Тень, ведомая Богом

– Мария! – улыбнулся Дэвид. – А вы не думали попробовать свои силы в Тавистоке? Если вы действительно талантливы, то вам самое место там.

– Никогда об этом не думала, сэр.

– Может, сначала нужно проверить ее в деле, а, Дэвид? – спросил Натаниэль. – Меня как раз уже больше двух лет мучают головные боли и нервишки шалят. Если она сможет мне помочь, дадим ей рекомендацию…

– Думаю, дочка Бенедикта справится, ее отец достал меня с того света. Уверен, его талант передался и ей.

– Ну, тогда мне нечего опасаться и я могу быть уверен, что в Лондон вернусь абсолютно здоровым.

– Я сделаю все возможное, сэр Ротшильд, – кивнула Мария, видя, как поменялось настроение Зева. Доктор был доволен. Такого клиента у него еще не было.

– Придется теперь задержаться в Нью-Йорке, – вслух подумал Натаниэль. – Только вот что, Гэбриэл…

– Да-да? – просиял Зев.

– К тебе в офис я наведываться не стану. Зачем мне лишние слухи… Пускай Мария приходит в мой дом. Да и мне так уютней. Вы ведь не против, мисс? – Лазарь покачала головой. – Вот и отлично. Тогда жду вас завтра по этому адресу в двенадцать. – Он протянул ей визитку.

– Я буду вовремя, сэр. Спасибо за доверие.

Ротшильд и Рокфеллер направились к другой группе гостей.

– Мария, можешь идти домой, если хочешь, я тут задержусь. – Отчего-то Гэбриэл нервничал.

– Что-то не так, доктор Зев? – поинтересовалась Лазарь.

– Как бы твоя дерзость не сыграла с тобой злую шутку.

– Олбрайт всего лишь человек. Ни у кого нет права помыкать другими. Я просто напомнила ей об этом, – передернула плечами девушка. – И вам не стоит пресмыкаться перед власть имущими. Ничто не вечно под луной.

– Так-то оно так, милая Мария. – Он выдохнул, поправляя очки. – Но эти люди могут испортить жизнь и даже больше того.

– Я не боюсь этих людей, Гэбриэл.

– …Не знаю, к счастью ли, к сожалению ли, но ты ничего не боишься. – Зев смотрел в пол и думал о чем-то своем.

– Да. И во многом это заслуга этих вот людей, – прошептала Мария. – Хорошего вам вечера, Гэбриэл.

– Я вызову тебе такси! – встрепенулся он. – Не хватало еще, чтобы моя помощница разгуливала по ночному городу! Тем более когда у нее завтра важная встреча. Все-таки постарайся завтра, мне не помешает реклама в их кругах. Клиентура редеет с каждым месяцем.

– Сделаю все возможное, – улыбнулась Лазарь.

Доктор Зев вызвал такси и проводил Марию до машины, когда та приехала. Девушка села в нее.

– Доброй ночи, Мария.

– И вам, доктор Зев. Постарайтесь больше не пить шампанского, пускай и в память об Уокере.

– В память о нем мне нужно пить пиво… – улыбнулся грустно Зев. – Он его так любил.

– Тогда пейте темное.

Машина тронулась с места, и витиеватым маршрутом таксист-индус повез Лазарь по указанному ею адресу. Видимо, думая, что она не знает захолустного Нью-Йорка, он вез ее самым длинным маршрутом, накручивая центы на счетчик. На его счастье, Мария не возражала против долгой поездки домой. За окном мелькали небоскребы, и тысячи огней озаряли небо над Манхэттеном. На удивление Лазарь, в машине не играла музыка, мужчина слушал аудиокнигу, часто перебиваемую сообщениями диспетчера. Это был не роман, а стихи. Таксист слушал стихи Томаса Дилана, валлийского поэта прошлого века. Их читали разные люди разных возрастов. Глядя в окно, Мария невольно стала вслушиваться в текст очередного стихотворения. Его читала молодая женщина с низким голосом, который мог проложить путь к любой душе.

– Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы.Пусть тлеет бесконечность в яростном закате,Пылает гнев на то, как гаснет смертный мир,Пусть мудрецы твердят, что прав лишь тьмы покойИ не разжечь уж тлеющий костер.Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы… –

повторял за женщиной таксист.

Мария посмотрела в небо. Тучи уже разошлись, оголив островок звезд. Девушка вглядывалась в них, будто ища там кого-то.

– Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы… – шепотом повторила она несколько раз. – Остановите здесь, – громко сказала она, вырвавшись из раздумий. Индус неохотно притормозил у тротуара.

– С вас двадцать долларов.

Лазарь молча сунула ему двадцатку и вышла из машины.

Когда такси скрылось за поворотом, на улицу снова вернулись тишина и полумрак. Не было слышно музыки и голосов, и даже из домов не доносилось ни звука. Тенью Мария проскользнула во двор и медленно шла по узкой дорожке. В голове все крутилось стихотворение Дилана. И от каждого повтора сильней щипали глаза, но остановиться было невозможно. Спать не было никакого желания. Мария села на деревянную скамейку под раскидистым дубом. Посмотрев по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, она закинула голову назад и закрыла глаза. Медленно вдыхая аромат свежего воздуха, она буквально чувствовала, как уходят из головы накопившиеся дурные впечатления этого длинного дня.

– И что же будет дальше?.. – шепотом спросила она. – Куда ты меня ведешь? Зачем мне эта новая работа, да еще и с выездом на дом?.. Что у тебя за план на меня, а, Бог? – спрашивала она небо не на английском и не на иврите. – Когда ты поделишься им со мной?..

С одной из веток сорвался высохший желтый лист и упал прямо в руки девушки. Она посмотрела на него: он был покрыт тонкой корочкой льда. В ее руках он тут же начал таять, оголяя идеально гладкую поверхность.

– Спасибо и на этом, – улыбнулась Мария, убирая лист в сумку. – Мало кто знает, но листья, упавшие в руки, нужно сохранять, – повторила чьи-то, одной ей известно чьи слова, – это ведь лотерейный билет от самого Бога… – Лазарь снова улыбнулась какому-то воспоминанию. – Чую, завтра будет интересный денек…

Выкурив пару сигарет, Мария наконец-то замерзла и решила идти домой – отогреваться и спать. Зайдя в квартиру, она мельком глянула на монитор компьютера, жившего своей жизнью, и, не увидев никаких изменений, прошла в ванную. Затем вернулась и, достав из сумки листок дуба, положила его на клавиатуру.

Глава VII

Мария проснулась за час до будильника. Неохотно выбравшись из-под теплого одеяла, она невольно поежилась от холода. За окном начинался новый, крайне холодный день. Небо было затянуто серыми тучами, через которые с трудом пробивался солнечный свет. Радовал лишь пушистый снег, опускавшийся на пока еще безлюдные улицы. Лазарь быстро привела себя в порядок, оделась и решила заскочить в одну кафешку близ Центрального парка – позавтракать. Пускай это и была обычная пончиковая от «Dunkin Donuts», но там давали отличный кофе и в такой ранний час не было толпы народа. Нужный автобус подошел, как обычно, в 10.53 и ни минутой позже. До Центрального парка ехал только он.

Добравшись до кафе, Мария взяла кофе, сэндвич с ветчиной и села в самом дальнем углу у окна. Снова погрузившись в свои мысли, она и не заметила, как прибавилось посетителей в заведении. Большинство составляли полицейские, спешащие на службу и запасающиеся пончиками. Они галдели без умолку и явно требовали к себе не просто уважения, но и почитания их «боевых заслуг» в виде с трудом застегивающихся на животе курток.

Лазарь быстрей обычного доела завтрак и поспешила покинуть вдруг ставшее шумным заведение. Выйдя на улицу, она стала искать в сумке визитку Ротшильда. На красивой матовой приятно шершавой карточке с золотым тиснением было лишь имя четвертого барона. На обратной стороне мелким почерком был написан адрес.

– Шестьдесят восьмая улица… – вслух прочитала Мария. – Странный выбор… – покачала она головой.

Нужное место было недалеко от Центрального парка, но за полчаса до него не дойти. Мария поймала такси и направилась по указанному адресу. Без двадцати двенадцать она была на нужной улице, правда, вышла за пару домов до нужного.

– Как предсказуемо, – хмыкнула она, увидев перед собой здание синагоги.

Двери ее были открыты, и возле них толпились люди, что-то бурно обсуждая. Когда Лазарь проходила мимо, к ней кто-то обратился на иврите.