Теория факта. Останцы

Кажется, я понял. Воображение! А почему бы нам не попробовать?

Философ стал наставником Аэлиты. Как была Салливан у Келлер. Как был профессор Соколянский у Скороходовой. “Хрустову был доступен только опыт Соколянского и Скороходовой, - думал он, - но ему и этого хватило, чтобы дать нам главную подсказку. Нам известна теперь и история Келлер. Мы на правильном пути. Необходимо терпение. Много терпения. Не будет постепенного прогресса - только пороговый переход”.

Теперь Федор не мог пожаловаться на нехватку времени. Он изнывал от ожидания и Белла уговорила его отправиться в путешествие, чтобы своими глазами, или точнее, глазами дрона, увидеть красоты красной планеты. Путешествие было на дроне с управлением через сет ВР. Несмотря на то, что марсианам был известен опыт Федора как оператора космических дронов, они дали им с Белой дрона с полным автопилотом. Им можно было управлять операторам-пассажирам, но только в очень суженных рамках. Федор попробовал было показать Белле мертвую петлю, но дрон лишь вяло поднялся на пару метров, выдал неприятный кряк предупреждения об опасности и продолжил движение строго по горизонтали.

Ладно, у нас по расписанию на утро - долины Маринер. Начнем с Лабиринта Ночи.

А что там интересного?

Утром в лабиринте поднимается туман из кристалликов льда. А когда Марс, как сейчас, близок к перигелию, над долинами формируются облака тоже из ледяных кристаллов.

Кристаллики льда... Это из снежинок, что ли? Здорово как! Полетели смотреть туман из снежинок!

Соскучилась по снегу?

Нисколько! Но зрелище должно быть захватывающее - снежинки, которые поднимаются вверх вместо того, чтобы падать вниз.

Глава 18. В объятиях любимой

Федор навсегда запомнил день, когда Аэлита по настоящему вернулась и увидела его. Она смотрела на него, широко распахнув глубокие ореховые глаза. Молча улыбалась, а по её щекам катились блестящие слезинки. Она машинально поймала одну кончиком языка. "Как хорошо, что мы не забыли о механизме формирования слез" - успел радостно подумать Федор прежде, чем они бросились друг другу в объятия.

Любимый, ты был здесь, когда я лежала в беспамятстве?
– сказала она полуутвердительно, - Я помню тебя. Или я бредила?

Ты бредила очень много, но я здесь действительно был. Твоя память тебя не подводит.

Они стояли, прижавшись друг к другу, и не отрывали взгляд от любимого лица.

Поцелуй меня! Крепче! Крепче!

Любовь моя, я так тосковал по тебе!

Я жила мыслью о тебе! Я хочу тебя! Прямо сейчас!

Любимая, я…

Голос Федора сорвался. К горлу подкатил ком. Но он улыбнулся и ком пропал. Глаза Аэлиты лучились. Она расстегнула и сбросила с плеч халатик. Федор стянул футболку через голову и сразу обнял любимую за плечи. Провел ладонями по сухой горячей коже. Почувствовал телом упругость ее сосков. Руки Аэлиты расстегнули ремень и молнию на его джинсах. Легко стянули их с бедер. Они присели на краешек кровати, не размыкая объятий, и не прерывая поцелуя. Для слов не было времени. В словах не было смысла, когда говорили их руки, их губы, их тела. Языки были заняты делом гораздо более приятным и важным, чем разговоры.

Аэлита откинулась на спину и притянула Федора за шею к себе. Он поцеловал ее в губы. Потом в ложбинку над ключицей. Потом ложбинку между грудей. Потом грудь. Взял в губы сосок, стал его теребить языком, сначала медленно, потом быстрее. Потом слегка притронулся зубами. Аэлита застонала и провела ногтями ему по спине. По его телу как будто пропустили электрический ток, заставивший его двинуться дальше. По нижней части груди он провел кончиком языка и почувствовал, как вздрогнуло теперь уже тело Аэлиты. Он перешел к низу живота и маленьким бугоркам у основания треугольника между вершинами бедер. Все это легко и мимолётно, как будто мазками кисти художника или взмахами птичьего пера. Потом спустился ниже и перешёл к ритмичным движениям языком. Аэлита сначала прижимала его голову руками к себе. потом отпустила его и сжала свои груди. Он почувствовал, как напрягается ее тело и учащается дыхание, как будто говоря: еще-еще-еще.

Мягкая упругая нежность под его языком вдруг набухла и Аэлита замерла и полу прошептала полу простонала.

О-о-о-о, как хорошо! Я хочу тебя! Иди ко мне!

Она потянула Федора за плечи вперед. Он приподнялся на коленях и медленно вошел в неё. Начал двигаться все ускоряющимися толчками. Аэлита впилась ему ногтями в спину и прикусила губу. Снова напряглась и застонала. А потом, она закинула ноги ему на плечи.

Не останавливайся! Еще! Еще!

Федор не останавливался. Но и не спешил. Он чувствовал приближение к высшей точке. И на вершину они взошли вместе. Аэлита сбросила ноги с его плеч и расслабилась. Он остался на ней и в ней еще на несколько мгновений. Потом перекатился на бок. Нашел ее губы и жадно поцеловал. Ощущение было свежее, как глоток воды. Она приоткрыла глаза. Они улыбались.

Мне было очень хорошо с тобой.

Мне тоже, любимая.

Я это почувствовала. Я никогда еще не испытывала таких ощущений. Блаженство на грани боли. Казалось, еще чуть чуть и станет больно, а становилось еще лучше.

Любимая, я так рад, что мы вместе. Иногда мне казалось, что этому не суждено случиться.

Успокойся, милый, я тебе еще надоесть успею.

Никогда.

Они лежали в полудреме на боку. Федор прижался к спине Аэлиты, свернувшейся калачиком, как будто укрывал ее. Они медленно и расслабленно разговаривали. Казалось, что длинные паузы между словами заполняются каким-то скрытым интенсивным обменом ощущениями. Так будто клетки их тел общались между собой напрямую. “У Аэлиты нет клеток” - подсказала не к месту услужливая память. “Значит молекулы, атомы или кванты”. Федор отогнал непрошеную мысль, растворившись в осязании тела любимой.

Они еще были в постели, когда в дверь постучал и, услышав приглашение войти, вошел Философ.

Извини, что порчу вам романтическое пробуждение со своими научными выкладками. Но вы должны это увидеть.

Утром Философ провел сканирование искусственного мозга Аэлиты и результат его поразил. Философ обозначил пространство для трехмерной голопроекции, вытянув руки вперед и разведя ладони параллельно друг другу примерно на полметра. Щелкнул большим и средним пальцами, чтобы вывести в пространство проекцию последнего скана.

Посмотрите на это.

Что это значит?

Федору показалось, что некоторые функциональные зоны коры и гипоталамуса приобрели более четкие очертания, а лобные доли как будто стали крупнее.

Это схематическое изображение распределения нейронов и синапсов в чипах по зонам эмуляции мозга человека. Ваш вчерашний секс оказал на это распределение фантастический эффект. Мозг Аэлиты в прямом смысле слова очеловечился.

А какой он был раньше?

Аэлита и так слушала с большим любопытством, но тут не удержалась от вопроса.

Больше похожий по структуре на мозг высшего примата. Точнее все-же намного больше, чем у примата. Скорей как у ребенка. А теперь, если бы это был живой мозг, я бы сказал, что он существенно увеличился в объеме, причем, преимущественно, за счет лобных долей.

Белла рассказывала, что люди от секса умнеют. Там кровь приливает к мозгу и всякое такое. Но ведь мы имеем дело с неорганикой.

В том то и дело, что законы жизни, похоже, применимы одинаково и к ее органическим формам и к неорганическим. По крайней мере той формы жизни, которую знаем мы. Любопытно, что в мозгу человека этот эффект обеспечивает выброс дофамина на отдельные участки мозга.

Что это значит?

А то, что задействован механизм более базовый, чем наши когнитивные способности, чем даже наши эмоции. Дофамин - нейротрансмиттер такой древний, что мы его где-то у рептилий унаследовали. Это награда мозгу, которая лежит в основе мотивации.

А как вы это в искусственном мозгу воспроизводите?

Примерно также, только роль дофамина играет электрический возбудитель. Но это ещё не все. Речь идёт о том, что если человек влюблён в партнёра, то его мозг выделяет дофамина в десятки раз больше, чем от технического, так сказать, секса. Секс с любимым человеком - это как доза кокаина. А просто секс - слабенькая травка. Удивительно только то, что некоторые люди, особенно, мужчины подсаживаются на траву секса сильнее, чем на кокаин любви. Хотя, если разобраться, их мозг привыкает к удовольствию от мелких доз дофамина. А мелкая доза недостаточна для того, чтобы, фигурально выражаясь, запастись терпением до получения очередной большой дозы в тех случаях, когда до секса по любви надо сначала полюбить кого-то. Вот они и начинают частить, собирая дофамин по крупицам. Хорошо, если такому человеку встретится настоящая любовь и он сумеет разорвать порочный круг. Иначе, дефицит дофамина придется заполнять суррогатами всю жизнь.