Теория большого взрыва

Беспроблемные посты он прошёл быстро. Первым из «сложных» был пост старшего лейтенанта Соколана. С ним Вадим почти дружил: Константин Соколан был его правой рукой и надёжным помощником. Именно его подполковник планировал взять себе в замы, когда уйдёт на пенсию прежний заместитель, давно уже уставший от службы и считающий дни до окончания контракта. Пока же Соколан с готовностью «затыкал» любые образовавшиеся дыры и при необходимости даже вставал на незакрытые посты, поскольку работал в отделе уже несколько лет, знал особенности каждого поста и мог заменить любого заболевшего коллегу.

Если на службе у Константина проблем не было и всё складывалось очень даже неплохо, то домашние дела обстояли хуже некуда. У него тяжело болел сын, годовалый малыш, пострадавший во время родов. Его отец был готов расшибиться в лепёшку, лишь бы помочь малышу. Но эта его готовность не могла изменить ситуацию. И Константин с молодой женой уже год учились жить с пониманием того, что их мальчик может умереть в любой момент, а вот выздороветь — нет, не может. Надежды не было. (*)

Вадим, разумеется, знал об этом. Ежемесячно он и его ребята собирали деньги для сына Константина. После прошлогоднего дефолта их и без того невеликие зарплаты стали и вовсе смешными. Но никто не жаловался и не отказывался давать денег: в их группе было принято помогать друг другу. Валдайцев завёл это правило, и все сразу согласились.

Но вся их помощь лишь незначительно облегчала жизнь несчастного ребёнка и его родителей, но изменить ситуацию к лучшему была не в силах. Именно поэтому Вадим старался как можно чаще разговаривать с Константином по душам. Тому было необходимо хоть с кем-то поделиться своим горем, а с Вадимом они очень уважали и ценили друг друга. И участие командира помогало Константину и поддерживало его перед возвращением в дом, где невыносимо пахло лекарствами и удушающе — бедой.

После долгой беседы с Константином Вадим уже собрался уходить, когда Соколан сказал вдруг:

– Вы бы поговорили с Гришей Москвиным, Вадим Дмитриевич, что-то он слишком задумчивый сегодня. Вернее, до обеда был нормальный, а потом — как подменили. Меня это беспокоит, а сам поговорить с ним я не успел.

– К нему и собираюсь, - кивнул Вадим и махнул рукой, - тоже заметил. Ты не волнуйся, Кость. Разберёмся.

Длинными переходами он прошагал в другой корпус, спустился на зеркальном лифте вниз и вышел к уличному посту, в очередной раз думая о том, какой отличный парень Костя Соколан: неравнодушный, наблюдательный, чуткий. Прекрасным замом будет. Скорее бы уже.

Одна из центральных московских улочек, на которую выходил пост, пусть и не спала, но всё же дремала. Совсем редко проходили припозднившиеся люди, в окнах домов почти не было огней и даже фонари, казалось, чуть прищурились и светили уже не так ярко, как вечером.

Молоденький лейтенант задумчиво шагал то в одну, то в другую сторону около въездных ворот, притаившихся в тени соседнего здания. Редкие прохожие с интересом поглядывали на него, гадая, что за воинская часть в центре Москвы, в огромном солидном здании с триколорами на фасаде. Форма у них была обычная, общевойсковая, а по цвету просветов на погонах и шевронам далеко не все могли понять, кто перед ними.

Григорий Москвин служил недавно. Как и сам Вадим, он закончил гражданский вуз, но за работу по специальности в их не самые благополучные времена платили совсем уж копейки, и он оказался «в органах». Человеку невоенного склада на службе поначалу очень нелегко. Вадим, сам побывавший в таком положении, понимал это как никто. Поэтому «молодых», как называли они между собой недавно пришедших сотрудников, жалел и всячески опекал, назначал им самых толковых и неравнодушных наставников и сам был готов помочь в любое время. Именно поэтому в конце этого обхода он и запланировал разговор именно с Григорием. А тут ещё и слова Константина Соколана. Обязательно нужно присмотреться к парню. Мало ли что.

– Здравствуй, Гриша, - Вадим протянул лейтенанту руку.

– Здравия желаю, товарищ подпол… - вскинулся тот.

Но Вадим мягко перехватил его руку, взлетевшую в воинском приветствии: он уставщины не любил и в неофициальной обстановке предпочитал обходиться без неё. Те, кто работал с ним давно, знали это, а вот новые сотрудники по первости всё никак не могли поверить, ждали подвоха и старались выполнять все требования устава. Гриша Москвин пока был из их числа. Ну, ничего, освоится и станет поспокойнее.

– Как дела, Гриш?

– Спасибо, товарищ подполковник, всё хорошо.

– Тяжело?

– Да нет, привыкаю понемногу…

Улыбка у парня славная. Пожалуй, не ошибся Вадим, когда взял его к себе в группу. Приживётся он у них. Вот и его наставник, Костя Соколан Гришу хвалит: и толковый, мол, и старательный, и, что особенно важно, добрый. Но глаза и правда не столько усталые, сколько расстроенные. Что же случилось? И как бы узнать?

Перед ночным обходом Вадим не поленился, в очередной раз пробежал глазами выписки из личного дела, которые он вёл на каждого из своих сотрудников. Тем более Гришину кандидатуру изучал не он сам, а его зам. Вадим тогда был в отпуске. Когда парень попал к нему в группу, он, конечно, у зама всё узнал и о семье, и об увлечениях. Но за прошедшие два месяца информация эта несколько позабылась. А при разговоре важно понимать, чем человек живёт. Вот и подготовился Вадим.

Так, парень живёт с родителями, не женат, постоянной девушки нет, во всяком случае, не было, когда его изучали. Хотя… Прошло уже несколько месяцев, могла и появиться. Надо бы прощупать почву… Из увлечений футбол и модели железных дорог. Очень кстати. С этого и начнём, пожалуй...

– Гриш, я хотел спросить у тебя, а какая, на твой взгляд, железная дорога больше подойдёт для мальчика семи лет? У меня крестник очень уж мечтает о такой. Мы с его родителями хотим ему на день рождения подарок сделать. Стали узнавать и поняли, что там вариантов разных — море. А поскольку удовольствие недешёвое, хочется узнать мнение специалиста. Помоги, а?

Гриша удивлённо смотрел на начальника. Такого он никак не ожидал. Нет, конечно, ему более опытные коллеги говорили, что Валдайцев отличный мужик. Но как-то не верилось. А тут пришёл на пост и вместо проверки спрашивает, как служится и какую железную дорогу купить крестнику. И Гриша дрогнул, вынырнул из глубины своего отчаяния, накрывшего его с головой после дневного разговора, и стал рассказывать. Начальник слушал внимательно, записывал что-то в маленьком блокноте, который вынул из кармана форменной куртки, задавал толковые вопросы, и было понятно, что он и правда про железные дороги уже кое-что узнал и понял. Грише такое внимание было приятно. И он увлёкся, завернул лекцию на полчаса.

– Вот спасибо, Гриш, - поблагодарил в конце Валдайцев, - теперь-то я всё понял. Тогда мы найдём именно такую модель, как ты советовал. Если будут ещё вопросы, можно я снова к тебе за консультацией приду?

– Конечно, - Гриша даже смог улыбнуться Валдайцеву. А тот вдруг без перехода, без паузы спросил:

– Что случилось сегодня, Гриш? С родителями всё в порядке? Не заболели?

– Нет, спасибо, с ними всё хорошо, - не ожидавший такого вопроса Гриша растерялся и не успел закрыться, сделать вид, что не понимает, о чём это начальник.