Тени Судьбы

* * *

Жизнь протекает кое-как, Слегка помешивая мрак, И предает некстати Тебя проклятой суете. Уж лучше сгинуть в пустоте, Чем жить в шестой палате, Где в расписании времен, Явь словно бы бредовый сон, Из скуки и обмана… И вот в предчувствии беды Ты должен спутать все следы И напустить тумана… И пусть твой мир теряет цвет, Среди невыносимых лет, Замешанных на боли. Сжигай себя в добре и зле, А душу прячь в холодной мгле, В полночном алкоголе.

* * *

Жизнь, как плетение кружев, скучна и прозрачна, Призрачен бег по задворкам ночных городов, Очередная попытка опять неудачна Вырваться из-под контроля жестоких веков. И остывают фрагменты мечты на бумаге, Только меня в этих строчках давно уже нет. Рвутся надежды нелепой красивые флаги, В снах застывают банальные ужасы лет, Чтобы опять и опять бередить мою душу, Чтобы вернуться вдруг в самый тяжелый момент… Спичкой реальность сгорит — так огнем я разрушу Козни судьбы, для которой я — эксперимент. Трудно понять для чего я на этом на свете Вынужден мыкаться и растворяться во тьме… Вечность моя, не забудь о печальном поэте, И не теряй его в этой лихой кутерьме.

* * *

Жизнь ушла в осенние туманы В тихо моросящие дожди. Не нужны придуманные страны Все равно, что будет впереди. Устаешь от смены настроений, И от слов жестоких, как всегда. И течет по рекам вдохновений Скуки ядовитая вода. А душа, как прежде, беспокойна, Беззащитна от ударов зла. Но ее хранит от боли знойной Ночи романтическая мгла. Но хотя все сумерки опасны — Просто заблудиться можно в них. Их пути по-своему прекрасны, Тем, что оставляют нас одних. Осень — это странный сон природы. Это мир — с тоской наедине Тихо перелистывает годы В ледяной и темной тишине.

* * *

Как жизнь нелепа, бестолкова, Как деньги заменяют Слово, Калеча души навсегда. И мир глядит звериным взглядом В тебя, и заполняет ядом Твои постылые года. Как рвется музыка на части, Как бесы разжигают страсти Уже двуногого скота. Не стоит говорить об этом — Скорей убей в себе поэта, И пусть нахлынет пустота. Для созерцания распада Биноклей никаких не надо, Лишь только выгляни в окно. Ну что ж, пожалуй, и прекрасно, Что все здесь кончится ужасно — Ведь это тянется давно. Ты будешь жизнью уничтожен, Твой путь трагичен, невозможен — Ты столько лет бредешь без сна По бесконечности вселенной, Где стынет в вечности блаженной Потусторонняя весна.

* * *

Короткие зимние дни, Холодные лунные тени. Коктейли ночных откровений Среди пустоты-западни, Где жизнь остается ни с чем И злой подчиняется воле… Спасаясь от огненной боли Душа застывает совсем. Но все возвращается вдруг И тихо ложится строкою, Обычной, знакомой тоскою Тебя заключая в свой круг. Грусти, безнадежно мечтай, Бери одиночества ноты, Забудь среди музыки, кто ты, И звездам стихи дочитай… Не вырваться из западни, Где бродят в снегах сновидений Короткие зимние дни, Холодные лунные тени.

* * *

Меланхолически скучаю И иронически молчу. И сам порой не замечаю, В какие пропасти лечу. По жизни злой, лишенной смысла, Автоматически бреду. И дней тускнеющие числа Подсовывают ерунду, В которой плавится сознанье, И растворяется душа… И только боль-воспоминанье Уходит в вечность не спеша.

* * *

Метафизические сны Зовут в иные измерения, Потусторонний свет Луны Тревожит боковое зрение. А я блуждаю в темноте Трагически и неприкаянно… На мутном жизненном листе Опять черчу стихи отчаянно. Полночных строчек череда, Как лабиринты бесконечности И снова черная звезда Сияет на просторах вечности, Где бытие с небытием В одно мгновение сливается… Где смысл загадочных систем Легко и просто раскрывается. В звучание обычных слов Добавлен плеск морей мистических… И я за грань лететь готов На ледяных ветрах, космических.

* * *

Мимо мистики встреч-расставаний, Одиночеством странным дыша, По картинкам из воспоминаний Пролетает шальная душа. Жуткий ветер давно уже свищет, Заметая оставленный след, Остывает в груди пепелище, Точно сердце, которого нет. Доигралось сознание в прятки С тихим ужасом. И в темноте Только призраки, только загадки На уже пожелтевшем листе. Так и есть — приближаются сроки Отправления в вечную тишь… Только жизнь составляют те строки, На которых ты твердо стоишь.

* * *

Молодость мятежная ушла, Жизни краски яркие поблекли, Звезды романтического зла Растворились в повседневном пекле. Те слова, что душу больно жгли, Стали вдруг банальным разговором, Чаще стала чепуха земли Лезть в судьбу навязчивым узором. Ржавчиной и пылью миражи Так легко, так быстро вдруг покрылись. И с тоскою безобразной лжи Худшие мгновенья повторились. Если б знать иль чувствовать, когда Сердце онемело и ослепло? Все пути уводят в никуда, Все стихи однажды стали пеплом. И неважно день сейчас иль ночь, Сколько бед бредовых в этих сутках… Жизни даже ядом не помочь В бесконечных, скучных промежутках.

* * *

Наступила эпоха безликого хама, Догорел неизбежный закат. Вместо строгих ворот опустевшего храма, Жизни глянцевой пошлый плакат. Лезут бесы к тебе, но не из преисподней, А из круга мелькающих лиц. Но становишься ты все сильней и свободней В одиночестве желтых страниц. Воплощенья беды — их, как водится, много, Бездна скалится из-за угла… А душа ощущает присутствие Бога Там, где ты дышишь воздухом зла.

* * *

Невозможно себя отыскать На просторах трагических дней Надо к боли опять привыкать, Что сжимает тебя все сильней. Старым сказкам не видно конца, Жуть мерцает по разным углам, И колеблется профиль лица, Что разрезано напополам. На неточностях строится век, На обмане безвыходных слов. И бредет никакой человек… Что ж, сюжет этой жизни не нов. Хоть отчаянье кружит порой, И бессмыслица тянет на дно, Увлеченный жестокой игрой, Отвори в запределье окно. В летней полночи тронет ковыль, Беспокойный лихой ветерок. И осядет межзвездная пыль Парой странных возвышенных строк.

* * *

Неясная, смутная музыка льется, Предзимнюю вялую грусть навевает, И только душе в этой скуке неймется, Как будто в ней ветер ночной завывает. Мы странного мира с тобой постояльцы, Где все потихонечку, но исчезают… Коснутся лица онемевшие пальцы И холодом нежности сердце пронзают. Вот так под покровом событий обычных Таится судьба, чей сюжет нам неведом… И тянется жизнь между фраз ироничных, Чтоб вдруг оборваться с трагическим бредом.