «ГАЗ-3307» с тентованным кузовом – нарочито облезлом и ветхом, впрочем, не чересчур, в меру. Таких старых «рабочих лошадок» сотни колесят по городским улицам, по своим скучным делам, и никто на них не обращает внимания. Обычный штатский водила за рулем, а под тентом – невидимые миру бойцы в полном боевом снаряжении. Так старое авто и покатило к цели, громыхая каким-то разболтанным железом.

Михеев, Тропинин и два майора отправились на машине спецназовца, на удивление новеньком и солидном «Форд-Мондео». Сам же ротный, переодевшись в цивильное и пофыркав на себя дезодорантом, вполне себе преобразился в бизнесмена средней руки, правда, регулярно посещающего тренажерный зал… Одежда и аксессуары, не без самодовольства пояснил майор, были подобраны профессионалом.

В пути Андрей вслушивался в себя. Он сознавал, что сейчас может столкнуться лицом к лицу с человеком, ставшим злым гением его жизни. И что? Да ничего. Ну, почти ничего. Ни злобы, ни презрения, ни мстительного торжества. Только странная, слабая грусть от того, что мир устроен так несовершенно.

«Вот ведь объездила жизнь, совсем философом стал», – усмехнулся про себя Тропинин.

– Вот тот? – указал на здание автосервиса ротный, когда они подъехали.

– Да, – кивнул Андрей.

– Ага, въезд сюда один… Ну вот пока здесь и встанем. Отсюда нас не видать, а нам все видно. Мышь не проскочит!

Он связался по рации с командиром отделения, они довольно долго переговаривались – при этом грузовика совсем не было видно, ребята дело знали. Артем очень придирчиво, взглядом профессионального сыщика просканировал местность: ничего подозрительного, все чисто.

– Ну что, Андрей Палыч? – ободряюще произнес он. – Нет хуже, чем ждать и догонять?..

– Я ждал годы, – ответил Андрей. – Часа два-три на этом фоне… Хотя, конечно, эти последние часы – как последний шаг к вершине.

– Внимание, – негромко объявил майор Петрович. – Взгляните, это он? Не суетитесь, не мелькайте, только взгляните.

Андрей осторожно выглянул из-за плеча Львова, сидевшего на переднем сиденье, и увидел, что по дороге катит роскошный черный «Инфинити».

– Да, это он.