Тени

— Как же так? — эх, рановато я про соображалку то.

— Когда-то кого-то из моих предков по материнской линии отправили за грань. — Я пустилась в разъяснения. — Этот кулон был при ней. Ваши инквизиторы наверно на него внимания не обратили. Прохлопали. И, ву-а-ля, теперь он мой. Единственный и неповторимый, подарок самой Девы-хранительницы. — Я победно улыбнулась.

— Ты говорила, что никогда не видела родителей. — Память у Саши отменная. А я выходит, проболталась. — Откуда ты все это знаешь, Лаари?

— М-м-м, — делать нечего, пришлось сдаваться. — Видела.

— Где?

— Точнее когда.

Я лихорадочно думала, как бы поточнее и покороче изложить мое незапланированное путешествие в прошлое. Потом махнула рукой, и начала по порядку. Закончила вопросом.

— Вы что-нибудь знаете об этом?

— Нет, впервые слышим, — ответил за двоих Коля. — В нашей истории никакой Девы не было. Во всех трактатах говориться только о совете.

— Хм, интересно. — мозг прокручивал мысль за мыслью, пытаясь найти верную. — Такого не может быть. По-твоему получается, что ваш хваленый разумный туман напичкал меня бредятиной? Сомневаюсь.

— Я лично был в Венской библиотеке. — настаивал Николай с изрядной долей гордости в голосе. — Даже в самых древних текстах говориться, что для управления был создан совет из двенадцати достойных по количеству кланов. Потом уже, после переселения, стало по два амикалиса от каждого.

— Ты так безоговорочно веришь всему что написано? — удивилась я.

— Да.

— Святая наивность. Не забывай, история пишется победителями, и некоторые неприглядные моменты частенько опускаются.

— Зачем совету…

— А что они, по-твоему, должны были сделать? Из раза в раз оправдываться за содеянное? Проще ликвидировать все упоминания, и дело с концом. Вопросы отпадают сами собой.

Пока мы препирались, Саша молчал и разглядывал мой кулон.

— Лаари может оказаться права. — Тихий голос заставил нас прекратить обсуждение и обратить внимание на говорящего. — Подумай. Оригинальных источников до переселения не осталось. Все переписано заново. По сути, наша единственная реликвия это престол света. Все о нем знают, но доступ имеют лишь избранные. Если предположить, что именно престол — источник сущности нашего мира, что, скорее всего, так и есть, то ему вполне может понадобиться и проводник, через который передается энергия. И этим самым проводником была Дева-хранительница.

— Именно, — встряла я в ход его размышлений. — А когда ее не стало, престол перестал транслировать.

— Он начал забирать.

— И это объясняет все ваши проблемы, — подгоняли мы друг друга. — Разное количество сущности.

— Появление ущербных.

— А пророчество как же? — скептицизм Николая не желал сдаваться.

— Думаю, что Луаре откопал что-то. Что-то относящееся к этому. — Саша покачал кулон на цепочке. — Вот и родилась мысль об избраннице. И еще. Пока я был в городе, наслушался разных сплетен и слухов. Говорят, что последние полкруга престол непрерывно испускает свет. Откуда разговоры не знаю, но они есть. Некоторые считают, что это начала конца.

«Начало конца». Звучит пугающе. Апокалипсис завтра меня не устраивал. В голове опять что-то щелкнуло. Складывалось впечатление, что кто-то подкидывает мне ответы на все вопросы. Словно похожий сканворд я уже разгадывала.

— Это началось, когда ты услышал меня. Полгода назад ты пришел за землю, следуя зову.

— И…

— Это все он! Это престол.

Я вскочила на ноги и принялась нарезать круги, словно движение стимулировало мыслительный процесс.

— Шен, он просто позвал меня. Понимаешь? Не ты пришел за мной, престол тебя отправил. Вы обязательно должны отвести меня к нему.

— Согласен. Но нам все равно придется побывать в Венсе и найти того, кто укажет путь. Я сам не найду. Успокойся.

Саша схватил край туники и притянул меня к себе. На автомате подчинившись, я села рядом, продолжая прокручивать варианты. В логово хомисидов идти расхотелось, но другого пути я не видела. Как не крути, а провожатый нам нужен, раз уж Коля с Сашей дороги не знают. Бесцельно плутать в поисках не имеет смысла. Время зазря терять. Думала, думала. Вертела и так и эдак — безрезультатно.

В дверь темницы кто-то постучал. Легонько так постучал, ненавязчиво. Именно это привлекло мое внимание. С воплями я уже смирилась, записала в лист игнорируемых. Но этот робкий звук… Так и подмывало спросить: «Кто там?». Скрестись продолжали, и я, плюнув на все, приоткрыла дверь. Жалеть не пришлось.

— Я знаю дорогу.

Глава 15

В наших рядах была проведена рокировка. Теперь я выступала в роли знаменосца, и вела остальных за собой. Траектория движения немного сместилась, но в целом направления не изменила. Мы все также шли в сторону Венса, вот только чуть правее и дальше в Янтарные горы.

Когда проходили сквозь туман, моя темница опустела. Голоса вернулись «домой», оставив после себя только знание. Знание пути, знание цели и более развернутое представление о том, чем и кем я являюсь.

За границей срединные земли оказались вполне обычным местом, разрушили все мои фантазии. Те же деревья и трава, птицы, воздух, камни — все как везде. И только местами над землей пробегает легкая белесая рябь, то собираясь в кучу, то рассеиваясь. Саша сказал, что подобные пятна нужно обходить стороной. Угодивший в него становится добычей голосов. Но меня это не касалось.

Вообще в этом мире многие запреты меня не касались. Они словно предназначались для других, и на меня, избранницу, не действовали. Так я совершенно спокойно помылась в горячем озере, к которому мужчины не смогли даже подойти. Забралась на дерево Тайре за съедобными плодами, и его ветки не заключили меня в колючую ловушку. Даже встала, пусть и случайно, на тропу смерти, ведущей к горе Памяти, и она не поглотила меня за нарушение как требовалось. Нога не прошедшего очищение не должна касаться священного места. Моя коснулась, и ничего.

За себя я не волновалась, разве что совсем чуть-чуть. Иногда самочувствие пошаливало, то головокружение, то тошнота накатят, а врача днем с огнем не сыщешь, да и не люблю я их до дрожи в коленках. Находилась уже. Грешила на воду, больно уж привкус у нее подозрительный. В остальном знала, что смогу, и делала.

Больше чем за себя, тревожилась за Николая. Переступив черту, он изменился. Постоянно пребывал в напряженном состоянии, во взгляде появилась какая то затравленность. Своим поведением все больше напоминал Лию, такую, какой она была в последние дни. Отрешенность, самокопание, замирающий на одной точке взгляд, стали его постоянными спутниками, так же как и черная с проседью коса, однажды выуженная из-за пазухи и прописавшаяся в кулаке. И только Саша, а не Коля, теперь ходит кругами, не решаясь позвать. От всего этого становилось не по себе.