Тень в тени трона. Графиня

– А может быть, сейчас пришло время и шанс поквитаться. Я не настаиваю, – Герд поднял правую руку, давая понять, что он не давит на дядю – решение за ним.

Губернатор молчал. Прошло двенадцать лет, как они покинули родной Амстердам, спасая свои жизни и потеряв близких им обоим людей.

Опасность отступила, и стоит ли опять бросаться в пропасть – он не знал. Но они поклялись отомстить за тех, кто их любил, и кого любили они. Видно, пришло время платить по счетам.

– Хорошо, я расскажу. Слушай – верить или нет, решать тебе. Рассказ будет долгим. А после – решим, что делать и стоит ли делать что-нибудь вообще.

Исповедь Габриэля сыграла ключевую роль во всей этой истории.

«Что же произошло?» – спросите вы. И вопрос будет более чем уместен. А произошел ряд событий, о которых следует рассказать.

Так что оставим на время дядю с племянником на острове Кюрасао и переместимся в Амстердам, за двенадцать лет до описанных выше событий.

Глава вторая Жадность, предательство и интриги

Верфи вблизи Амстердама основал Ханс Нортон – отец Артура и Габриэля, двух юношей, ничем особо не отличавшихся от своих сверстников. Купив заброшенную, разоренную, никому не нужную верфь, он за двадцать лет стал из простого корабельного плотника одним из лучших корабелов Соединенных Провинций Нидерландов.

Талант и удача, а еще труд и умение сплотить вокруг себя людей, создать свою команду единомышленников, помешанную на кораблях, каждодневный труд и желание отдать всего себя делу – вот разгадка его успеха.

Каждый новый корабль был лучше предыдущего, и это сразу оценили торговцы и моряки. Корабль – это и дом, и крепость в океане, среди бурь, штормов и штилей. Старина Нортон просто нюхом чуял, кого и куда нужно поставить, кому что можно поручить. На ощупь и глаз мог без ошибки определить качество древесины: здесь не досушили, там не додержали, это можно использовать, а это ни на что не сгодится. Торговцы лесом быстро поняли, что «шутки» с материалами и оснасткой на этой верфи не пройдут, и везли только то, что действительно нужно было для дела, и только лучшего качества, плутни не проходили, дерьмо впарить не получалось, хотя поперву и пытались.

Платил он честно и в срок, не забывая, конечно, и о своей выгоде. Точно мог определить, что пойдет для остойчивости корабля, что для скорости. Смотря на чертеж, мог на ходу предложить новшество, которого не было на других верфях. Потом, уже по прошествии времени, это копировалось мастерами на других верфях.

А еще он ценил своих мастеров, готов был ради них горы свернуть, даже если потребуется нарушить закон. Парочку, если не более, подлецов даже по-тихому утопили в городских каналах, на неглубоком месте. А что тут такого, рыбам тоже кушать хочется, а без мерзавцев, которые портят хорошим людям жизнь, жить как-то становилась лучше и веселей. Люди ему отвечали тем же.

Дела шли в гору, сыновья учились на верфях – своими руками и головой, постигали науку корабелов. Слава о верфи Нортона была заслуженной. Заказы на корабли выполнялись в оговоренные сроки, к качеству судов претензий не было – за все время существования верфи ни одного некачественного корабля. Дорого! Но море – лучший проверяющий, и корабли с честью выдерживали любые, даже самые жестокие испытания океаном. Верфь становилась популярной и пользовалась заслуженной славой.

Через двадцать лет после покупки верфи «старик», как его часто называли за глаза, отошел от дел и вскоре тихо скончался в кругу семьи, окруженный заботой и вниманием.

Управление верфью перешло к его старшему сыну – Артуру. Габриэль – младший из братьев, стал его правой рукой. Артур стал достойным наследником и продолжателем дела отца.

Талант корабела и администратора – это у него было не отнять. У Габриэля такого не было, но зато он неплохо справлялся с бухгалтерией и поднаторел на этом поприще не хуже чиновников из городской управы. Кстати, умение налаживать знакомства с нужными людьми у Нортонов было в крови. Братья были обеспечены материально, уважаемы в обществе и вполне счастливы.

Все изменилось с того дня, когда на верфи появился дон Хуан, в сопровождении охраны из полдюжины монахов в белых шерстяных одеяниях и черных мантиях с капюшонами, говорящими о принадлежности к ордену святого Доминика.

Сам дон Хуан для обоих братьев был интересен уже тем, что им еще ни разу не приходилось общаться с испанскими священниками столь высокого ранга. Кардинал, будучи помощником Великого инквизитора, занимался хозяйственными делами, надзирал за казной и, по слухам, весьма преуспел в обогащении Святого Престола, не забывая и о себе любимом. Состояние его было огромно, жадность была еще больше.

На вид это был мужчина примерно лет семидесяти, с живым подвижным лицом и неподвижными серыми глазами, в которых сквозило презрение и высокомерное спокойствие. Облачен он был с ног до головы в красную мантию. Небольшая естественная лысина, окруженная седыми волосами, служила своеобразной тонзурой и покрывалась алой кардинальской шапочкой. На руках Его Высокопреосвященства были красные перчатки с обязательным епископским сапфиром на безымянном пальце правой руки.

На фоне красной сутаны выделялся белый, тонкого пленения воротник, на груди поблескивал золотой крест, рядом с крестом на простом темном шнурке висел голубой лунный камень в платиновой оправе.

Опытный ювелир, знающий себе цену, мог бы без труда определить, что голубой минерал медальона был из Южной Индии, крайне редкий, хотя особой ценности и не представляющий, но суеверий и мистики вокруг лунного камня было много. Как выяснилось позже, уже в ходе беседы за обеденным столом, этот медальон действительно являлся «амулетом-хранителем» и кардинал с ним никогда не расстается, что, конечно, являлось нарушением этикета, но на амулет было разрешение самого Папы и короля Испании, если верить слову дона Хуана.

Появление кардинала на верфи было сугубо деловым. Испания нуждалась в галеонах для транспортировки товаров между Севильей и колониями Нового Света.

Корабли, которые строились на верфях Гаваны, были дороги из-за дорогого материала – красного дерева, добываемого в Мексике. Галеоны, построенные на верфи братьев Нортон, уступая в качестве материала, были значительно дешевле гаванских и строились вдвое быстрее. По мореходности голландские корабли были, по оценке капитанов, значительно лучше и удобней в управлении.

Испанская корона, а точнее испанская церковь в лице дона Хуана де ла Фуэнте, хотела сделать заказ на пять сорокапушечных трехмачтовых галеонов для транспортировки грузов, и в то же время могущих достойно защитить себя и груз от разного рода негодяев, промышлявших на просторах океана.

Сотрудничество с испанцами сулило хорошие прибыли и перспективу. Сомнения вызывала лишь финансовая сторона сделки. Испанцы вносили оплату только за два корабля, за остальные три обещали оплатить лишь по окончании строительства и сдачи заказчику. Обе стороны не были настроены потерять свои барыши, и поэтому торговались весь день с перерывом на обед. К ужину сошлись на том, что Святая Церковь в лице дона Хуана выдаст кредит на постройку трех кораблей под оговоренный процент, который будет погашен при сдаче кораблей. Нортоны, конечно, получали несколько меньше, чем им бы хотелось, но зато работой были загружены на ближайший год и получали хорошую перспективу продолжения сотрудничества с богатым клиентом.