Теневой клуб

Остин-Спесь сидел шагах в десяти от меня, среди семиклассников, таким образом утверждая себя в качестве Самого Великого Героя для всех новобранцев.

Шулер перелистнул страницу блокнота.

— Как видите, у нас отличный новый спортзал. И, как вам известно, после случившегося в прошлом году пожара доступ сюда без учителя закрыт. Дверь будет заперта на замок. То же касается актового зала и прочих безнадзорных помещений. Вы, конечно, уже услышали эту новость от других учителей, а теперь слышите от меня.

Он снова перевернул страничку.

— Дальше. В этом году у нас приготовлено кое-что новенькое. Думаю, это вам понравится. Ряд близлежащих школьных округов заключил соглашение об организации своего рода мини-олимпийских игр, и, разумеется, лёгкая атлетика включена в программу.

Собравшиеся, включая и меня, разразились ликующими возгласами.

— Это хорошая новость, — продолжал Шулер. — Но есть и плохая: каждый школьный округ выставляет единую команду, и это означает, что от каждой школы принять участие в соревнованиях сможет только один бегун.

Раздаются многочисленные «у-у-у...». Я помалкиваю. Остин наверняка тоже. Чувствую, как в солнечном сплетении образуется ледышка.

— А теперь, перед тем как распределить шкафчики, ещё одно важное дело.

— Капитан! — выкрикнул Мартин Брикер, восьмиклассник с отличными шансами стать капитаном на следующий год; вот только ему втемяшилось, будто он сможет получить эту должность уже в этом году. Как же, разбежался.

— Верно, — ответил Шулер. — Участвуют только старые члены команды. Вот вам карандаши и бумага. По моей команде каждый из старых участников подходит сюда и заполняет бюллетень. То есть пишет на бумажке имя возможного капитана — вот и всё.

— Что — вот так вот, без кампании? — спрашивает Спесь.

— Да, вот так вот, без кампании, — передразнивает его Шулер. — Вы друг друга отлично знаете, нечего зря тратить время на пустопорожние дебаты. Один капитан для юношей и один для девушек. Юноши голосуют за юношей, девушки — за девушек. Если кто не знает, к какому полу относится, пусть спросит меня, я определю.

Кто-то поднял руку Сары Дозер. Та ткнула нахала локтем под рёбра.

— Итак, подходите. Вот вам ящик для бюллетеней, и будьте любезны— ставьте карандаш обратно в банку!

На своей бумажке я написал имя Мартина Брикера. Мне кажется, голосовать за себя самого — это недостойно спортсмена, а за Остина я, уж конечно, голосовать не собирался.

Остин подошёл к ящику для голосования, обернулся ко мне и сверкнул своим знаменитым крокодильим оскалом, словно говорящим: «Эй ты, лузер!». Я немедленно улыбнулся в ответ, словно говоря: «Мы ещё посмотрим, кто тут лузер!»

— А когда станут известны результаты? — поинтересовался Мартин.

— Завтра ко времени ланча будут вывешены на главной доске объявлений.

Все застонали.

— Да ладно вам, всего один день подождать. А теперь я называю имена, каждый подходит сюда, и я даю ему номер его шкафчика.

* * *

Этим вечером мы с Шерил устроились в их старом домике на дереве — болтали и пытались отвлечь меня от выборов. Что-то я не помню, чтобы эта хижина раньше была такой маленькой. Уверен, теперь даже Рэндалу здесь сидеть неудобно. Иногда мне нравится, что я расту, а иногда — лучше бы оставаться маленьким. Помню, когда-то я мог вытянуться на полу домика в полный рост. Бывало, мы все трое: я, Шерил и Рэндал — укладывались тут в спальных мешках, и места хватало всем. Глухими ночами мы рассказывали страшилки и попивали шоколадный коктейль — его я люблю до сих пор. Эх, хорошие были времена...

А сейчас я даже ноги здесь вытянуть не могу. Последний раз я забирался в эту хижину почти год назад. Мы с Шерил живём рядом, на одной улице, просто у нас больше нет особенных причин для того, чтобы уединяться в домике на дереве.

Собственно, это Шерил предложила: «Давай залезем в хижину и поговорим!», а я ответил: «Давай» — думал, что это как-то меня подбодрит. Вот и сидим здесь уже целый час; сумерки перетекли в вечер, а со стороны океана накатывают волны ранней сентябрьской прохлады.

— А ещё? — сказала Шерил. — Придумай ещё что-нибудь!

— Да не знаю я, больше что-то ничего не придумывается.

— У тебя что, воображения нет?

— Нет.

— А ты постарайся! — потребовала она.

— Ну ладно. Тогда... — Я поднатужился. — Тогда... я бы подвесил его за щиколотки... вниз головой... над медвежьим капканом!

Шерил засмеялась:

— Вот это да! Ты просто садист какой-то!

— Сама просила. Твоя очередь.

— Ладно... В следующий раз, когда она запоёт... я забросаю её розами — ну, как тот мужик. Пусть закладывает их себе за уши! Только я прослежу, чтобы на розах была уйма шипов!

Я скорчил гримасу.

— А теперь ты, — сказала Шерил.

— Я бы бросил Остина в вольер к львам. Вот тогда бы мы посмотрели, как быстро он умеет бегать! Следующий!

— О-о-о! Какой ты злодей! Ну-ка, ну-ка... Я бы... я бы налила ей в термос, который она берёт с собой в школу, серной кислоты!

— Не мухлюй, — одёрнул я. — Я уже это говорил во время свадьбы.

— Хорошо. Тогда... как насчёт подкинуть ей в коробку с завтраком королевскую кобру?

— Не-не, постой... Я для тебя придумал. А давай организуем ей свиданьице с... Тайсоном Макгоу!

— Ого! Лучше смерть!

Мы чуть животы не надорвали от смеха, представляя себе Ребекку на свидании с Тайсоном Макгоу. Вот это была бы парочка!

— Надо же, никогда бы не подумал, что мы такие злонамеренные личности, — сказал я, отсмеявшись.

— Нет, но скажи — правда же весело? — хихикнула Шерил.

Это действительно было весело. Всё равно что смотреть фильм ужасов. Они же такие отвратительные, кровавые и мерзкие, и тем не менее все их любят. Вы ведь понимаете, что я имею в виду?

— Ну то есть, мы же на самом деле ничего им делать не собираемся, верно? — продолжала Шерил. — В реале мы ведь вовсе не злодеи какие-нибудь, просто это такая игра. У каждого человека есть кто-то, кого он терпеть не может. Ведь ничего же страшного, что мы просто представляем себе, как с ними что-то такое случается, правда?

— Погоди, послушай, что я придумал, — прервал я её. — Давай заплатим какому-нибудь хмырю — пусть соврёт, что научит Остина ходить по тлеющим углям. А когда тот пойдёт, то обожжёт себе все ноги! И всё — капец карьере бегуна.