Теория Игры

— Не знаю, как это у меня получится, но я постараюсь. — Надежда, вздохнула. — У меня здесь машина…

— Если до метро подбросишь, буду благодарен. — Никита кивнул, и подхватив сумку, накинул лямку на плечо.

Надежда Коврова, проводила взглядом Никиту уходящего вглубь подземки, и вздохнув выкатилась на дорогу, и поехала в часть.

Предварительная разведка, которую она должна была провести в посёлке «Метрогородок» обернулась настоящим кошмаром. Сначала её оглушили непонятным образом, и очнулась она уже привязанная в инопланетном преобразователе, чтобы через какое-то время стать безвольной куклой, или того хуже частью большого монстра. Но не успев ничего сделать, увидела, как в комнату входит совсем молодой парень в новом, но уже потрёпанном военном камуфляже, и как-то мгновенно убивает многогонога а после буквально в секунды расправляется с боевой особью шагран. Но больше всего её поразило не это, а то, как он расправился с зелёной жижей, способной на глазах превратить человека в тупое слюнявое существо без единой мысли, готовое к переработке. Расправился и залечил ей рану, нанесённую специально чтобы гель, всасывался постепенно.

От геля погибло и впало в кому уже немало сотрудников спецотдела, и советские учёные никак не могли справиться с этой заразой.

А тут, какие-то секунды, волна жара по всему телу, и всё.

Конечно ей придётся всё рассказать в Конторе, но могла же она не увидеть лицо своего спасителя? Да запросто. Тем более что на нём могла быть маска. А что ещё ей нужно «забыть» чтобы не подставить своего спасителя? Надежда внимательно прошлась по всей легенде, сшитой из правды и вымысла, и кое-что подправила для достоверности. Но вот то, что парень умеет лечить от зелёной дряни… вот это конечно бомба. Да и разбирается в технике инопланетных гадов получше чем все они вместе взятые. Но… парень вряд ли дотягивает до восемнадцати. Как такого поставить в строй в самом засекреченном подразделении Госбезопасности?

Что отучали делать в КГБ, с самого начала, так это врать. Это потом уже твои начальники, докладывая партийным и советским работникам, будут изворачиваться, придумывать небылицы и нести ахинею, но внутри системы, за ложь карали беспощадно. Поэтому Надежда написала самый подробный рапорт как могла, припомнив малейшие детали случившегося вплоть до того, что она почувствовала в момент оглушения и как двигался её спаситель. Но его имени она не назвала, как и умолчала о чертах лица. Всё это рассказала устно своему прямому начальнику, озадачив опытного работника сверх меры.

— Ты точно его лицо разглядела?

— Товарищ полковник, я же не первый год на службе. — Надежда покачала головой. — Его фотографии только что не на столбах висели. Везде же было. И в Правде, и в Известиях, и в Огоньке… да и вряд ли в Союзе найдётся ещё один такой шустрый подросток, чтобы голыми руками завалил трёх бандитов? Да ещё взял банду этих братьев… Но самое главное, он как-то лечит от зелёной слизи. Паук что меня привязал, сразу когтем распорол икру, и влил туда этой дряни. Я уж честно говоря с миром попрощалась, да перед Машкой извинилась что её непутёвая мамка сдохла так бездарно.

— Да, насчёт зелени, это конечно круто. — Полковник Батин, покачал головой. — В конце концов его можно попросить, привезти в госпиталь, и пусть там шаманит. А насчёт того, чтобы его пристегнуть к нашим делам… Хорошо бы, но насколько я знаю, партийцы там крепко вписались за него. Он дочку генерального два раза реально спас. Этого в сводках не было, но так-то разошлось. Оба раза трёх взрослых мужиков прикончил. Один раз у них оружие спрятано было, а второй раз все держали пистолеты готовые к бою. Так этот парень кинул свой портфель, и тот собрал три пули, пока он сам летел вниз, и дальше, три удара — три трупа. Я конечно с генералом поговорю, но… думаю — тухлый номер. Не отдадут нам мальца. Да и как его к нам в стойло поставить? Ему же только пятнадцать. В войну вон, командиры по тонне бумаг исписывали чтобы сына полка оставить при части, а сейчас не война. Сейчас этот номер не пройдёт. Только специальным указом Верховного Совета. А ты представляешь, что нужно сделать, чтобы такой указ выпустить? И целую базу нам оставил. А что в рапорте не отразила — молодец. Не будем создавать парню сложности раньше срока. Но, чёрт! Откуда же он вылез?

— Так, кто-то говорил, что это вроде как спецучилище сто девятое.

— Не болтай ерунды. — Полковник отмахнулся. — Если бы они такие кадры выпускали, мы бы давно уже всю планету раком ставили. Нет, тут что-то другое. — Батин задумался, глядя в потолок. — И ведь никак не прояснить этот вопрос. Сразу башку оторвут, и скажут, что так и было. Ладно, иди, и поменьше там болтай. Я твой рапорт на два ноля закрыл[1], но и ты варежку не раскрывай. И учти, что за фактически нетронутое оборудование, да два тела, тебе будет. Либо орденок, либо звёздочки досрочно. Сейчас решим.

Никита конечно понимал, что крепко засветился, но иных вариантов вообще не было. Он не мог оставить человека в таком состоянии, тем более офицера КГБ. Ведь нет просто так она полезла к шагран. Разведку делала или ещё чего… Друзей так не связывают, и в биороботов не превращают.

В итоге, несмотря на не уничтоженную базу, он получил не только двадцать обещанных пунктов прогресса, но и два за спасение женщины, и полночи ворочался, прикидывая так и эдак, но всё равно вынужден, зажав жадность железной рукой, влить ещё пять пунктов в физику, пять в разум, и остальное в эфир, потому как это оказалось самым полезным в бою. Но на этот раз поднимал не всё сразу, а аккуратно разделил единицы, подняв скорость восполнения резерва, ширину энергоканалов, и точность восприятия, для лучшего создания магем, потому как малейшие отклонения от идеальной геометрии рисунка, и эффективность падала кратно.

Уничтожив сумку с камуфляжем и оружием в тёмном переулке, Никита вернулся домой. К счастью у Веры гостил её избранник, и девушке было вообще не до чего. Поэтому она, судя по её виду, не заметила ни взъерошенного вида брата, ни его усталость.

Утром он встал в одно время с сестрой и пока та плескалась в большой ванной, смывая ночные грехи с женихом, приготовил омлет, сварил кофе, заварил свежий чай, и к её выходу, в облаках водяного тумана, он уже поел, покидал учебники и тетради в портфель, и одевался в прихожей.

— Я сегодня до вечера! — Крикнула Варя из кухни. — У нас репетиция СТЭМа[2].

— Я тоже. — Никита накинул на плечи пальто, и надел модную в этом сезоне меховую кепи. — У меня какое-то там заседание худсовета в школе.

— Не влезай никуда! — Строго произнесла сестра, выглянув в проход. — А то вчера появился такой… словно из окопа. Но подозрительно чистый.

Никита картинно вздохнул, и прижав руки к груди в покаянном жесте, вышел на улицу.

Первый в этом году снег, кружился в воздухе, и таял, упав на асфальт, задерживаясь только на пожелтевшей траве. Москвичи спешили на работу и учёбу или возвращались с ночной смены. В метро его встретила привычная толчея, и гудящий эскалатор потащил вниз, к поездам.

Привычно контролируя ситуацию, увидел, как мужчина, вроде как случайно притеревшийся к женщине, залез к ней в сумочку, и почти не раздумывая толкнул в сторону вора шарик молний. И в самый критический момент, когда рука карманника уже погрузилась в сумку, его охватили судороги и естественно он стал дёргать рукой прямо в сумке, от чего случился большой шум, скандал, с последующим выниманием воришки из вагона, для знакомства с милицейским патрулём.

Взгляды всех пассажиров скрестились на воре и его жертве, и только высокий седовласый мужчина в светлом пальто, коричневой шляпе и белоснежном шарфе, укоризненно покачал головой глядя Никите прямо в глаза. Не беспокоясь ни секунды, о том понимает ли его визави, молча, одними губами произнёс:

«Мы не вмешиваемся в дела людей»

На что Никита усмехнулся и ответил жёстким тяжелым взглядом человека, за спиной которого уже собралась приличная горка трупов.

«Я живу по советским законам»

На лице седого нарисовалось неподдельное удивление, и он сделал подзывающий жест пальцем, словно генерал обращался к рядовому.

В ответ Никита посмотрел на мужчину как на придурка, и отвернулся. Ну в самом деле, не разбивать же ему лицо из-за такого пустяка?