Тени Севера

Плечистый парень со шрамом, который выглядел главарём компании, отхлебнул пива и поморщился. Пиво и в самом деле было сильно так себе.

— Ну и за каким хреном ты нас в эту дыру притащил, Хорёк? — спросил он.

Хорёк был маленьким, тощим или, скорее, жилистым, с бегающими глазами и мордочкой, в которой явно прослеживалось что-то крысиное. В общем, если и существовал некий архетип мелкой криминальной шестёрки, то Хорёк соответствовал ему практически идеально.

— Тема есть, Кастет, — значительно ответил Хорёк. — Серьёзная тема, а здесь нас никто не знает.

— Такая же серьёзная, как в прошлый раз? — скептически хмыкнул Кастет, а третий участник — здоровенный парень по кличке Глыба, басовито гыгыкнул.

Хорёк на мгновение смешался, затем открыл рот, чтобы что-то возразить, но сразу же его захлопнул, мудро решив проигнорировать подколку.

— Зяму знаете? — перешёл он к делу.

— Я даже двух знаю, — с явственной насмешкой в голосе отозвался Кастет. — Тебе который нужен?

— Зяму с Плотницкого знаете? — уточнил Хорёк, не обратив внимания на насмешку.

— Ну так прямо не знаю, но слышал что есть такой. Правильный пацан вроде.

— Мы с ним раньше в одном дворе жили, вместе в школу ходили. На днях встретились, посидели малость. Он верную наколку дал — просто зайти и взять.

— Верную наколку дал, говоришь? — Кастет был по-прежнему настроен скептически. — А что он сам не зайдёт и не возьмёт?

— Зяма стремается сам лезть, говорит, за ним присматривают. Если сам полезет, обязательно узнают. Он под Маркусом ходит, знаете же такого?

— Маркуса знаем, — согласился Кастет, и Глыба тоже подтверждающе кивнул. Настроение неуловимо изменилось, и слушали они уже гораздо внимательнее.

— Маркус за крысятничество за ноги вешает и оставляет так, пока не сдохнешь, — веско сказал Хорёк. — Вот Зяма и не дёргается.

— Ты нам крысятничать что ли предлагаешь? — удивился Глыба, а Кастет начал задумчиво разглядывать Хорька.

— Да нет, тут другое дело совсем, — заторопился Хорёк, верно оценив нежелательный поворот разговора. — Если хозяин от своего отказался — это что, крысятничество? Отказался — значит ничьё, так? Кто нашёл, тот и хозяин.

— Рассказывай давай, а мы сами решим, крысятничество или нет, — хмуро сказал Кастет.

— В общем, Арди забрали себе старый фабричный городок, слышали? У воров там была хаза, люди Арди её разгромили, всех повязали, там много деловых сидело. Кой-кого и постреляли.

— Слышали про это, дальше рассказывай, — кивнул Кастет.

— Дальше вот что: у воров там общак был, Арди его не нашли. А воры его забрать не могут. И не смогут — там сейчас такая охрана, мышь не проскочит.

— А мы, значит, сможем?

— А мы с Зямой тайный вход знаем, мы его ещё в детстве нашли, когда там рядом жили. Мы туда сунулись… ну, в общем, еле свалили оттуда и больше туда не лазили.

— И мы туда полезем, — утвердительно спросил Кастет.

— Люди Арди там всё зачистили, — убеждённо заявил Хорёк. — Там надо просто пройти аккуратно по стеночке, и всё.

— А как мы общак найдём?

— Зяма у Маркуса карту видел и сумел незаметно перерисовать. Карта есть, тайный ход есть. Зашёл и вышел.

— И как это дело оттуда выносить? — задумался Кастет.

— Глыбу нагрузим, — легкомысленно махнул рукой Хорёк. — Он здоровый, всё унесёт.

— Я-то унесу, — хмуро заметил Глыба, — а ты унесёшь, если я тебе сейчас в хобот плюху задвину?

— Закончили оба, заколебали, — раздражённо распорядился Кастет. — Если нас там рядом заметят с сумками, пацаны с нас спросят.

— Значит, надо будет тачку подломить, — предложил Хорёк. — Чтобы вышли, сразу сумки закинули, и по газам.

Кастет глубоко задумался, машинально прихлёбывая пиво. Остальные терпеливо дожидались итога его размышлений.

— Зяма чего просит за карту?

— Половину спросил, — тут же отрапортовал Хорёк, — но подвинуть можно.

— С половины у него морда треснет. Договаривайся на четверть. Не согласится — пусть идёт на хрен, я туда за меньше не полезу.

— Ну что там, Зяма? — лениво спросил Маркус, оккупировавший непонятно откуда взявшийся на чердаке старый стул. Впрочем, чердак оказался вполне меблированным — кроме стула, присутствовал и изрядно послуживший матрас, назначение которого, в отличие от стула, было вполне очевидным.

— Подъехали, из тачки вылазят, — отозвался Зяма, не отрываясь от бинокля. — Хорёк озирается. Ага, отодрали доску, лезут внутрь. Хорёк что-то задержался, всё озирается. Не хочет лезть, что ли? У Хорька всегда чуйка была, он с любого блудняка вовремя спрыгивал.

— Когда на пере сидишь, на чуйку уже похрен, — философски откликнулся Маркус. — Полез он внутрь?

— Ага, полез.

— Ну, значит, всё, вот тебе и чуйка, — хохотнул Маркус, опять прикрывая глаза. — Сидим, ждём. Сколько ждём, кстати, Зяма?

— Я так прикидываю, полчаса хватит. Если их за полчаса не заметут, значит, дорога точно свободна. А пол они там долго будут ковырять, раньше, чем через час, до них не дойдёт, что никакого общака в том месте нет. Но лучше бы Арди их не замели, — озабоченно добавил он.

— Не боись, Зяма, если Арди их заметут, предъяву кидать некому будет. Арди их там и прикопают. Деловые к ним внаглую залезли — ты думаешь, их поругают и отпустят?

— Не отпустят, наверное, — неуверенно согласился Зяма. — Но они могут нас заложить.

— А с нас какой спрос? Они у нас карту украли, мы не при делах вообще. Всё давно обсудили, Зяма, кончай ныть. Если их заметут, будем дальше думать, как туда залезть. А если нет, кончим этих оленей и унесём бабки.

— Нас двое, их трое, — заметил Зяма. — Всё-таки надо было ещё кого-нибудь взять.

— На двоих делить лучше, чем на троих, — резонно указал Маркус.

«А на одного ещё лучше», — подумали они оба совершенно синхронно, но разумеется, каждый про себя.

Партнёры замолчали, думая каждый о своём. Так в молчании и прошли полчаса; наконец, глянув на часы, Зяма опять взялся за бинокль.