Теория доказывания в уголовном судопроизводстве
Шрифт:
7.2.1. Внутреннее убеждение судебного эксперта
Проблема внутреннего убеждения судебного эксперта привлекла внимание криминалистов еще в 50-х гг. Одним из первых высказал свои взгляды по этому поводу В.П. Колмаков. Он считал, что внутреннее убеждение эксперта - "это не инстинкт, не безотчетная интуиция; это сознательное и свободно сложившееся убеждение, имеющее объективные основания, позволяющие сделать только один - истинный - вывод". К числу этих оснований он относил установленные экспертом при исследовании фактические данные и общие данные той отрасли науки, на основании которой производится исследование. "Решающее значение в формировании заключения, - писал он, - таким образом, приобретают следующие факторы: 1) высокая подготовленность по своей специальности и практический опыт эксперта; 2) мотивированность
В дальнейшем исследование проблемы внутреннего убеждения эксперта шло, в основном, по двум направлениям: гносеологическому и психологическому. В первом случае анализировался преимущественно механизм познавательной деятельности эксперта, на базе которого формируется его внутреннее убеждение, во втором - процесс формирования самого внутреннего убеждения и его структура.
Внутреннее убеждение эксперта - категория субъективная. Его содержание составляет уверенность эксперта в правильности и единственной возможности сделанных им выводов. Это - своеобразное эмоционально-интеллектуальное состояние эксперта как познающего субъекта, наступающее в итоге всей его деятельности по решению конкретной экспертной задачи. В специальном доказательстве объективной основы внутреннего убеждения эксперта нет необходимости, поскольку субъективное вообще не может не иметь объективной основы, и внутреннее убеждение эксперта в этом отношении не является исключением.
Объективные основания внутреннего убеждения судебного эксперта составляют в своей совокупности систему, элементами которой являются:
– профессиональные знания эксперта, в содержание которых с необходимостью входят его мировоззренческие принципы и установки, научные познания, знание им коллективной экспертной практики в этой области, необходимые навыки в применении нужных методов и методик исследования, знание критериев и путей проверки полученных результатов; наконец, личный экспертный опыт (несомненно, на уровне профессиональных знаний положительно сказывается участие эксперта в научных исследованиях по своей специальности, систематическое знакомство со специальной новой литературой, осведомленность о ведущихся разработках в смежных областях);
– профессиональные качества эксперта: наблюдательность, внимание, глубина, гибкость, логичность и критичность ума, самостоятельность мышления, способность преодолеть предубеждение, предвзятость и т.д.;
– "фактические данные, признаки и свойства изучаемых экспертом объектов, обстоятельства дела, относящиеся к предмету экспертизы и указывающие на происхождение и реальные условия существования изучаемых объектов"*(424);
– весь процесс экспертного исследования, его условия, промежуточные и конечные результаты, их оценка с точки зрения полноты, логической и научной обоснованности, достоверности как единственно возможных в данных условиях.
С содержательной стороны имеется некоторое различие между внутренним убеждением эксперта, дающего категорическое заключение, и эксперта, формулирующего свои выводы в вероятной форме. В первом случае - это убежденность в том, что выводы истинны, однозначны и не допускают иного толкования. Во втором - убежденность в невозможности по тем или иным причинам дать категорический ответ на поставленный вопрос. Общепризнанным является положение о том, что внутреннее убеждение - это не критерий правильности заключения, а результат оценки доказательств, о чем в литературе писалось неоднократно.
Можно ли из субъективного характера внутреннего убеждения делать вывод, что оно носит исключительно индивидуальный характер, что не может быть коллективного внутреннего экспертного убеждения?
В такой прямой постановке этот вопрос был рассмотрен в фундаментальном "Курсе криминалистики" Р.С. Белкиным, сделавшим вывод о правомерности его постановки*(425). В самом деле, при производстве комиссионной экспертизы, когда эксперты приходят к одинаковым выводам и формулируют общее заключение, налицо как раз коллективное внутреннее убеждение, формулирующееся при оценке полученных результатов, обмене по их поводу мнениями, уточнении отдельных положений. Оно выражает общую убежденность всех экспертов - субъектов данной экспертизы, что повышает степень
уверенности каждого из них в правильности сделанных выводов, а как следствие - авторитетность коллективного заключения. Если заключение в допустимых законом случаях будет исходить от экспертного учреждения как юридического лица, то в таком заключении найдет свое выражение коллективное внутреннее убеждение эксперта (или экспертов) и руководителей экспертного учреждения.7.2.2. Понятие и виды экспертных ошибок
Существенным условием повышения судебно-экспертной деятельности является предупреждение экспертных ошибок, сводящих на нет или ставящих под сомнение доказательственное значение заключения эксперта.
В общем виде экспертную ошибку можно определить как не соответствующее объективной действительности суждение эксперта или его действия, не приводящие к цели экспертного исследования, если и искаженное суждение, и неверные действия представляют собой результат добросовестного заблуждения. Последнее и отличает ошибку от заведомо ложного заключения. Осознание ложности своих выводов или неправильности действий исключает заблуждение, как такое психологическое состояние, при котором субъект не осознает неправильности своих суждений или действий. Такое заблуждение является добросовестным: эксперт искренне полагает, что он мыслит и действует правильно, он честен.
Причина ошибочного заключения эксперта не всегда заключается в допущенных экспертом ошибках. Экспертное исследование может быть проведено безупречно, и сделанные экспертом выводы могут полностью соответствовать полученным результатам; но если исходные для экспертизы данные были ошибочными или исследуемые объекты не имели отношения к делу, были фальсифицированы и т.п. - заключение эксперта в аспекте установления истины по делу окажется ошибочным. В этом случае мы имеем дело не с экспертной ошибкой: причиной ошибочного заключения служит либо ошибка органа, назначившего экспертизу, либо его умышленно неправильные действия, правонарушение. Исходя из этого, в дальнейшем речь будет идти лишь об экспертных ошибках в том смысле, в каком мы определили это понятие.
По своей природе экспертные ошибки неоднородны и могут быть разделены на три класса:
1) ошибки процессуального характера;
2) гносеологические ошибки (логические и фактические);
3) деятельностные (операционные) ошибки.
Ошибки процессуального характера заключаются в выходе эксперта за пределы своей компетенции и, в частности, вторжении в сферу вопросов правового характера, в несоблюдении по незнанию процессуальных требований к заключению, в выражении экспертной инициативы в не предусмотренных законом формах, в обосновании выводов не результатами исследования, а материалами дела и т.п.
Гносеологические ошибки коренятся в сложностях экспертного познания. Как известно, познание может быть содержательным и оценочным. Соответственно и ошибки могут быть допущены при познании сущности, свойств и признаков исследуемых объектов и при оценке содержательного познания, итогов экспертного исследования, их интерпретации.
Гносеологические ошибки можно подразделить на логические и фактические (или предметные).
Логические ошибки - это "ошибки, связанные с нарушением в содержательных мыслительных актах законов и правил логики, а также с некорректным применением логических приемов и операций"*(426).
Предметные, или фактические, ошибки - искаженное представление об отношениях между предметами объективного мира. Как справедливо отмечает Н.И. Кондаков, "если логические ошибки, как правило, могут быть открыты и исправлены без знания предмета, о котором идет речь, то предметные ошибки, которые относятся к содержанию умозаключения, могут быть замечены и исправлены только тем, кто знаком с самим предметом, о котором идет речь"*(427). О подобных ошибках пишет В.Ф. Берзин, указывая, что в практике имеют место "случаи необоснованного использования для обоснования экспертного вывода признаков, "нейтральных" для решения поставленной задачи. Например, в совокупность признаков, которые являются основанием для установления исполнителя рукописи, включаются признаки, характеризующие автора рукописи. Вывод об одной совокупности предметов основывается на признаках состава материалов предметов. Орудие взлома идентифицируется не только по признакам следа-отображения, но и по частицам краски"*(428). Естественно, что подобные фактические ошибки может обнаружить лишь лицо, компетентное в подобного рода вопросах.