Тени Пост-Петербурга
Шрифт:
«Ты все видел, ученик. Что скажешь?» – раздался в его голове голос Старейшего.
«Это был странный сон. Не знал, что ты умеешь заглядывать в столь далекое будущее, Восьмой».
«Я
«Значит, всего этого может и не случиться?»
«Я показал ему, а заодно и тебе, всего лишь один из множества вариантов развития событий, – терпеливо пояснил уродец. – А то, как все произойдет на самом деле, зависит только от них самих – этих занятных и очень привязанных друг к другу людей, именующих себя Тараном, Глебом и Авророй».
«Тогда почему в этом сне все было так… тревожно и… грустно?» – Остроухий поежился, косясь на остававшегося недвижимым человека, покоившегося на плетеных носилках.
«Чтобы пробудить в этом человеке волю к жизни. Он должен ощутить, что все еще кому-то нужен. Иначе так и не вырвется из страны грез. Тело его уже вполне здорово, но душа… Душа все
еще спит».«Когда он проснется, ты потребуешь с него платы за лечение?»
«Он сполна расплатился со мной своими воспоминаниями. Из истории этого человека я узнал о людях много необычного и, кажется, начал понимать тягу этого вида к самоистреблению. Я даже готов простить им разрушение чертогов Подземника…»
«Стоит ли сожалеть о Подземнике? Ведь он тоже оказался человеком!»
«Он причастен к созданию нашего рода. И обеспечивал нас лекарством от невидимой смерти. Теперь, когда мы не сможем противостоять ей, племени придется отыскать другое, незараженное место. По крайней мере, пока люди не очистят мир».
«А если они не справятся? Если “Алфей” не сработает? Или Глеб с Авророй разобьются в чреве железной птицы?»
«Гадать бесполезно. Я уже говорил, что не могу заглядывать в будущее. – Восьмой беспокойно заворочался в своем ложе, расплескав зловонную воду по полу. – Но что-то мне подсказывает, что судьбы этих троих еще переплетутся…»