Тень ускользающего счастья

Сония потупила взор, вспомнив вдохновенный рассказ Раджи о его прошлом. Шелест волн, набегавших на берег, слился с её мыслями. Сейчас, как никогда раньше, в её голове звучали его слова о том, как сильно он любил её.

– Я знаю намного больше, чем мне хотелось бы, - печально протянула она. – Однажды я разговаривала с Раджой. Он тогда не догадывался, что я знаю всю правду. На него нашло откровение, и он долго рассказывал мне, как был счастлив со своей женой, как любил её, а она – его, и что ему пришлось испытать и на что пойти ради неё… то есть ради меня. – Сония последние слова буквально прошептала, чувствуя неловкость перед Премом. Затем она захотела, чтобы он узнал о том, какой Раджа замечательный, поэтому она продолжила: – Прем, помнишь, ты говорил мне о том, что Раджа так и не смог поступить в институт. Но это не так! Оказывается, Раджа на самом деле поступил в институт. Количество мест на выбранном им факультете было ограничено, и из-за этого меня не приняли. Тогда он забрал свои документы, чтобы я могла учиться, а сам стал зарабатывать на жизнь тяжелым трудом. Когда мы с ним поженились, мы были очень счастливы, и я любила его, а наша дочь явилась плодом нашей любви. Вся его жизнь искалечена из-за меня. Это я виновата во всех его бедах, и я обязана быть с ним сейчас, когда он так сильно нуждается во мне.

По мере своего рассказа, Сония почувствовала, как напряглось тело Према, а дыхание стало твёрже и участилось.

– Зачем ты мне это всё рассказываешь? – перебил он её ледяным тоном с отзвуком металла. – Мне совсем неинтересно знать, что у тебя было в этой жизни до меня. Меня больше интересует твоё будущее, которое будет связано со мной и только со мной. Запомни, Сония, до тех пор, пока бьётся моё сердце, я буду любить тебя и сделаю всё возможное, чтобы ты была счастлива со мной. И ничто и никогда не заставит меня отречься от тебя. Я ни за что на свете не позволю тебе уйти к Радже, повинуясь чувству долга. Я уже сказал тебе, но чтобы ты лучше поняла меня, то я повторюсь: я не желаю быть твоим тюремщиком, насильно удерживающим тебя против твоей воли. И если бы я видел, что ты вновь полюбила Раджу, я сумел бы найти в себе силы отпустить тебя, но до тех пор, пока я чувствую, что твоё сердце бьется от любви ко мне, я не дам тебе свободы! Ты – моя и только моя! Твоё прошлое меня не касается, а своё будущее ты проведёшь со мной!

В подтверждение своих слов, он обхватил голову Сонии, пропустив шелковистые локоны девушки сквозь свои пальцы, и, заглянув в её бездонные синие глаза, припал к нежным губам, так охотно и податливо отрывшимся навстречу его порывистому поцелую. Сладкий маленький язычок девушки бессовестно скользнул меж губ парня, и, дразня, встретился с его языком. Их губы слились в неудержимом порыве любви, обжигая сердца безумством, будто это была их первая и последняя встреча. Казалось, что этот страстный поцелуй, граничащий с отчаянием, не закончится никогда. Влюблённые так много пережили за последнее время, что не могли насладиться близостью друг друга.

Вскоре их ласки перешли в более интимное русло, отчего сорочка Према оказалась на песке, а блузка Сонии расстегнута. Усадив девушку на капот машины, Прем припал губами к её шее и начал опускаться ниже, лаская языком пылающее тело избранницы.

– Эй, вы! Что за бесстыдство вы творите посреди бела дня?

К ним бежала толстая женщина в развивающемся на ветру зелёном сари и угрожающе потрясала в воздухе кулаком.

Молодые люди внезапно пришли в себя и глянули друг на друга. Рассмеявшись, Прем подхватил Сонию на руки и спустил с капота. Девушка, хохоча, бросилась в машину, скрываясь от разъярённой блюстительницы порядка, а Прему досталось по полной программе. На него обрушился не только словесный гнев взбешённой поборницы нравственности, но и её весьма увесистые кулаки. Парень как мог, так увёртывался от нападения и, подхватив с песка свою сорочку, пустился наутёк. Женщина продолжала гнаться за ним, с неожиданным проворством. Прем, сделав круг, вернулся к машине. Он быстро плюхнулся на водительское сидение, и с пробуксовкой рванул с места «преступления», выкрикивая в открытое окно слова извинения.

Его беззлобное и великодушное настроение несколько усмирило боевой дух женщины и даже вызвало некое подобие улыбки на её загорелом лице. Но уже в следующую секунду она вновь обрела серьёзный вид, говоривший о том, что подобное нескромное поведение молодых людей невероятно ей претит. Она стояла на песке, грозно уперев руки в бока, и что-то выкрикивала вдогонку, судя по всему, гневное, но высокоморальное. Женщина была невероятно довольна собой – она спасла безлюдный пляж от осквернения и теперь с чувством выполненного долга, щурясь на ярком солнце, смотрела вслед быстро удаляющейся машине.

– Ещё немного и она догнала бы тебя и утопила бы в море! – задыхалась Сония от смеха. – Ты бы видел, как горели её глаза.

– Поверь, я видел, причём в большей близости, чем ты! – Прем трясся от смеха, отчего машина выделывала кренделя на дороге.

– И чего это она на нас так напустилась? Можно подумать, что мы первые, или последние, кто уединился на этом пляже!

– Сония, я так думаю, что она просто приревновала меня к тебе!

Девушка согнулась пополам от смеха, утирая слёзы.

– Видимо ты дал ей повод надеяться на своё расположение!

– Нет, дорогая, она не в моём вкусе!

– Смотри у меня, а то я уже начала переживать, что ты можешь променять меня на неё!

– Соглашусь, что в гневе вы с ней очень похожи, но во всём остальном ты несколько покладистее и симпатичнее! Хотя как знать, насколько тебя изменит жизнь, и какой ты станешь? Может эта женщина по сравнению с тобой просто безобидная овечка!

Сония уже не могла смеяться и только тихо постанывала, держась за живот. Задыхаясь от смеха, она всё же умудрилась неразборчиво спросить:

– Ты же говорил, что отныне будешь в ответе за меня. Так что теперь всё зависит от тебя, какой я стану.

– Ты станешь самой счастливой женщиной на свете! – заверил он её и вдруг резко посерьёзнел и отрывисто добавил: - Ой, кажется, я забыл тебе сказать о самом главном.

При этом весь его вид говорил о том, что это «главное», действительно, является чем-то невероятно значимым.

Сония насторожилась, перестав смеяться, и уставилась на него с нескрываемым беспокойством.

– Как ты мог забыть сказать мне что-то важное? – ахнула она, не зная, что и думать.

Но лицо Према вновь разъехалось в улыбке и он, игриво щёлкнув её по носу, заявил:

– Я забыл сказать тебе, дорогая, что отныне ты посвятишь себя не только мне, но и нашим многочисленным детям. Так что, нравится тебе это, или нет, а я собираюсь стать настоящим деспотом, не выпускающим тебя из своей постели. Прости, но, кажется, теперь у тебя все ночи расписаны по минутам. Спать будешь в перерывах между поцелуями!

Девушка вновь расхохоталась.

– Спасибо, что вообще разрешил спать! А то мог бы сказать, что спать мне будет вовсе некогда.

– Ну да, не исключено и такое! Особенно тогда, когда родятся дети. Подозреваю, что тогда нам точно будет не до сна! – Тут лицо Према вновь обрело серьёзное выражение. – Кстати, а где же мы будем спать сегодня? – задался он более насущным вопросом, и тут же сам на него и ответил: – Надо снять номер в гостинице.

С этими словами он направил машину вдоль набережной навстречу новой жизни.

* * *

Гостиничный номер встретил молодых людей негромким ворчанием кондиционера и казённой чистотой с примесью запаха освежителя воздуха. Сония осторожно прошла внутрь и с чувством неловкости присела на край кровати. Ещё сегодня утром она решила уйти из дома и вот точно так же поселиться в гостинице. Кто бы мог подумать, что её замыслы осуществятся, но в столь изменённом виде!

– О чём думаешь? – спросил её Прем, садясь рядом.

– О том, что мне сегодня всё-таки удалось уйти из дома! – улыбнулась она.

Растянувшееся в улыбке лицо мужа, согрело её душу.

– Из дома-то уйти, может, и удалось, но от меня так просто не уйдёшь! Ты теперь моя до самого последнего вздоха, так что смирись с этим, дорогая, и, скрепя сердце, преступай к супружеским обязанностям.

Смущённый взгляд девушки скользнул на пол, но Прем ухватил её за подбородок и повернул Сонию к себе лицом.