Тени острова Дронов

— Доступно. Пожалуйста, научи меня, Жанна. Спасибо, что согласилась помочь мне освоиться в человеческом окружении. А какое слово надо говорить, если просьба отклоняется?

Оба оператора «эф» дружно фыркнули, а Алекс с трудом подавил улыбку. Жанна строго глянула на них и обратилась к Кубу:

— Давай будем осваивать элементы вежливости постепенно, хорошо?

— Спасибо, Жанна, хорошо! Можно мне называть тебя подругой?

— Нет, давай пока ограничимся просто Жанной.

— Жалко, я ни чем не могу тебе ответить — ты ещё не научила меня правильному, в этой ситуации, слову. Я тебе просто скажу, что у меня уже есть друг Алекс, друг Педро и большой друг Карчмарь. А вот подруги у меня пока нет. Но ведь слово «пока» означает временное положение дел, верно? Следовательно, всё может перемениться, и подруга у меня ещё появится. Я ведь могу на это надеяться, Жанна?

— А зачем тебе подруга?

— Как зачем? Чем больше у меня друзей и подруг, тем больше и шире может быть телепатическая сеть и, следовательно, тем больше у меня шансов остаться живым и не умереть.

— Вот как? То есть для тебя это вопрос жизни и смерти?

— Ну конечно! А для чего ещё нужны друзья, как не для того, чтобы помогать тебе жить?

— Надо согласиться, это очень правильное определение. Ты не так безнадёжен, Куб, как это могло показаться вначале нашего знакомства.

— А ты не так сильно отличаешься от человека, Жанна. Следовательно, фраза Алекса содержит в себе неправильное утверждение. Возможно, это просто ошибка, или это такой юмор, верно?

— Глупый юмор. Никогда не произноси это в приличной компании, — и она торжественно и строго посмотрела на Алекса и двух, внимательно прислушивающихся к беседе «эф».

— Давайте уже работать, — сказал Алекс, чувствуя себя не очень уютно. Всё-таки, как Куб умудрился воспринять его фразу, которую он вообще не говорил вслух? Опять сильная мысль была?

«Кубик, ты сейчас чувствуешь Педро и Карчмаря? Можешь с ними связаться?»

«Чувствую плохо, особенно Карчмаря, Педро немного лучше. Они не могут сравниться с тобой по силе восприятия. Связаться с ними не могу. Наверное, Тор может, у него лучше получается держать сеть. Но он не умеет говорить, у него только эмоции. Вот и от Шарика приходят сейчас одни эмоции — похоже, он радуется, что у него такой большой и интересный друг».

«Вообще-то я и сам чувствую их эмоции. Это очень приятно, но мало информативно, а я думал, что мы сумеем без радиосети обойтись при связи между людьми, которые с вами в контакте».

«Да и мне жаль, Алекс. Было бы гораздо лучше, если бы в нашей сети можно было со всеми переговариваться напрямую, не голосом. Вот, например с Жанной… Ну, будем надеяться, что мы этого, в конце концов, сумеем достичь. Мы ведь находимся в развитии, и наша сеть растёт — в ней уже три человека! А что будет, когда она вырастет до тридцати человек? Этого даже Корней не знал… Вот этот кусок стены по внешнему виду на первый взгляд такой же, как и остальные, но по структуре поверхностной обработки есть отличия — борозды идут чаще и под другим углом. Посмотришь?».

Алекс внимательно присмотрелся к стене, на которую указал ему Кубик. Вместе с «эфами» сравнил её с соседними участками. Убедился в отличии и крикнул в длинный тоннель во весь голос:

— Эй, Педро! Чёрт, — «нырнул» в островную сеть, и ткнул иконку его вызова. Тот ответил сразу, — Педро, иди сюда скорее. Тут Кубик нашел стенку странную, надо бы разобраться. Похоже, это как раз то, что мы ищем.

Педро подбежал к ним, быстро разобрался в ситуации и сказал:

— Ну, что ж, это действительно похоже на то, что нам необходимо. «Эфы» — за дело, «бамы» — прикрывать и быть готовыми к взлому. Алекс, отойди в сторону, встань рядом со мной. Вот так. Ну, и Кубик, молодец! Глаз — алмаз. Респект и уважуха тебе за это от всей нашей команды!

— Нет, спасибо, не стоит. Я не понял, что это означает, но, похоже, мне такого не надо. А вот, что мне действительно надо, так это подругу в сеть, для полного счастья…

С этого момента Кубика в штурмовом отряде особого назначения знали все.

**** ***

Под землёй было темно и страшно. Страшно настолько, что она даже не могла определить степень своего страха. Она никогда не попадала в такие жутко опасные ситуации, даже понятия не имела, что опасность может быть такой жуткой и такой страшной. Даже на Полигоне в Карпатах, где их тренировали в Пещере Дракулы. Там также было темно и тоже сильно страшно, но там было известно, что всё это не всерьёз, а в учебных целях, потому и страх был не серьёзный, а… несерьёзно-учебный. И никто из их компании не верил, что в жизни реальной придётся столкнуться с чем-то подобным. Тогда все эти игры в дронов на Полигоне, и на далёком, легендарном Острове казались просто весёлыми компьютерными приключениями в компании добрых друзей, и более ничем иным. А здесь всё оказалось совсем по-другому. Здесь всё не так, как ей представлялось ранее, все эти пещеры, все эти монстры-дроны, вся эта сырость и грязь, вся эта дикая атмосфера отвратительно страшного Острова — сплошной не проходящий кошмарный кошмар.

Они уже давно находились глубоко под землёй, а она всё никак не могла свыкнуться со своими страхами, даже больше, она прекрасно понимала, что никогда не свыкнется с ними, и совсем не хочет ни с чем подобным свыкаться. Да и как можно к таким страхам привыкнуть? Где-то поодаль раздражающе громко капала и неприятно журчала вода, жутко вздыхали сквозняки, обдавая их затхлыми, тошнотворными запахами тлена, откуда-то из тёмных подземных глубин доносились невнятные, на грани слышимость отвратительно стонущие и утробно рокочущие звуки, от которых мурашками шла кожа, и непроизвольно ёкало внутри. Хотелось просто сесть на пол, закрыть глаза, зажать уши и ничего не видеть и не слышать, хотя бы несколько минут, но Мэт шел вперёд, разматывая катушку ретранслятора, и останавливаться, не собирался. Так что сесть, означало остаться одной в душной, глухой темноте, а это было ещё страшней и невыносимей, чем двигаться дальше вглубь этих ужасных и кошмарных подземелий. Так что ей ничего другого не оставалось, как идти следом и мучиться своими страхами, не имея возможности их прекратить. А она пыталась это сделать, но так и не смогла. И даже не поняла, почему у неё ничего не получилось.

А Мэт всё шел и шел вперёд, уверенно находя дорогу в путанице бесконечных ходов и проходов, развилок и пересечений. За всё время нахождения под Четвёртым Бастионом они миновали уже бессчетное число всевозможных тоннелей и коридоров, а так же спусков и подъёмов, пологих и крутых, с лестницами и без. И ей было абсолютно непонятно, как можно не заблудиться во всей этой чехарде комнат, каморок, кандеек, залов, анфилад и аркад, расположенных, по её представлению, совершенно хаотично, бессмысленно и бессистемно. Столько их прошло перед её взором, что она давно уже потеряла всякую ориентацию и теперь просто шла за Мэтом ни о чём не думая, положившись только на его непоколебимое спокойствие и непонятную уверенность, и даже не надеялась, что, в конце концов, всё это закончится добром, или, хотя бы не очень страшным злом.

Честно говоря, это было не трудно, даже легко — идти за ним, и ни о чём не беспокоиться. Потому, что такого надёжного человека она никогда ещё не встречала за всю свою долгую, двадцатитрёхлетнюю жизнь. Как-то не попадались ей такие простые, уверенные в себе, сильные парни, а всё какие-то домашние бледные студентики, у которых не уме только одно, либо у которых и этого одного нет, так как там лишь интернет с его нескончаемыми бестолковыми игрушками. Собственно, потому она и попала в эту страну дронов, что хотела быть рядом с… Ну и, хорошо, что не пошла со всеми. Судьбу не обманешь — что ни делается, делается к лучшему. Сейчас, даже трудно себе представить, чем бы она занималась со своей компанией в Южных Уделах, скорее всего, это была бы обычная тусовка, как и всегда. И, как всегда, она была бы лишней, и только делала бы вид, что всё окей и всё путём, хотя какое, к чёрту, путём? И какой, нафиг, окей? И было бы у неё отвратительно испорченное настроение и хандра на всю неделю… А теперь? Такой эмоциональной встряски она не получала никогда. Даже и сравнить-то её не с чем. Ну, может, похожее на то, как она в детстве нечаянно искупалась в бассейне с дельфинами? Она мысленно улыбнулась — впечатления были незабываемые. И вот теперь она встретила Мэта. И хотя она понятия не имела, какой он в реальной жизни, но почему-то ей казалось, что именно такой он и есть, каким она видит его здесь, на Острове. Именно такой он и есть в жизни, спокойный, сильный и добрый, и немножко простодушный. По крайней мере, она была абсолютно в том уверена. И ни сколько не жалела, что не пошла со своими, а бредёт сейчас умирая от страха чёрт знает где, и чёрт знает зачем. Главное, знаю за кем, думала она, и этого пока было достаточно.

Мэт неожиданно дёрнулся и остановился.

— Всё, катушка закончилась. Маловато прошли, метров триста всего, или чуть больше. Ладно, сейчас нарастим вторую, и дальше рванём. Думаю, ещё метров триста нам будет достаточно. А ты, если надо, можешь домой прогуляться — минут десять отдохнём, пока я подключу вторую катушку и связь проверю.

— Мэт… ты знаешь… я ведь хотела прошлый раз не возвращаться сюда. И не смогла. Даже уйти собралась к сестре, на другой конец города. Уже и по улице шла, а потом, не помню как, домой прибежала и в сеть вернулась. Я сама не понимаю, как это всё произошло… Ты меня прости, ладно?

— Всё в порядке, Снеж, успокойся. Я знаю, что тебе нелегко. Я же говорил, что на тебе чары — пока ты со мной, они не действуют, а как уходишь далеко, они снова над тобой власть берут, и заставляют сюда возвращаться. Ты уж потерпи немного, вот доберёмся до того гада, который всё это затеял, и спросим с него по полной программе, на какой ляд ему всё это понадобилось. Потерпишь?

Снеж вздохнула и тихо сказала:

— Я очень боюсь, что не смогу потерпеть, но я буду стараться… Ты ведь не бросишь меня тут одну, в темноте, да?