Тень

– Вернись в строй, Итомэ, – строго и беззлобно произнес Рю. – Я тебя не отчислю. О том, почему и за что, а так же о том, как получить второй шанс, я тебе расскажу после тренировки.

– Хватит с меня, – покачал головой Итомэ, всхлипнув. – Отчисляйте. Я и так двенадцать лет жизни потратил зря. Простите, мастер.

Итомэ плакал. Это для меня было невероятным событием. Итомэ отвел глаза, не выдержав взгляда Рю, и коротко поклонившись, извинился, затем быстро зашагав из зала.

Вот так. Человек, который был моим ночным кошмаром первые семь лет, теперь сам отсеялся в процессе естественного отбора. Мне было трудно представить, как теперь Итомэ будет жить без тренировок, и как сможет достигнуть того, о чём мечтал? Без рекомендательного письма в самураи не попасть, это досадно, но разве нельзя было просто тренироваться? Наверное, нет. Я тоже не представлял, зачем нужно тренироваться, если не было возможности стать мечником. Но с другой стороны, когда мне представлялось, что мои тренировки прекращались, то становилось грустно.

Рю закрыл глаза и покачал головой. Интересно, испытывал ли Рю какие-то надежды в отношении Итомэ или нет? Всем было видно, как Итомэ ведёт себя, но почему-то никто ничего не предпринимал. Разве не разумнее было исключить Итомэ раньше, что бы он и вправду не тратил за зря столько времени? Он ведь вполне мог обучаться чему-то другому, или у кого-то другого.

Почему Итомэ сдался? Рю ведь сказал ему, что он может получить второй шанс, и если он есть, разве не нужно сделать всё, что в твоих силах, что бы этот шанс получить? С первого раза ведь ничего не получается, и человек, давно занимающийся тренировками чего-либо, прекрасно это понимает. Видимо, Итомэ боялся очередного провала, было неизвестно, сколько времени он потратит на получение второй попытки.

– Все, кто не прошёл, – вернулся Рю к основной мысли, – оставайтесь после построения. Те, кто прошёл – доделывайте свои дела, собирайте вещи, и готовьтесь к отправке в ЦЭК.

Построение кончилось, и я, решив сегодня единственный раз закончить тренировку вместе со всеми, пошел принимать привычную ванну со льдом. Всё никак не мог привыкнуть к этому ощущению погружения в ледяную воду. Психологически, конечно, я уже привык, и с легкостью погружался в лёд, но острота ощущений никуда не пропадала. Это и радовало, и расстраивало одновременно. Сев в полную ванную, стоявшую в центре ванной комнаты, я расслабился. В помещении было прохладнее обычного, но этому я значения не придал.

Дверь открылась, и кто-то вошёл. Мне не хотелось вставать, что бы выяснить, кого принесло в ванную. «Вроде же ясно, что она занята мной» – скривился я. Встав перед дилеммой, где нужно было выбирать между ролью плохого парня и вежливого мальчика, я решил выбрать первое. Можно иногда и грубо отстоять своё личное пространство, особенно если кто-то нагло в него вторгается.

– Зачем пришёл? Не видишь, занято? – буркнул я, не оборачиваясь. Получилось не так грубо, как мне хотелось. Ну не выходило у меня корчить из себя злодея, никак. Иногда у меня даже возникали из-за этого расстройства.

Кто-то положил руки на мои плечи, и от этого прикосновения я вздрогнул, потревожив воду, отозвавшуюся плеском на моё движение.

– Мне можно, – нежно сказала Хеля, начав массировать мне плечи. Вода моментально пропитала тонкие кончики рукавов красного халата Хели, сползшие по моей груди. – Или ты возражаешь?

Как же мило она картавила. Каждый раз, когда слышал её голосок, и в особенности слова, где есть буква «Р», по телу пробегала приятная дрожь. У меня возникла мысль, что зайти без проса и положить руки на мои плечи мог кто-то из учеников. Это вызвало усмешку и отвращение одновременно. Хорошо, что это была Хеля, а не кто-то другой.

– Плечи болят? – заботливо спросила она.

Ничего у меня не болело. Но мне хотелось, что бы она касалась меня.

– Болят, очень, – попытался я выразиться максимально подлинно.

– Не выйдет, – ответила Хеля, почувствовав фальшь. Ложь она чувствовала очень хорошо. Она убрала руки с моих плеч, заставив меня сжать губы в приступе разочарования, но её следующий поступок меня порадовал. Она прошлась перед ванной, грациозно виляя бёдрами, приковавшими к себе мой взгляд. Мне было непонятно, умышленно она делает это, или нет, но восторг мой был неописуем. Хеля приспустила халат, оголив шикарный изгиб спины, и развязав на поясе шнурок, полностью избавилась от одежды. Её волосы были завязаны в конский хвост.

Я оглядел её сверху донизу. От пяток до макушки, не в силах не задержать глаз на упругих ягодицах и талии. Хеля распустила волосы, и они накрыли её плечи. Мне вдруг стало страшно, что кто-то войдет, застукав Хелю в таком виде, но я тут же успокоился. За все годы принятия ванн ещё никто, кроме Хели сейчас, не осмеливался просто так войти.

Она повернулась, демонстрируя упругие груди, и торчащие то ли от холода, то ли от возбуждения соски. Энергии во мне стали двигаться так, что пропал весь холод. Мне показалось, что я сижу в обычной воде, нагретой до комнатной температуры. Вода нагрелась, или нагрелся я?

– Можно к тебе? – игриво спросила она, улыбнувшись.

Я кивнул, онемев от её великолепия. Меня поразило то, с каким спокойствием она смогла залезть в ледяную ванную, и более того, она даже не дрогнула, коснувшись воды.

– Ты раньше принимала такие ванные?

– Нет, – пожала плечами Хеля. – Я сейчас контролирую температуру своего тела.

– Как? – удивился я. Мечники, конечно, тоже такое могли, но только тогда, когда у них есть селидиевые клинки. – Ты под кожей носишь селидий?

– Ты не скажешь Рю? – Хеля взглянула на меня светящимися еле заметным светом глазами. От удивления у меня отвисла челюсть.

Свечение глаз можно было создать лишь искусственно, но при этом обязательно светилась белая чакра, находящаяся во лбу. У Хели признаков применения чакры не ощущалось, и от неё вообще не исходило никакой энергии. В голове возникло две догадки: либо я тронулся умом, либо под Куполом были изобретены новые светящиеся линзы, которые Хеля надела. Опустив взгляд на соблазнительно торчащий из-под воды холмик грудей, я быстро вернул глаза обратно, убедившись, что свечение никуда не пропало.

– Нет, – кивнул я, мысленно трогая каждый сантиметр её роскошного тела. – Не скажу.

Нужно было взять себя в руки. Вода, конечно, скрывала признаки моего возбуждения, но зато на лице все было написано. Хеля любила, когда её слушают, а я в таком состоянии просто не мог этого сделать. Женская логика – понимая, что возбужденный мужчина ужасный слушатель, женщина раздевается догола, и лезет к нему в ванную. Такой была Хеля. Мы с ней были вместе уже целых три года, успев много друг о друге узнать.

Поначалу было не просто, но когда мы научились лучше друг друга понимать, нам стало очень хорошо вместе. Она была молчалива, да и я не особо любил поговорить. Хеля для меня была тем человеком, с которым приятно даже помолчать, и она это очень ценила. Порой мы могли не общаться несколько дней, что немного удивляло окружающих, но нам было всё равно. Мы понимали друг друга чуть ли не телепатически.

Рю мы признались не сразу. Лишь спустя год, как пробыли вместе, и убедились, что всё серьёзно. К моему удивлению, словесно он воспринял всё спокойно, одобрив отношения, но взгляд был такой, будто он готов зарубить и меня, и Хелю. Наверное, мне так показалось.