Тени Пост-Петербурга

– Знаешь что... – снова подала голос Аврора. – Если ты намерен и дальше отмалчиваться, то хотя бы не делай такое страдальческое лицо! Не одному тебе плохо! Что вообще хорошего может быть в этой клоаке?! Смерть повсюду, но это реальность, с которой надо считаться! Так что будь добр, подбери сопли!

Глеб вскинулся, гневно сверкнув глазами, но натолкнулся на неожиданно жесткий, уверенный взгляд. Вкупе с последней репликой он всколыхнул в памяти сцену знакомства с Тараном. Тогда сталкер с такими же интонациями отчитывал Глеба за проявленную слабость в потасовке с толстяком Прохой. Вот только проблемы, непомерным грузом давившие на плечи сейчас, были не в пример сложнее тех, что обременяли его в недалеком прошлом. Возможно, чужачка права, и стоит хотя бы попытаться отогнать мрачные раздумья, оставить самобичевание на потом, когда цена, назначенная Владленом за лекарство, будет наконец оплачена сполна.

Вторя безрадостным мыслям, луч света неумолимо тускнел, выхватывая из темноты лишь несколько шпал впереди – бесконечный скелет вымершего много лет назад гигантского организма, продолжавшего верой и правдой служить своему создателю даже после собственной гибели.

– Выключи фонарь, – буркнул мальчик. – Будем экономить.

Щелчок прозвучал оглушительно звонко. Мрак вокруг тотчас сгустился, подобравшись вплотную, оседая на лицах и руках липкой эфемерной субстанцией. В какой-то момент навязчивое ощущение стало невыносимым, и Глеб провел рукой по щеке. На пальцах осталась сероватая грязь – налет пыли, витавшей в воздухе. А значит, где-то впереди штольни каторжных и результат десятков лет бессмысленных, не поддающихся логике усилий – великий и ужасный «Красный Путь», рукотворный туннель в направлении Москвы протяженностью в несколько километров.

– Скоро блокпост Звездной. На станцию без ксивы не подняться, если только...

– Не надо, – перебила Аврора. – Нам дальше.

Что ж... Это облегчало задачу. Когда впереди вспыхнул ослепительно яркий столп света, дети зажмурились, остановившись. Не дожидаясь расспросов, мальчик выкрикнул свое имя.

– Кто это с тобой? – настороженно отозвались из-за бруствера.

– Дама сердца! – выкрикнул Глеб, импровизируя.

– Не рано ли тебе шуры-муры крутить? – Скучающий дозорный явно был не прочь потрепать языком.

– Да не моя, Пахома! Говорит: гулять – гулял, а заплатить забыл! Вот, ищет теперь!

С блокпоста донесся хриплый смех.

– А ты, значит, в доле, сутенер малолетний?

– А мне все равно по пути. Выруби прожектор – глаза слезятся!

Отсмеявшись, дозорные погасили свет. Слепо шаря перед собой, подростки прошли внутрь периметра, мимо выцветших бледно-розовых полотен с изображением серпа и молота. Как и предполагал Глеб, проскочить мимо станции удалось сравнительно легко. Сам он уже успел примелькаться местным патрульным, да и полезное знакомство с известным на все метро оружейником открывало для него многие пути.

Косясь на станционные двери, ровным рядком тянувшиеся вдоль левой стены, Аврора боязливо льнула к напарнику. Из-за створок доносилось слаженное пение множества голосов, а когда музыка стихла, по туннелю эхом пронеслось троекратное «Ура!», заставив чужачку испуганно вздрогнуть.

– Не бойся, это агитбригада работает. Каждый день, перед обедом, в одно и то же время надрываются.

– Молитва?

– А шут их знает. Тебе виднее, ты ж историю учила...

– Коммунизм утопичен. Постулаты, лежащие в основе данной доктрины, антинаучны...

– Ты только этим психам не говори, что они антинаучны. Не успеешь оглянуться, закуют в кандалы, и вперед, на прокладку Красного Пути...

– Почему они используют заключенных, а не копают сами?

– Не заключенных, а «трудновоспитуемых». У коммунистов присказка любимая есть. Как же это... А, вспомнил: «Труд облагораживает человека».

– И что, многие уже исправились?

– Честно говоря, не видел таких. Вообще, из штолен одна дорога – в печи мортусов.

Дальний рубеж Звездной охранялся не в пример лучше северного блокпоста. Металлическая решетка из толстых прутьев перегораживала туннель от пола до потолка. Несколько огневых точек, усиленный бруствер и «колючка» по всему периметру служили надежной защитой как от заключенных, так и от непрошеных гостей с поверхности.

– Куда? – строго рявкнул дозорный, но, признав Глеба, расслабился.

Вранье сработало и на этот раз. Их пропустили, строго-настрого запретив ходить дальше бытовки охранников, – именно там у Пахома располагалась одна из его многочисленных торговых точек.

Впереди показалась развилка, освещенная подвешенными вдоль стен керосиновыми лампами. Часть боковых тюбингов здесь была разобрана, открывая взгляду внушительных размеров сбойку со стенами в деревянной опалубке. Недалеко от развилки на путях стояли несколько сцепленных между собой шахтных вагонеток, доверху заполненных землей и камнями. Под присмотром надзирателей, козырявших по путям в криво пошитых фуражках с жестяными красными звездами, лоснящиеся от пота каторжные бесконечной вереницей таскали из сбойки вырытый грунт, сгружая содержимое строительных тачек возле состава.

– Все, что накопали, в Купчино отвозят, – пояснил мальчик, заметив заинтересованный взгляд спутницы. – Там депо заброшенное – его и заполняют потихоньку.

– А как же радиация?

Глеб мрачно поморщился, наблюдая за изможденными зеками.

– А кого она волнует? Облучение – не самое страшное, что может приключиться при разгрузке. Живности там много. Мутантов. Потому отправляют в депо в основном провинившихся, вместо карцера. Бывали случаи, всей бригадой пропадали. А когда следующая группа вагонетки находила, вокруг ни трупов, ни костей...

– Так может, убегали просто? – предположила девочка.

– Куда там бежать? Я ж говорю, места вокруг Купчино гиблые – зверье да болота...

Достигнув зоны погрузки, Аврора решительно направилась в сбойку. Надзиратели путникам не препятствовали. Покосившись на подростков, два бугая с автоматами продолжили ленивую перепалку – присутствие посторонних их, похоже, вообще не трогало. А может, обязанности служивых ограничивались лишь присмотром за каторжными, что тоже, в принципе, носило чисто формальный характер – деваться из туннеля «красных» было некуда. В любом случае местные порядки, а вернее полное отсутствие таковых, сыграло на руку – в полупустых пыльных шахтах дети оказались предоставлены самим себе.

Вдоль основного коридора тянулся ряд вместительных каверн, служивших зекам местом ночлега. На эту мысль наталкивали лохани с мутной водой и полусгнившее тряпье на земляном полу – пожалуй, единственные предметы нехитрой обстановки жутких жилищ. Сейчас, в разгар рабочей смены, камеры пустовали. Лишь в одной из них лежал без движения полуголый худой человек – то ли хворый, то ли мертвец.

Чуть дальше обнаружился просторный зал, заваленный грудами ржавеющего железа. В отдельных сегментах и узлах еще угадывались останки туннелепроходческого комплекса, так и не послужившего во благо строительства Красного Пути, несмотря на все ухищрения безумных обитателей «Звездной».