Теорема сводных

— Не обожглась? — спрашивает он, тихо шепча мне на ушко. От его голоса по моей коже пробегает волнительная дрожь.

— Нет, — стараюсь ответить я как можно спокойнее, но понимаю, что меня волнует совершенно другое. — Зачем ты это сделал? — вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать.

Тео выдыхает. Теплый поток воздуха щекочет шею.

— Was habe ich getan?* (Что я сделал?)

Его приглушенный басовитый голос снова заставляет мое сердце трепетать. От внезапно нахлынувшей романтики у меня дрожат колени, хотя, если подумать, тот Тео - мой сводный брат, который изначально не очень хорошо ко мне относился. Почему я так дрожу рядом с ним? Что изменилось вчера, когда мы затеяли этот глупый спор?

Теодор, продолжая вытирать пол, на который пролился кофе, отстранился от меня. Я осталась около раковины, погруженная в свои мысли. Звук воды заглушил бешеный стук моего сердца, обжигая холодом пальцы. Опомнившись, я выключила воду и потянулась за полотенцем. Мои губы еще не остыли от нежности прикосновения моего сводного брата.

Развернувшись, я заметила, что Теодор смотрит на меня. Его взгляд был внимательным и пронзительным. Я почувствовала, что задыхаюсь от вопросов, которые возникали в моей голове и рвались наружу, как птица.

Сводный брат поднялся, держа тряпку в руке. Он расправил плечи, словно гордый орел и сделал два шага ко мне навстречу.

— Also... was habe ich getan? *(Так… что я сделал?) — спрашивает он на при дыхании, не отрываясь от моих глаз.

— Поцеловал меня, — выдыхаю я, но не чувствую легкости на душе. Напротив, камень сомнения сильнее тянет струну совести вниз.

Теодор усмехается, но нужно признаться, соблазнительно. Как и вчера.

Это вы меня поцеловали, Bon-bon, - отвечает он на немецком, кокетливо понижая голос. Когда он так делает, я чувствую, что могу растечься лужицей от красоты его тембра. Нужно держать себя в руках, Лия! Но Тео уже подошел ко мне вплотную. Гордо задрав голову, я буравлю его серьезным взглядом, хотя внутри ощущаю, что вулкан моих чувств вот-вот готов взорваться.

— Это было вчера, — перечу ему, сложив руки на груди. — А сегодня?

— Sag mir noch, dass es dir nicht gefallen hat (Еще скажи, что тебе не понравилось), — вновь прибегая к запрещенным приемам интонации, отвечает Теодор. Нет, мне, конечно, понравилось, как Теодор нагло меня поцеловал, но... Это неправильно. Или мне просто хочется верить в это?

Не выдержав ледяной натиск глаз Тео, поэтому отворачиваюсь первой. Беру сумку со стула и быстрым шагом направляюсь на улицу. Мне необходимо проветрить голову. Выйдя на свежий воздух, я жадно делаю несколько глотком ртом, а после, с облегчением выдыхаю.

Мысли давно запутались в нераспутываемый клубок, который теперь мне едва ли удастся одной распутать. Вдыхая полной грудью вновь, я думала о том, что Тео дважды меня поцеловал. И, если бы не мама, то поцеловал трижды. Эта похотливая жадность наводила меня на одну единственную мысль: я нравлюсь Теодору, впрочем, где-то глубоко внутри себя я понимала, что Тео нравится мне. И от этой симпатии мне не убежать. А еще, я думала о том, насколько быстро я забыла своих друзей и бывшего, который как ни кстати, вовремя бросил меня. Возможно, все так и должно было произойти, именно в такой же последовательности. Но это лишь теория.

Дверь гаража заскрипела. Старый механизм,который нужно было смазать, скрипел настолько противно, что у меня возникли мурашки по коже. Мне некуда было деваться: Теодор в любом случае должен был отвезти меня в университет, потому что добираться самой было сложно. Да и его отец, Вольфганг, вряд ли бы оценил такой жест от своего сына. Гаражная дверь медленно поднималась и, через какое-то мгновение, за ней вырисовывался Теодор. Теперь же, он просто залипал в телефон, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Скорее всего, это и к лучшему. Когда дверь полностью поднялась, Теодор скучающе взглянул в мою сторону, но не выдержав взгляда более, чем на долю секунды, резко развернулся и пошел к машине. Сел в машину и завел мотор. Рев раздался эхом по железному помещению, словно пытался вырваться наружу. Мне ничего не оставалось, как сложить руки на груди и ждать, пока Тео выгонит машину. Чем дольше я стояла и ждала, тем сильнее меня терзали мысли по поводу “нас”... Хотя, никаких “нас” еще не существовало. Наверняка, Тео и вовсе не мучают мысли о том, что между нами произошло.

Сводный наконец-то прогрел машину и выгнал ее на лужайку. Из салона тихо зазвучала тяжелая музыка. Подойдя к машине, я открыла дверь и села на переднее сидение. Теодор продолжал вести себя безразлично. Как только я закрыла дверь, сводный резко стартанул с места, вывернув руль одной рукой на главную дорогу. От толчка я едва ли не стукнулась головой об лобовое стекло.

— Ты решил меня убить? — прошипела я ему, путаясь в ремне безопасности. Снова.

Тео не отвечал. Чего он добивается такими действиями? Что с ним вообще такое твориться в последнее время?

Решив, что не нужно трогать сводного, я вновь молчала всю дорогу. Это стало привычкой, ехать рядом со сводным и просто молчать. Так мы проехали всю дорогу. Однако не доехав до университета, Тео припарковал машину за один квартал до парковки. Я смутилась. Интересно, чего это он?

Тео молча вытащил ключ из зажигания и что-то пробурчал под нос: не то “будь здесь”, не то “я скоро”. Совершенно не расслышала его слова, потому что всецело была погружена в свои мысли. Повернув голову, я увидела, что напротив располагалось кафе. Тео быстро дошел до зеркальной двери и открыв ее, скрылся в помещении.

Я тихо выдохнула из себя. Находиться в таком напряжении было удручающим состоянием. И единственное, что сняло бы его — это разговор по душам. Но как найти подход к человеку, если он сам того не хочет? И пока я витала в своих густых мыслях, Теодор уже вернулся открыв переднюю дверь. Аромат свежесваренного кофе мгновенно заполнил салон машины.

— Hier, nimm deinen Kaffee* (Вот, держи свой кофе), — произнес Тео, протягивая мне стаканчик с кофе, а второй, ставя на поднос около коробки передач. Машинально взяла из его рук свой кофе, даже не доучившись сразу же поблагодарить. Однако, жест благодарности Тео не волновал. Он сразу же завел тачку и вновь выехал на дорогу. Кофе пах прекрасно. Я поспешила сделать глоток. Пряный аромат с ванилью растекался по горлу.

— Danke* (Спасибо), — наконец-то выговорила я и сделала очередной глоток.

— Keine Ursache, bon-bon (Всегда пожалуйста, конфета), — игриво ответил Тео. Мы встретились взглядами.

Когда он называет меняя bon-bon, ощущаю, как мое сердце пропускает один удар. Быть может, Теодор просто делает вид, что ничего не думает о том, что произошло? Что, если он влюбился в меня?

Доехав до университета, Тео оставил машину в самой дальней части парковки, словно боялся, что нас увидят. Заглушив мотор, сводный откинулся на спинку сиденья и сделал один глоток кофе. Я проследовала его же примеру. Мы сидели молча с минуты две, а то и больше. Казалось, что каждый из нас пытался подобрать «правильные» слова, но ничего не получалось. Находится в такой атмосфере было удручающе. Поэтому, ничего не говоря, я открыла дверь. Крепкая мужская рука коснулась моего плеча. Я резко обернулась. В холодных глазах Тео затаилась маленькая искорка надежды. Но что это была за «надежда» я не могла понять.

— Лия…— прошептал Тео так тихо, что я лишь смогла понять слово по губам.

— М?

Тео пододвинулся ближе. Я понимала, чего он хочет, но не могла этого позволить. Не здесь. Не сейчас.

Сводный понял, что вряд ли ему удастся провернуть такой же трюк, какой он делал утро, поэтому, он забрал за мое ухо выбившийся с локон, словно, это он и задумывал изначально. Улыбнулся и произнес:

— Хорошего тебе дня.

Слова прозвучали искренне, будто бы и впрямь он желал мне хорошего учебного дня.