Тени судьбы

– Может, ты просто никогда ещё не был голодным. Ты умял не меньше трех порций.

– Наверное, ты прав, Даннер, - сказал Патрел, задумчиво жуя.
– Я просто ещё никогда не был по-настоящему голодным. Конечно, я до этого никогда не питался так подолгу одним дорожным хлебом. С другой стороны, порей не так уж и плох, могло быть и хуже.

– Что значит "хуже"?
– спросил Даннер.

– Ну, одна вещь...
– Патрел скорчил гримасу отвращения и вздрогнул. Здесь могла оказаться одна овсянка.

Весь остаток дня Даннер ходил по комнате, как зверь по клетке, то и дело выходя на крыльцо и высматривая, не едут ли Видрон, Гилдор или кто-нибудь ещё из уцелевших в Чаллерайне.

– Я чувствую себя как в ловушке, Пат, - сказал он, в очередной раз возвращаясь с крыльца.
– Знаешь, ведь мы вовсе не уверены, что кто-то ещё выжил. Гхолы преследовали всех и вся. А что если мы - последние?

– Тогда никто не придет, - мрачно ответил Патрел.

– О нет, - сказал Даннер, - конечно, кто-то придет: отродье. Помнишь же, в Чаллерайне их целая орда, и на юг они отправятся через Стоунхилл. Не очень-то хочется оказаться здесь, когда они нагрянут.

– Ты прав, Даннер. Но этот чертов народ нескоро прибудет сюда. Сначала они ограбят разрушенный Чаллерайн. Но, как ты и сказал, рано или поздно они двинутся дальше через Стоунхилл.

Патрел погрузился в размышления, не шевелясь и не сводя взгляда с огня, в то время как Даннер вышел за дверь. Когда друг снова вошел, Патрел поднял глаза.

– Вот что я думаю, - сказал он.
– Лошади резвее пони, и люди были бы уже здесь, если бы не заехали слишком уж далеко.

– Или если бы их не убили, - перебил Даннер.

– Да. В любом случае нам не следует оставаться здесь слишком долго: не станем же мы дожидаться, когда сюда доберутся гхолы, валги или ещё кто-то в этом роде. А ведь они придут. Кроме того, мы знаем, что варорцы видят в темноте лучше, чем люди или эльфы, - может статься, лучше, чем любой народ. Королевству нужны наши глаза, Даннер, но нас недостаточно: нужно явно больше, чем два Терновых лучника.

Вот что я предлагаю: давай останемся здесь на сегодня и завтра. Если не придут ни Гилдор, ни Видрон, ни кто-нибудь еще, то на следующий день мы уедем в Боски. Мы пойдем к капитану Альверу и расскажем все ему. Потом соберем отряд Терновых лучников и отправимся на юг, в Пеллар, чтобы присоединиться к войску: мы будем их глазами, их разведчиками, будем следить за передвижением врага и поможем в бою королевским легионам своими стрелами.

Патрел схватил Даннера за предплечье и заглянул ему в глаза.

– Никто, кроме варорцев, не сможет этого сделать, Даннер. Что скажешь?

Широкая улыбка появилась на лице Даннера.

– Эй, а мне нравится этот план! Даже если придут Видрон и остальные, хотя бы одному из нас надо отправиться в Боски и собрать Терновых лучников.
– И тут улыбка исчезла, лицо ваэрлинга помрачнело.
– Модру за многое должен ответить.

Они нагрели воды, помылись, постирали одежду и развесили её у огня сушиться. Наконец-то они спали на настоящих кроватях.

Весь следующий день они смотрели, не едет ли кто-нибудь из крепости, даже взбирались верхом на пони на холм, чтобы было лучше видно, но люди из Чаллерайна не появлялись. Друзья, правда, заметили несколько ваэрлингских норок в низине - увы, пустых, как и все дома Стоунхилла.

– Может, кто-то из родни Тоби Холдера, - сказал Даннер, вспоминая, что Тоби часто ездил торговать с обитателями деревни и, как говаривали Холдеры, их предки жили рядом с лесом Вейн.

Они наварили ещё порея, и Патрел умудрился найти маленький кусочек сыра, который забыли взять обитатели постоялого двора - "Ровно столько, чтобы разок откусить", как сказал Патрел, - но они наслаждались им, словно самым изысканным лакомством, и провели остаток дня, вспоминая пир на дне рождения Лорелин.

На следующий день они снова поднялись на вершину холма и долго смотрели, но, никого не увидев, вернулись на постоялый двор, погасили огонь и собрали вещи.

– Если бы у меня были одна-две медные монетки, - сказал Даннер, окидывая жилье последним взглядом, - я бы оставил их пивовару Боклеману в оплату за мытье, стирку и кровать, на которой спал.

– Одна только баня стоит серебряной монеты, - сказал Патрел.

– Даже золотой, - ответил Даннер.

– Давай же, Даннер, поехали отсюда, пока мы не задолжали Боклеману сундук самоцветов, - рассмеялся Патрел, и они вышли из ворот, закрыв их за собой.

Они пошли в конюшню и насыпали в седельные сумки зерна для своих пони, а потом направились по пустынным улицам к западным воротам. Пересекая мост, они не заметили маршала Видрона во главе горстки мрачных усталых всадников, ехавших с холмов к восточным воротам Стоунхилла, опустевшей теперь деревушки.

Пересекающая дорога вела на юго-запад мимо южных пределов долины Сражения в Крайний лес и дальше, в Боскиделл. По этой дороге ехали двое, они дважды разбивали лагерь - сначала у подножия холма, потом в лесу.

На третий день пути сквозь зимние деревья Крайнего леса они увидели большую Терновую стену и попали в тоннель, ведущий в Боски. Они взяли факелы и зажгли их; в глазах у них блестели слезы: друзья попали домой.

Наконец они миновали стену и подъехали к деревянному мосту на каменных столбах через реку Спиндл. Из четырех главных путей в Боски только этот проходил по мосту, остальные были бродами: Спиндл, Венден и Тайн. Но, как это часто случается у ваэрлингов, мост называли просто "мостом".

– Эге, - озадаченно сказал Даннер, когда они въехали на мост.
– Нет ни стражников, ни Терновых лучников.

Патрел тоже бросал кругом недоуменные взгляды, но ничего не говорил. За мостом он видел продолжение темного тоннеля: две мили Терновой стены были уже позади и ещё три оставались впереди. Пони потрусили через мост, стуча копытами по большим доскам и бревнам. Внизу в темноте замерзший Спиндл светился слабым жемчужно-серым светом. Они скоро переехали мост и снова попали во тьму, их шипящие факелы отбрасывали неровные тени на бесчисленное множество острых как бритвы колючек, ощерившихся наружу.

Всего путь по тоннелю занял около двух часов, и факелы успели полностью сгореть. И ни один Терновый лучник не встретил их, когда они прибыли в Боски, - только холодный призрачный свет.

– Как думаешь, Даннер, что это может значить: стражей нет, дорога открыта, лагерь пуст?
– Голос Патрела был мрачен, его изумрудно-зеленые глаза отчаянно, но тщетно искали хоть какие-нибудь признаки жизни.

– Думаю, произошло что-то страшное, - пробормотал Даннер, наклоняясь и гася факел о снег.
– Пойдем, надо найти кого-то, кто мог бы объяснить нам, что происходит.