Тень

Мэйала смерила его презрительным взглядом:

— Я не верю, никогда не верила. Оролрон, возможно. Он на эту тему не заговаривал. Ко времени когда сходство стало очевидным, случилось кое-что еще.

Он знал, что так делать не следует, но все же спросил:

— Что?

— Мы поняли, что заменить Виндакса некем. А мне уже поздно было рожать в третий раз.

Джэркадон бросился к двери. Мэйала расхохоталась вслед, и он, пораженный, застыл на полпути.

— Бедствия обрушатся не на Виндакса, а на тебя! — ликовала королева. — Я знаю Виндакса — он потребует то, что принадлежит ему по праву рождения. Готовь птиц, король Джэркадон, точи стрелы! Без боя тебе не отстоять свой трон!

15

Случалось ли кому видеть ветер?

Риторический вопрос

Пальмы, поля риса и сахарного тростника… Болтая босыми ногами. Принц Тень парил над теплой благодатной страной, садами и лугами. Он нарочно оделся полегче — в шорты и свободную рубашку, чтобы не зажариться в Фэрмоле. До чего ж чудно летать таким вот манером: орел нес его в когтях, подвешенного на стропах. Теперь не покомандуешь, наоборот, к птице надо обращаться с почтительным предложением. Острый Коготь сначала подумает хорошенько, а потом уж исполнит просьбу. Впрочем, при каждом подобном случае орел начинал нервничать и гребешок его менял цвет: Острый Коготь был еще очень молод и не привык к свободе выбора. Но он с удовольствием нес своего друга Сэлда и наслаждался сознанием собственной важности.

За тридцать-сорок дней в Аллэбане Принц Тень сильно загорел, хоть и не дочерна, как юный Потро. Белели лишь пятна на лице: обморозился он тоже здорово. Мало того — впервые в жизни он немного потолстел. Но Когтю, похоже, и горя мало. Орлы — не лошади, они не созданы, чтобы ходить под седлом, пояснил Карэмэн; упряжь сдавливает им легкие, вес всадника распределяется неправильно. Не зря добычу они переносят в клюве или когтях. К летному костюму прикрепляются специальные канаты, переплетенные особым способом, орел подхватывает эту «плетенку» — и дело в шляпе.

Час испытаний неумолимо приближался. Придется вновь предстать перед Виндаксом и врать ему: как быстро вы поправляетесь, как хорошо выглядите. Но принца не проведешь.

Справа от Сэлда летела Ледяная Молния; в клюве орлица держала «плетенку» с невесомым, миниатюрным Карэмэном. Нести его считалось большой честью. Потро умчался вперед; как обычно, он обходился без канатов, просто прицепился к лапе своего орла. Правда, сначала с мальчишки взяли обещание не перескакивать с одной ноги птицы на другую прямо в воздухе.

Вдали показались дома Фэрмола. Это местечко было настоящим водным курортом, оазисом — родники, каналы, даже водохранилище, оно же бассейн. Именно поэтому Виндакса перевели сюда. Орел Потро пронесся над бассейном, почти касаясь крыльями воды; Ледяная Молния летела следом; Острый Коготь описывал круги, высматривая насест.

Вдруг до Тени донесся вопль Карэмэна: Потро сиганул в воду, подняв фонтан брызг, и скрылся из глаз, птица его полетела дальше. У зрителей перехватило дыхание. Несколько томительных мгновений — парнишка вынырнул и поплыл к берегу. Юный идиот мог сломать себе позвоночник, теперь дед задаст ему хорошую взбучку. Впрочем, вряд ли на Потро это произведет глубокое впечатление.

Острый Коготь плавно спланировал к полуразрушенной невысокой каменной стене и приземлился рядом с Ледяной Молнией. Сэлд улыбнулся Карэмэну и поспешил специально заученными жестами поблагодарить орла. «Спасибо» — СасеСЕсо нобоСОбо… Добавить еще девятый слог, и получится: «Угощайся. Моя добыча — твоя добыча».

Гребень Острого Когтя пришел в движение, но орел говорил чересчур быстро, Сэлд ничего толком не разобрал, уловил лишь что-то вроде «птенцово чириканье». «Детский лепет». Ага, орел подшучивает над своим бывших хозяином. Принц Тень рассмеялся и потянулся к гребешку. Коготь зыркнул на него огромным глазом, милостиво пригнулся и позволил потрепать себя по гребню. И тут Тени пришлось собрать волю в кулак и вынести весьма неприятную процедуру.

Темнота, жаркое, зловонное дыхание… Громадный клюв приблизился к лицу, накрыл его; черный слюнявый язык растрепал волосы — Острый Коготь гладил по гребешку своего друга-человека. Странное, довольно противное ощущение; Сэлд обрадовался, когда орел отпустил его.

Он еще раз потрепал орлиный гребень, вытер ладонью слипшиеся волосы, вприпрыжку сбежал по ступеням и внизу нагнал Карэмэна. Выражение морщинистого лица старика удивило его.

— Что-нибудь не так?

— Опасная штука, — проворчал Карэмэн. — Намерения у него добрые, да вкус у тебя не тот, и это может вызывать непроизвольную реакцию. Я его предупреждал, просил не рисковать, но орла ведь не переупрямишь.

Солнце светило мягко, но в лицо им дул резкий горячий ветер, от которого трескались губы и мгновенно высыхал пот. Они медленно побрели к селению. Фэрмол представлял собой, собственно, одну большую ферму. Вокруг были беспорядочно разбросаны сараи без крыш, огороды, фруктовые деревья. Валялся всякий хлам; уткнувшись клювами в землю, бродили куры. Крупного скота здесь, видимо, не держали.

Принц Тень вдруг осознал, что они остались вдвоем с Карэмэном — такая удача выпадала нечасто.

— Могу я задать вопрос?

— Ради бога. Но не обязательно получишь ответ.

— О Счагэрне. Почему вы согласились на перемирие? Вы выиграли битву за Аллэбан. Почему не воспользовались случаем и не захватили всю Ранторру?

Карэмэн замедлил шаг и повесил голову, точно курица.

— Не ты первый спрашиваешь об этом. Кое-кто думает, что Оролрон перехитрил меня.

— Я не хотел…

— Все в порядке. Тебе следует знать. Очень просто, юный Принц Тень. Выбирать не приходилось, у меня больше не было войск.

— Не было войск? — тупо переспросил Сэлд.

Косматая седая шевелюра склонилась еще ниже.

— Орлы были сыты по горло. Битва за Аллэбан потрясла их: птицы сражались с птицами. Они не трусы, но война — это нечто выше их понимания. И учти, век их куда длиннее нашего, им есть что терять. Они помогли нам, свергли монархию в Аллэбане и освободили из клеток своих собратьев. Но они дорого заплатили за это, слишком дорого. Орлы не сильны в арифметике, но они видели трупы. И птичьих трупов на поле боя было больше, чем человечьих.

Принц Тень перечел все, что смог достать об этой древней войне, но ему никогда не приходило в голову посмотреть на нее с орлиной точки зрения. Лучники-летуны против птиц, чье единственное оружие — когти. Как бы он себя чувствовал, доведись ему участвовать в такой битве? Сколько орлов пристрелил бы, прежде чем им удалось бы добраться до него? Зависит от численного превосходства птиц и от искусства летунов.

Если же всадник убит или искалечен, его орел из-за шор на глазах тоже становится совершенно беспомощным, падает и погибает.