Тени города. Вторая часть

Тогда возникает другой вопрос - когда им удалось так тщательно проанализировать их личности?

Везела они выпустили из тюрьмы, тот был так рад (пусть по нему и не скажешь), что мог согласиться на любые условия. Мейсона, как и Оливера, спасли от смерти, плюс Рутгера тянет к насилию, и ему клятвенно пообещали удовлетворить его желание. Сьюзен после смерти родителей пребывала в разрозненных чувствах, а потому была легко внушаема. Миранда - меланхоличная Миранда - смотрела на мир с глубоким безразличием, она даже сама говорила, что ей все равно, будет она в организации или нет.

Их завлекли в одни из самых нестабильных моментов в жизни, нагородили с три короба, очень быстро нашли похожих на них наставников и уговорили вступить в организацию, о которой они почти ничего не знали. В этой ситуации несколько неправдоподобно выглядело заявление Камиогавы что об их личностях стало известно всего за сутки до встречи.

Вот к чему пришел Оливер за все эти дни раздумий. Хотя, кончено, у него возникли и мысли по поводу побега.

– Лучшего момента может и не настать, - сказал он.
– Необходимо решится прямо сейчас, у вас было почти десять дней, чтобы все осмыслить. Подумайте сами: они нас обманывают, и будут продолжать это делать, им нужны не мы, а наши способности, и они сделают все возможное, чтобы взять их по свой контроль.

– Но они ведь не заставляют нас их использовать. Сейчас на поверхности идет сражение, наши телохранители сами нам так сказали, но нас они не используют, хотя некоторые из нас точно бы согласились помочь.

– Не заставляют?
– фыркнул Оливер.
– Спроси у Везела.

– Точно, - угрюмо подтвердил тот.
– Я из-за них даже в кому впал. Им плевать на наши жизни.

– Но они ведь не знали...

– Неужели?
– перебил ее Оли.
– Ты тоже не знала, на что способна, но при этом до сих пор коришь себя за смерть того человек. Но ты ведь не виновата, и сама прекрасно это понимаешь. Они бросили нас в гущу бойни только чтобы мы пробудили свои способности. А если бы, например, твоя способность работала, как у Везела, а не как у меня, что тогда? Ты бы одной волной могла бы убить всех людей вокруг.

Девушка поджала губы и потупилась. Ей нечего было возразить. Она и правда винила себя в смерти того человека, несмотря на то, что ее заставили использовать способность под давлением, надеясь, что она такая же, как у Оливера. Она никогда до этого не убивала людей, да еще и голыми руками, и это попросту ее потрясло. На приеме у психолога она только и делала, что ревела, вспоминая своих родителей. Она не могла смириться с тем, что их больше нет. Смерть стала для нее непримиримым врагом, а тут оказывается, что она является ее неосознанным пособником.

– Возможно, ты в чем-то и прав.

– Сьюзен...

– Нет, Миранда. Ничего не говори. Если я останусь в организации, то меня вынудят использовать способности. Пусть даже я буду уничтожать Теней лишь в уже мертвых телах, я все равно не смогу. В бою от меня никакого проку, больше вреда, чем пользы... Но все равно, мне некуда идти.

– Мы что-нибудь придумаем, обещаю, - заверил ее Оливер, и в первый раз она посмотрела ему в глаза, не нахмурившись, а улыбнувшись.
– Миранда?

– Мой дом - здесь, - ответила она.
– Я хочу быть полезной.

– Ты можешь принести пользу и в другом месте. Однажды ты уже чуть не погибла.

– Какая может быть польза от моей способности в другом месте?

– Я говорю не о способностях...

– Но я больше ничего не умею. Нет, я не пойду с вами, но и сдавать вас я не буду. Я лишь хочу, чтобы вы были счастливы. У меня никогда не было настоящих друзей, и я рада, что смогла их обрести, пусть и ненадолго.

Миранда больше не смогла сдерживать слез и расплакалась, и Сьюзен тут же заботливо ее обняла.

– Не глупи, Мира, мы всегда будем твоими друзьями.

Особого плана, как сбежать из здания, ни у кого, кроме Оливера, не возникло. Один лишь Мейсон предложил вырубить всех их сторожей, но под общие протесты все же согласился, что даже им пятерым не хватит сил, чтобы победить элитных бойцов. Действовать нужно обманом и хитростью, в которых Оли далеко не последний профан.

Они заявились в столовую почти в самый разгар ужина, однако из-за происходящего сейчас на улицах, внутри оказалось совсем мало человек. По большей части раненые в недавних операциях, уже способные самостоятельно передвигаться, но бесполезные в бою, в том числе и Афро, а также некоторые работники с последнего этажа.

Вся пятерка заняла свободный столик как можно ближе к двери на кухню. Миранде пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить Эвилу оставить ее на некоторое время. Оливеру вообще было непонятно, что она делает в штабе, когда как на улицах от нее должно быть больше пользы. Наверное. Даже Миранда до сих пор понятия не имеет, в чем заключается аберрация Охотницы, но, видимо, это нечто совсем не пригодное к бою, как у Оливера и Сьюзен.

Афро тоже намеревалась к ним подсесть, но Сьюзен сказала, что они хотели бы побыть наедине, потому что в последние дни за ними всегда по пятам ходят телохранители и Охотники, и хотелось бы хоть на несколько минут вздохнуть спокойно. Эту отмазку ей подкинул Оливер. И ведь сработало.

Заказали они все не очень много, так, чтобы набраться сил, но при этом не перегружаться. Быстро поели, а затем все впятером понесли свои подносы на кухню, где их обычно оставляли у мойки. Все шло по плану. Кроме одного: за ними увязалось несколько бойцов элитного отряда.

– Сомневаюсь, что на нас нападут у мойки, - сказал им Оливер несколько раздраженно.

– Нам приказали сегодня более тщательно следить за вами, не теряя из поля зрения.

Все летело коту под хвост. Оливер считал, что Рождество, когда все отвлечены тем, что запланировал Жнец, лучшее время, чтобы смыться под шумок, но все оказалось как раз наоборот.

Поникнув головами, они поплелись назад, а затем и из столовой в жилой коридор, чтобы вновь обсудить свое положение.

Обсуждать было нечего. Лучшего побега из столовой, чем через второй лифт, придумать просто невозможно. У них не было достаточно сил, чтобы попытать удачу иным способом. Круглосуточная охрана и всего два пути на поверхность - даже из тюрьмы строгого режима и то проще сбежать.

Вернувшись в свою комнату, Оливер продолжал судорожно размышлять о дальнейших действиях. Он мог бы вообще остаться в организации, пока ему не начнут доверять, но сколько для этого потребуется времени, и сможет ли он вообще до него дожить?

Но тут вдруг случилось две вещи. Во-первых, в уши ударил протяжный вой сирены, знаменующий чрезвычайное происшествие, а во-вторых, сквозь этот вой за дверью послышалась какая-то возня и крики. Оливер резко распахнул дверь и замер в ужасе: все телохранители дрались между собой на смерть. Почти весь пол оказался заляпан кровью, в лужах которой уже лежало несколько тел. Элитные бойцы сражались между собой на ножах, нанося не менее ожесточенные и профессиональные удары, чем Охотники. В этой мешанине невозможно было понять, кто враг, а кто друг.