Тень за спиной

Гоша взглянул на друга злобным взглядом.

– Ой, ты же с Ульяной сейчас. Идиллия у вас. Извиняюсь тысячу раз!
– засмеялся Кеша и тут же опомнился.
– Жалко пацана... Гошан, а тебе жалко?

– Жалко конечно, но что сейчас с этим сделаешь, - глядя в одну точку, произнес Зимин.
– Давайте не будем об этом. И так тошно.

Ульяна прищурилась и подвинулась ближе к своему возлюбленному. Окинув взглядом Лялина и Беспалова, сидевших рядом и ожидающих, по-видимому, речи Рудовой, она полушепотом заговорила:

– Гош, я, конечно, ничего плохого тебе не желаю, но, может, нам-то ты расскажешь, в чем дело? Ты не брал телефон, когда я звонила тебе позавчера вечером. Как раз в то время, когда был взрыв...

– Чего? Я почем знаю? Батарейка села, может. Че прикопалась-то?

Рудова заметно побледнела и посмотрела на Лялина, внимательно следившего за Зиминым.

– Гошан, че такое? Гоша-ан?
– занервничал Беспалов, явно заподозрив в чем-то друга.

Зимин молча соскочил с места и побежал к выходу из класса. Качаясь, Кеша от неожиданности навернулся со стула, ударившись затылком об пол.

– Георгий Зимин на допрос!
– через минуту зашел в кабинет следователь.
– Молодой человек, встаньте с пола, пожалуйста.

– А-а-ай...
– потирая затылок, Кеша поставил стул на место и сел.
– Георгий Зимин отсутствует, господин следователь...

– Хм. Ладно, потом разберемся. Тогда Артем Баранов на парочку вопросов.

За спиной следователя стояла заплаканная Василиса, она оглядела одноклассников, которые вытаращили на нее глаза, и прошла к своему месту. За спиной у нее раздался шепот Рудовой:

– Это не Гоша, не Гоша, нет... Он не мог этого сделать...

Вася, услышав эти слова, немедленно повернулась к девушке.

– Что ты сказала?
– надломленным голосом произнесла Полякова.

Они встретились взглядами, и в глазах Ульяны были раскаяние и боль.

– Хорошо играешь свою роль, Ульяночка, - еще тише процедила Василиса.

– Не понимаю, о чем ты.

Глава 15

Похороны Ярослава посетили все одноклассники, ученики других классов, учителя и прочие горожане. Собралось очень много народу, все выражали свои соболезнования матери Ярика, которая беспрерывно рыдала над могилой сына. На кресте была выгравирована дата жизни Иванова и его лучшая фотография.

После длительных допросов, исследования места преступления, изучения улик, полиция так и не нашла виновника. Все было тщательно спланировано злоумышленниками, отчего следователи понимали, что работал профессионал.

Вся школа стояла на ушах. Распространились слухи, что убийцей был Зимин, якобы отомстивший за бывшую возлюбленную. Сам же Зимин отрицал свою вину, поражаясь стадному чувству учеников. Некоторые десятиклассники даже образовали группы против парня. Самые бойкие из них, не боясь порицания со стороны директора и учителей, расклеили по всем этажам школы плакаты с негативными лозунгами, которые осуждали «убийцу». Беспалов кидался на каждого, кто тыкал пальцем в сторону Гоши и сдирал на пару с Лялиным листы бумаги со стен и дверей.

Директриса вызывала родителей хулиганов в школу, проводила с ними беседы, но неугомонные парни и девушки стояли на своем. Зимин не обращал внимания на происходящее, хоть и его сильно это задевало. Эту проблему не мог обойти стороной даже Тихонов. После долгого молчания он все же решил положить начало возобновлению дружбы с ребятами, но все так же держался подальше от стервозной блондинки. Женя, поддерживающий Илью, наконец-таки смог подобраться поближе к Рудовой, ведь ему очень нравилось ее общество.

– Гош, может, ко мне сегодня? Можешь у меня остаться ночевать даже, - как можно громче и игривее пролепетала Ульяна, наблюдая за реакцией Василисы.

Василиса спокойно шепнула Лене:

– Все еще никак не может успокоиться. Сколько можно мне под кожу лезть? Я уже не обращаю внимания на нее, лучше бы что-нибудь новенькое придумала, ни мозгов, ни фантазии.

Лена кивнула.

Гоша, нахмурившись, спросил:

– Зачем?

– Ну, как зачем?
– девушка сбавила тон до еле слышимого и продолжила.
– Тебя девушка в гости зовет с ночевкой, ты дурак, что ли?
– Ульяна сложила руки на груди.

– Гоша-а-ан, ночные посиделки, как правило, до добра не доводят, - хихикал Кеша, поглаживая живот.

– Кеша, ты дебил?
– толкнул друга Зимин.
– Ничего такого не будет!

– Ех-хе-хек, - продолжал хихикать Кеша.

Из-за громкого и трагического события, смерти Ярика, многие ученики позабыли про итоговое декабрьское сочинение, которое должно было проводиться во всех городах второго декабря. Именно по итогам этого сочинения одиннадцатиклассники допускались к ЕГЭ. И вот Ирина Николаевна взбудоражила ребят этой важной информацией.

– Итак, я понимаю, что все мы потеряли много времени на подготовку к сочинению из-за гибели Ярослава и всей этой следственной суматохи, но ради нас никто переносить написание вашего, так сказать, «билета на экзамены» не будет.

– Эй! Какое сочинение?!
– закричал Кеша.

– Попрошу без криков орангутанга, Беспалов. Если бы ты не сидел в телефоне, когда мы готовились к нему в сентябре и октябре, ты бы знал, какое сочинение будет ровно через две недели.

– Две недели?! Вы что, издеваетесь?! Я ни одной книжки не успею прочитать!

– А вот, Беспалов, надо было еще летом все темы посмотреть, выбрать подходящую и готовиться. Я уже не знаю, какое чудо тебе может помочь... Подумаешь, со справкой выйдешь из школы.

– А...
– прищурился Кеша.
– Это вы все учителя пугаете бедных ребятишек, чтобы они почувствовали себя ущербными. Знаю я вас! Только и твердите, что мы ничего не добьемся и будем дворниками! Всеми способами пытаетесь унизить нас. Вас, что ли, на курсах каких-то специальных учат понижать своим жертвам самооценку и выпивать всю кровушку?!

– Беспалов!
– прервала его классный руководитель.
– Прекрати свой цирк! Тем более у тебя отличная фантазия, ты можешь даже собственную книгу придумать и вписать ее - вон какой бред заговорил. Лучше готовься как следует оставшиеся две недели.

– Вот возьму и приготовлюсь! Лучше Ульянки напишу!

– Пф, лучше меня никто не сможет написать!
– поправила белокурые локоны Рудова.

Вася и Кеша синхронно закатили глаза.

– Несомненно, Ульяна хорошо напишет, я даже не сомневаюсь, - кивнула Ирина Николаевна.
– А вот вы, - обратилась она к Беспалову и его тройке, - только попробуйте не написать! Это же стыд и позор нашей школе!