Тень за спиной

Лялин оскалился и рассмеялся. Смех у него был не таким, как всегда - визгливым и звонким - а больше фальшивым, словно он выдавливал его из себя.

– Че, так веселее?
– теперь Данил рассмеялся по-настоящему, увидев недовольную гримасу Кеши.
– Я ушел вчера рано и не был веселым, ты чет попутал, братан.

– Да?
– удивился Беспалов и, прищурившись, посмотрел в глаза Лялину.
– А кто это вчера с Ульянкой целовался весь вечер? Я, что ли?

Лялин побледнел. Он испуганно огляделся по сторонам и шлепнул Беспалову подзатыльник.

– Ты чего несешь-то, а? Не целовался я ни с кем. Я же в школе минут пятнадцать был, какой еще «весь вечер»?! Орешь, как ненормальный, щас вся школа знать будет твои фальшивые слушки!

– Ха-ха-ха, - притворно посмеялся Кеша и продолжил подкалывать друга: - Все равно я видел, как ты меня бросил и ушел с Рудовой шептаться. Кто знает, что вы там делали, м? Не понимаю, как твоя Кристинка еще не видела. Или видела? Ты ей рассказал вообще?

– Ничего я не рассказывал, - отмахнулся Данил.
– Вообще, на эту тему ни слова, лады?

– А че? Она же тебя любит, а ты...
– Беспалов поджал губы и устремил взгляд вверх, будто бы задумавшись о чем-то. Серьезный Лялин с презрительностью оглядывал лицо друга, будто бы выжидая, как он снова посмотрит на него, выдавив еще несколько ядовитых фраз. Ничего не ответив на суждение Кеши, Данил вздохнул и посмотрел на время. Затем он похлопал Беспалова по плечу и удалился в сторону класса, где начинался первый урок. Оставшись наедине с собой, Кеша пробурчал себе под нос:

– Эх, Ульянка, разбиваешь ты чужие сердца.

С этими словами он подхватил свой рюкзак с подоконника, накинув его на плечо, и, насвистывая непонятную мелодию, пошел за Лялиным.

В класс Лялин заходил с опаской, боясь увидеть Кристину, которая явно хочет «о чем-то» поговорить с ним. Убедившись, что в классе девушки уже нет, он величественно вошел внутрь, здороваясь с одноклассниками. На каждый шаг позади он оборачивался, а после хлопал себя по лбу, мол, такой взрослый парень боится одноклассницу. Данил и сам не понимал, что с ним происходит, но сейчас он знал точно: говорить с Кристиной ему не хотелось. Нет, ему не хотелось даже находиться рядом. Еще вчера он думал о том, что хотел бы быть с ней, но сегодня отталкивал эту мысль от себя как можно дальше. Лялин понимал, что влюбил в себя Романову, и сам иногда думал, что тоже любит ее (а, может, так и было), но так боялся себе признаться в этом, что решил просто прекратить общение с ней, пока не стало поздно. Он понимал, что этим поступком он делал Кристине не меньше боли, как и Гоша Василисе, хотя сам презирал друга за то, что тот поступил с ранимой девушкой по-свински. Отвлечься от внезапно пробудившихся чувств ему помогла Ульяна, которая вовремя открыла ему глаза на двуличную Кристину.

Рудова же за спиной насмехалась над Кристиной и тем, как Данил «беспричинно» ее бросил, словно по сценарию, выполняла роль разбивательницы сердец. По отношению к Романовой она испытывала презрение, а порой и ненависть, ведь это была единственная в ее жизни девушка, отказывающаяся выполнять указания и подстраиваться под нового лидера класса.

Данил сел за парту, снова достав телефон. Одно новое сообщение. От Кристины. У Лялина затряслись руки, он догадывался, что написано там. «Даня, нам нужно поговорить», гласило сообщение. «Так и знал», - Данил заблокировал телефон и положил его на стол. Следом пришло второе сообщение.

«Я жду тебя на первом этаже у гардероба. Мы немного опоздаем на урок, но я думаю, тебе ничего не стоит сделать это?»

Лялин сорвался с места и выбежал из класса. Последовал недоуменный шепот со стороны одноклассников, переглядывающихся между собой. А ровно через несколько секунд прозвенел звонок на первый урок.

Кристина и Василиса, со звонком заходившие в класс, краем глаза заметили, как Лялин скрылся за поворотом.

– Куда это он?
– хмыкнула Василиса, открывая дверь в кабинет.

– Понятия не имею, - откликнулась Кристина.
– К Ульянке, наверное.

Лихачева потеряла дар речи, когда увидела свою лучшую подругу с Кристиной. Девушке было обидно от такого поворота событий, она подозревала, что скоро останется одна. А если уйдет Вася, то уйдут и Артем с Яриком, так как именно Полякова держит их при себе. А Лена попросту потеряет друзей. Но девушка немного успокоилась, заметив, что подруга направляется к их с Леной парте.

Данил спустился к гардеробной. В коридоре было пусто. Ни единой души. Лялин огляделся по сторонам.

– Кристин?

Тишина.

Он прошел в раздевалку одиннадцатого класса, надеясь увидеть Романову там. Но, зайдя туда, его взгляд остановился на прикрепленной скотчем к бетонной стене записке, на которой неаккуратно, черной гелевой ручкой было выведено несколько слов: «Ты уже сделал ей больно один раз. Что помешает во второй?»

Лялин сорвал бумажку со стены и скомкал ее. Тупые шутки. Не следовало связываться с Романовой вообще. Данил был зол. Но в глубине души он питал какие-то чувства к ней, которые вряд ли можно было назвать любовью. Он чувствовал себя виноватым, но не хотел признаваться в этом, желая остаться холодным и неприступным, нежели мягким и раскаивающимся.

Кристины в коридоре не было. В гардеробной тоже. Она решила поиграть с ним. Хорошо, пусть будет так. Лялин уже собирался было уйти, но тут кто-то положил ему руку на плечо.

– Лялин отсутствует?
– оглядела класс учительница химии. Одноклассники снова перешептывались, разглядывая пустое место за партой. Рюкзак Данила валялся рядом, а на столе лежал учебник химии и синяя ручка.
– Зимин, я так понимаю, тоже, - химичка посмотрела на последнюю парту, где должны были сидеть Данил и Гоша.

– Анна Михайловна, будьте человеком, не отмечайте Лялина хотя бы минут двадцать! Данил придет, отвечаю!
– выкрикнул Кеша, недоумевая, что тот опаздывает уже на десять минут, ведь он заходил в класс с ним.

– Выучи сначала мое имя, Беспалов, а потом указывай! Я лучше знаю, что мне делать!

Кеша спрятался за учебник, бубня себе под нос: «Да пошли вы куда подальше, Анна Михайловна...» Кристина с тревогой оглядывалась вокруг, не понимая, куда делся Лялин. Василиса через ряд махнула ей рукой и скорчила какую-то гримасу, видимо, означавшую, что произошло что-то странное.

– Алла Михайловна, - подняла руку Ульяна.
– Гоша немного опоздает по семейным обстоятельствам. Я говорила с ним по телефону сегодня утром.

После этих слов Рудова развернулась к Василисе и скривила губы в ехидной ухмылке:

– Я, в отличие от некоторых, каждый раз интересуюсь, где он и что с ним. Мало ли, что может случиться, пока меня нет рядом.

– Заткнись, мразь!
– внезапно выкрикнула Полякова, соскочив с места и скинув тетради со своей парты. Алла Михайловна, испугавшись, немедленно подбежала к Василисе, успокаивая ее и усаживая на место.