Тень воина

— Ну, пшли отсюда, пока шкуру не подпалил! — Ветка погасла, затлела тонким дымком. Толстяк побрел обратно к огню, а ведун быстро перемахнул крайние сумки и взялся за рукоять сабли, которую кто-то из воинов накрепко привязал к своему тюку. Медленно потянул. Кони снова заржали — Середин тут же рванул саблю, освобождая из ножен, и рухнул в вещи, стараясь вжаться как можно глубже в тень.

— Кто там бродит? — Здоровяк выхватил из костра толстое, наполовину сгоревшее полено и метнул его во мрак за скакунов. — Я вас!

Кони, фыркая, встревоженно мотали мордами. Ратимир недовольно вздохнул, поправил шапку, запалил новую ветку и направился к ним.

— Сейчас, сейчас найдем, кто балует. Росомаха, что ли, бродит?

Когда он миновал сваленное барахло, Олег поднялся и перепрыгнул на поляну. Ратник шума не услышал, и ведун звонко щелкнул языком. Воин обернулся, глаза его округлились:

— Ты?!

Больше он ничего произнести не успел: острый клинок, с любовью выкованный из волговской рессоры, промелькнул слева снизу вверх, легко перерубив горящую веточку, и рассек ему голову, пройдя наискось через все лицо. Середин метнулся к костру, подобрал щит, на котором недавно сидел толстяк, развернулся к спящим ратникам. Один, разбуженный шумом, уже приподнимался на локте:

— Ратимир, чего там кони беспокоятся… — Тут он увидел Середина, глаза его округлились не меньше, чем у толстяка, и он взвыл на одной ноте: — А-а-а-а-а!!!

Олег подскочил, приопустился на колено и сильным ударом саданул вояку краем щита в грудь, ломая ребра. Крик оборвался, но двое других ратников уже вскочили на ноги и схватили щиты, кровавым отливом блеснули в свете углей мечи. Ведун тоже выставил вперед левую ногу, прижимая левым плечом левый край щита, а правый — эфесом сабли.

— Сгинь! — пробормотал длинный Святогор. — Сгинь, нежить!

Его бородатый товарищ только сглотнул, глядя на мокрого противника расширенными глазами.

Однако, едва Олег попытался подступить ближе, они вполне уверенно двинулись навстречу, расходясь в стороны, чтобы напасть с разных сторон. Воины есть воины — хоть человек, хоть нежить, хоть сам Господь Бог, а пока оружие в руках, всё едино не сдадутся.

Дружинники одновременно ринулись вперед — Олег принял тяжелый удар Святогора на щит, от бородача отмахнулся саблей и тут же попятился, поскольку кончик клинка длинного воина чиркнул почти над самой головой. Сделал выпад в сторону второго врага, но в ответ послышался тихий скрежет.

— Электрическая сила… — сплюнул Середин, поняв, что ратники спали в доспехе, а потому сейчас бились против него практически в полной броне. Это означало, что на слабые, скользящие, случайные удары они могли не обращать внимания, а вот ведуну каждое прикосновение чужого клинка грозило глубокой раной. И тут же ему пришлось подныривать под летящий в голову меч бородача, в то время как сабля была блокирована его щитом, а щит Середина прикрывал своего владельца от нападения Святогора.

— А-а-а-а!!! — Разбежавшись со всех ног, Малюта прыгнул на бородача.

Тот выставил щит, но удар пленника со связанными руками оказался настолько силен, что равновесие он всё-таки потерял и отступил на три шага, навалившись на Святогора.

Олег своего шанса не упустил и, воспользовавшись краткой заминкой и потерей внимания, в длинном выпаде вогнал кончик сабли бородатому в глаз, попытался дотянуться и до второго врага. Но тот успел приподнять щит, попятился и тут же двинулся по кругу, чуть пригибаясь и настороженно глядя над изрядно разлохмаченным краем своего защитного оружия. Стрельнул глазом в сторону барахтающегося на месте Малюты, ринулся вперед, вскидывая деревянный диск наверх. Середин, полностью лишенный этим нехитрым приемом обзора, на всякий случай поддернул ногу — вдруг понизу рубанет. Одновременно приподнял свой щит — атака могла начаться и сверху.

Но тут от сильного удара в нижний край щит повернулся в руке, открывая верх, и ведун еле успел взмахнуть саблей, отбивая рушащийся на голову клинок. Обратным движением он наугад саданул в сторону противника, но в ответ услышал лишь глухой стук дерева. В следующий миг сильный удар едва не выбил щит из рук — левый край диска убавился почти на ладонь.

— Ква… — выдохнул Олег, понимая, что Святогор пытается разбить его щит — единственную надежду бездоспешного человека выстоять против одетого в броню ратника.

Он ринулся вперед, попытавшись ударом своего щита по левой стороне вражеского открыть щелочку для сабли — но дружинник опять высоко вскинул щит, лишая ведуна обзора, и тот отскочил назад, понимая, что невидимый меч может выскочить и справа, и слева, и снизу. Его-то саблю было не спрятать — ее кончик выглядывал над краем щита.

Между тем оказалось, что и этот маневр был предусмотрен опытным бойцом — хорошенько размахнувшись на свободном пространстве, ратник отколол почти целую доску уже с правой стороны щита. Правда, широкий и толстый меч Святогора был намного тяжелее сабли, его движение так просто не изменить — поэтому ведун, пока дружинник отводил свой клинок, рывком придвинулся к противнику, наугад ткнул саблей за щит, одновременно пихнув своим огрызком в его левый край.

«Х-хря-м-м-м…» — лезвие бесполезно скребнуло по кольчуге, а Святогор с громким хыком замахнулся из-за головы. Олег мгновенно вскинул щит — сабельку такой удар просто снесет. Дрясь! Посередине щита побежала трещина, крайняя доска отлетела; две оставшиеся, болтаясь на крепежных палках и ремнях, открыли широкую щель для обзора — но на защиту их рассчитывать было уже бесполезно. Святогор довольно осклабился и быстро отошел в сторону, твердо встав обеими ногами на щит убитого бородача:

— Ну, иди сюда, нежить недотопленная. Я тебя выдрам скормлю.

— На! — Олег кинулся вперед, метнул обломки щита ратнику в голову, заставив того спрятаться за щит, рубанул саблей по ноге — но Святогор ногу поддернул и резко выбросил щит вперед, угодив верхним краем ведуну под челюсть. На миг Середин потерял сознание и пришел в себя в тот момент, когда тело ударилось спиной о жесткую землю.

«Почему мне больно? — мелькнула в сознании короткая мысль. — Я же под наркозом!»

И тут же на сжимающий саблю кулак опустилась нога в сапоге с толстой кожаной подошвой. Вторая встала на грудь.

— Ты зря выныривал, утопленник, — с усмешкой сообщил Святогор. — Теперь придется умереть еще раз.

Он красиво крутанул меч в руке, перехватил его клинком вниз, вскинул над головой и тяжело ухнул. А потом свалился набок. На его месте появился Лабута, в рыжей бороде которого и в волосах набились листья, мелкие веточки, иголки, делая бортника похожим на лешего. «Леший» испуганно ойкнул, глядя на ведуна, принялся нащупывать на груди защитную ладанку:

— Великие боги, не оставьте меня своей милостью.